Они все помнили, но делали вид, что прошлого не было. Что это просто ночной кошмар, от которого они смогли проснуться. Что произошедшее никак не повлияло на их семью. И если бы сейчас Саске не услышал эту историю, он бы ни за что не подумал, что этих, таких добрых, светлых, замечательных людей коснулось подобное горе, которое никогда не утихнет до последнего болезненного витка, став гладью. Да, это страшно, тем более для него, Саске, который никогда не сталкивался ни с чем подобным, которого, возможно, даже отгораживали от естественно-человеческого, которое, между прочим, все-таки переходило рамки здравого понимания.
Конечно же, он не пропустил мимо ушей ни единого слова, в том числе и имя преследовавшего семью Узумаки демона, которое въелось в его память, и Учихе казалось, что он никогда не сможет его забыть. Это имя пульсировало у него в голове назойливой мыслью о том, что он его где-то слышал, словно невидимые, но знакомые нотки, в каждом звуке и их сочетании, будто одно лишь это имя, произнесенное вслух или мысленно, позволяло увидеть демона Кураму, о котором как-то узнал двенадцатилетний мальчик.
- Мы с Минато никогда не говорили о моем прошлом в присутствии Наруто, - словно прочитав его мысли, продолжила Кушина уже более уверенно, словно только что она преодолела самую неприступную преграду и теперь могла двигаться дальше, - поэтому, когда я услышала это имя, я сама чуть не сошла с ума. Подумать только, - женщина сокрушительно покачала головой, - я действительно считала, что нашу семью, семью Узумаки, преследует этот демон, сперва забрав у меня мать и брата, после не рожденного сына, а теперь желая отнять последнее и самое дорогое.
- Это все людские страхи, - Саске попытался вернуться себе уверенность и невозмутимость, чувствуя себя обязанным поддержать эту женщину, но его голос был сиплым и подавленным, а сам подросток чувствовал себя так, будто его выворачивало наизнанку желчным ядом, который он впитал вместе со столь ужасающей правдой.
- Люди, сталкиваясь с чем-то, чего не могут объяснить, но, как вид социальный и разумный, а в нашем случае ещё и уверенный в созданных им технологиях, желая найти объяснение тому, что не могут понять, обращаются к первобытным страхам и суевериям, которые заложены в нас на уровне инстинктов, но приглушенны беспечностью развитого социума, - Учиха пожал плечами, чувствуя, что он постепенно входит в привычную колею и, в какой-то мере, радуясь этому, потому что подобная правда может оттолкнуть, но не его, его чувства к Наруто были сильнее. – Возможно, миссис Узумаки, я покажусь вам циничным, но я считаю, что человек сам взращивает и питает свои же страхи, не борясь с проблемой, а только усугубляя её. Я осознаю трагичность того, с чем вам пришлось столкнуться, - он таки позволил себе практически недопустимое и прикоснулся к руке женщины, сперва осторожно, только кончиками пальцев, а после и накрывая её ладонь своей, - но так же я верю в то, что вы, все вместе, справились с этим, не позволив отчаянью и горю погубить вашу семью.
Саске и не думал, что способен на такие слова, ведь раньше ему никого не приходилось утешать. Для Учиха утешать вообще не свойственно. Это слабость и жалось, а ни один Учиха не потерпит того, чтобы его жалели и уж тем более никому не покажет свои слабости. Саске учили быть сильным и никогда не полагаться на поддержку других, пусть он все-таки и полагался на брата, но здесь, рядом с Наруто и его семьей, он понял, что разделить с кем-то свою боль – это не слабость и даже не попытка переложить свои проблемы на других, это возможность облегчить душу, никого и ни к чему этим не обязывая, но получая возможность двигаться дальше, оставив часть тяготившего в прошлом. Возможно, за пару недель он научился у этих людей большему, чем за семнадцать лет у собственных родителей. Точнее, не большему, а… более человечному, что ли.
- Да, мы справились, - со вздохом ответила Кушина, принимая его поддержку. – Наруто справился, пусть и ценой потерянного года жизни. Но я верю, Саске, - женщина положила вторую ладонь поверх его и крепко сжала, словно не просто говорила, а просила о чем-то, о чем сам подросток мог только догадываться, судя по её доверительному взгляду, - что подобное не повторится. Я верю в Наруто, и мне очень жаль, что ему пришлось повзрослеть так рано. А ещё я надеюсь на тебя, - Узумаки улыбнулась, открыто и тепло, а на его щеках сразу же вспыхнул предательский румянец.
- Почему на меня?.. – пробормотал Саске, тряхнув головой так, чтобы длинная челка хотя бы немного скрыла его пышущее жаром лицо.
- У Наруто есть верные друзья, вмести с которыми он многое прошел, за которых сам будет стоять до последнего и которые никогда не предадут его, но ты… - может, Учихе снова показалось, но на какой-то миг улыбка Узумаки стала такой же, как и у Наруто, вроде как и нечитаемой, но при этом отчетливо дающей понять, что за ней скрывается понимание большего, чем было сказано. – Рядом с тобой Наруто ожил, - и Саске затаился, боясь того, что, может быть, Кушина поняла его истинные чувства, прочла их в глубине его взгляда, просто, как мать, что-то почувствовала и теперь не собирается этого скрывать, крепко держа его вспотевшую ладонь в своих руках.
- Думаю, он видит в тебе младшего брата, поэтому так и заботится о тебе, - она, наконец, освободила его ладони, и в тот же момент с лица женщины сошли все печати боли и отчаянья прошлого, её взгляд снова стал дерзким, но улыбка мягкой. – Я рада, что вы с Наруто так близки, - Саске хотел что-то ответить, просто не мог не ответить, потому что, получается, он обманывал её, не только в своих чувствах, но и в тех мотивах, которые двигали им, когда он начал расспрашивать о прошлом её сына. Хотелось и оправдаться, и скрыться. Не хотелось обманывать, но и правда была слишком непредвиденной в своих последствиях. Учиха не знал, как поступить, боясь своими недопустимыми чувствами разрушить надежды и доверие этой женщины, матери, а ложь сжимала его сердце, будто он блудный сын, который играет роль примерного мальчика. Впервые Саске тяготила его ненормальность.
- Мам, тебя к телефону! – донеслось из прихожей, и Саске с Кушиной одновременно вздрогнули, не ожидая, что в их разговор только для двоих столь резко и грубо вмешается кто-то третий.
- Кто это?! – в свою очередь крикнула Узумаки, нехотя, но все-таки подымаясь.
- Миссис Сарутоби! – отозвалось уже ближе. – Говорит, что малыш начал толкаться!
- О Господи! Я должна услышать эту новость из уст Куренай! – радостно всплеснула руками женщина, сразу же метнувшись из кухни, но, резко остановившись на пороге, обернулась, посмотрев на него с искренней просьбой, которая не предопределяет отказа – похоже, характером Наруто все-таки больше пошел в мать. – Саске, Наруто, пожалуйста, отнесите продукты в машину.
- Конечно, миссис Узумаки, - заверил женщину Саске, хотя у самого дрогнули поджилки. – Не беспокойтесь, мы все сделаем.
- Надеюсь на вас, мальчики, - хлопнув подошедшего сына по плечу, Кушина поспешила к телефону и уже через секунду раздались громкие поздравления с умилительной интонацией.
А Саске… Саске застыл, смотря на вошедшего Наруто так, словно видел его в первый раз. И неважно, что блондин был полуобнажен. Что сейчас перед ним стоял парень его мечты, упираясь плечом о дверной косяк и сложив руки на груди. Что загорелая до цвета бронзы кожа заманчиво покрыта мелкими капельками пота. Что светлая дорожка курчавых волос уходит за резинку видневшихся над джинсами трусов. Что вокруг пупка, тянучись витиеватой вязью лучей в стороны, набита татуировка, которую Саске так хотел увидеть и которую почему-то не заметил в первый день их знакомства. Только взгляд, темный и холодный, будто Наруто подслушал. Или же он, по ошарашенному выражению его лица, просто понял, что что-то произошло, а по тому, как Саске на него смотрел, что это что-то касалось именно его. Наруто смотрел пристально и недоверчиво, но ничего не говорил. И это было ещё хуже того, если бы он спросил. Молчание угнетало и тяготило, словно между ними вновь вырастала пропасть, а он, Саске, отчаянно цеплялся за её края, пытаясь снова свести их в единую плоскость. Наверное, это было бы романтично, если бы не было так жестоко.
