- «Тебе бы понравилась староста параллельного класса, - немного поразмыслив над ответом, написал Учиха. – Розоволосая красотка с дурным нравом. Как раз тебе под стать».

- «Грудастая? :-)» - отписывался Ходзуки, как всегда, используя эти дурацкие смайлики, которые, при всем своем разностороннем развитии, Учиха совершенно не понимал.

- «Плоская, - хмыкнув, отписался Саске, прекрасно зная вкусы своего друга, как и его безвкусие, особенно, в выборе одежды, - и редкостная стерва. Кажется, она меня невзлюбила». – отправил и задумчиво постучал указательным пальцем возле сенсорки, ожидая. По сути, их переписка была бессмысленной, и Саске это не нравилось. Раньше он как-то не обращал внимания на то, о чем они разговаривают, как, по сути, и на то, что их, кроме общения в стенах школы, больше ничего не связывало. Теперь же Учиху это почему-то не устраивало. Хотелось искренней дружбы, но могла ли быть таковая, настоящая, неподдельная и доверительная, со стороны тех, кто, фактически, был его конкурентом?

- «Да ну О_О? Она монашка или лесбиянка?» - конечно, Ходзуки был удивлен, ведь где это видано, чтобы девушка и отшила Учиху Саске, но Суйгетсу многого о нем не знал, и поэтому с недавних пор Саске было тяжело с ним общаться, постоянно одергивая себя, чтобы не написать чего-то лишнего, точнее, раньше у них не было проблем в общении с друзьями, а вот теперь, после знакомства с Ко… В общем, что-то изменилось в нем самом, и подросток боялся. Боялся того, что по возвращению даже та мнимость и напускность его дружбы с Ходзуки и Нара развеется. Получается, он ими дорожил, так?

- «Думаю, она ревнует», - написал и быстренько отправил, пока не передумал, а после нервно прикусил губу, с тревогой дожидаясь ответа. По сути, он не написал ничего выходящего за какие-то рамки, но в этой простой фразе из трех слов был намек, тонкий и прозрачный, ведь какова ещё может быть причина ревности девушки, если она, и правда, не лесбиянка?

Ходзуки не отвечал долго. Слишком долго, пусть часы в нижнем углу монитора показывали, что прошло всего две минуты. «Вот так и распадается даже притворная дружба, - со вздохом подумал Учиха, намереваясь выйти из сети и просто-напросто захлопнуть крышку ноутбука, словно отрезая кусок своего прошлого. – Сперва обманываешь, а после хочешь, чтобы твой обман был понят и принят. А ведь пример Итачи должен был меня хоть чему-то научить.»

Саске вздрогнул, когда приглушенный «тыньк» оповестил о том, что ему таки ответили, и сразу же зажмурился, опрометчиво строя догадки по поводу того, что же мог написать Ходзуки. Блондин мог перевести все в шутку – Суйгетсу часто так делал, когда пытался сделать вид, что до него, как говорят, не дошло, но этот парень был слишком сообразительным и умным, чтобы, во-первых, не понимать логичных вещей, а, во-вторых, не показывать, сколько всего, втихаря, он уже намотал на ус. Ходзуки был пронырлив и наблюдателен, Шикамару мог наперед проанализировать несколько вариантов развития события, выбрать самый оптимальный и спрогнозировать вариации его последствий, он же был хорошим аналитиком и тактиком, имея в своем распоряжении удивительную способность найти подход к любому человеку. Наверное, из них получилась бы хороша команда. В перспективе. Но, во-первых, отец бы не одобрил, а, во-вторых, он только что лично в прах развеял даже возможность предполагаемых и дружбы, и сотрудничества, но и то, что он все это время обманывал друзей, почему-то начало тяготить Саске. Казалось, с этим грузом он просто не сможет двигаться дальше. Пусть и опрометчиво, зато больше не будет притворства. Сегодняшний день определенно был не самым удачным, тем более для принятия столь судьбоносных решений.

- «Наверное, ОН особенный, раз смог завоевать сердце Ледяного Принца», - и это самое сердце, не то что бы ледяного, скорее, неприступного, но поддающегося достойному штурму принца дрогнуло, когда до Саске дошел весь смысл фразы.

Ходзуки знал, но молчал. Более того, все это время он дружил с ним… Или же все-таки поддерживал видимость дружбы? Нет, видимости не было – это Саске понял только сейчас. И почти неважно, как Суйгетсу узнал. Суть была в том, что он ни словом не обмолвился, не отказался от общения с ним, как от Итачи некогда отказались его лучшие друзья, более того, именно Суйгетсу распустил слух о его романе со взрослой женщиной, чтобы девчонки к нему меньше цеплялись. Получается, Ходзуки помогал ему держать марку этого самого Ледяного Принца, и от понимания этого почему-то болезненно жало в груди, тоскливо и слегка сентиментально, недопустимо для Учихи, но чертовски приятно.

- «Как узнал?» - все-таки было интересно, а ещё слегка опасливо, ведь если он как-то выдал себя, то заметить мог не только Ходзуки, но и остальные, а это уже было чревато более серьезными последствиями, чем возможность распускаемых о нем слухов.

- «Я рассказал», - «Лентяй» появился в сети неожиданно, и Саске удивленно вскинул брови. Нет, не потому, что Шикамару написал аж два слова вместо уже привычных и так претивших Учихе смайликов, а потому, что даже Нара был в курсе, причем, как и Суйгетсу, храня это в секрете даже от него.

Отец назвал бы это непростительным. Во-первых, его самая сокровенная тайна была известна посторонним, причем предполагаемым конкурентам, у которых уже сейчас был на него едва ли не уничтожающий компромат, а, во-вторых, он сам был виноват, раз как-то выдал себя, тем самым ещё раз доказав, что до истинного Учихи, того, кого в нем воспитывали с малых лет, ему ещё очень далеко. А он ещё удивлялся тому, что родители не подпускают его к семейному делу, относясь к нему, как к замене на самый безнадежный и безысходный случай.

- «Чем я выдал себя?» - написал Саске, все-таки именно себя виня в беспечности относительно того, что его притворство останется незамеченным. Да, девушки, скорее всего, и не заметили. Если дело касалось его, Учихи Саске, то девушки сразу же тупели, ведомые стадным инстинктом – заполучить. Ведь это престижно, быть хотя бы любовницей Учиха, это открывает широкую дверь для возможностей, а при должном поведении можно из любовницы превратиться в жену или незаменимую коллегу, так что Саске даже не сомневался в том, что расчетливые родители натаскивают своих дочек на него, суля им выгодные перспективы. Но все они глупы, меряя Учиха и себя под одну мерку, потому что ещё ни одна любовница Учиха не стал чем-то большим, чем постельная грелка.

- «Ты слишком часто засматривался на мою задницу ;-)», - отписался Ходзуки, а Саске задохнулся возмущением.

- «Она слишком тощая, чтобы на неё засматриваться!» - конечно же, Суйгетсу его подначивал, но это была неуместная шутка. Он никогда не смотрел на своих друзей, как на потенциальных партнеров. Да они вообще не были его типом, особенно Шикамару, но как-то он себя все-таки выдал, и этот вопрос не оставит его в покое до тех пор, пока он не получит на него внятный ответ.

- «Ничем. Факты. Логика. Выводы», - кратко, но содержательно, как и полагалось гению Шикамару.

- «А ещё интуиция моей пятой точки», - добавил Ходзуки, и не было в этих фразах ничего, чтобы говорило об изменениях в их отношениях. Точнее, изменилось многое: его секрет был известен двоим, и его принципы и убеждения безбожно трещали по швам, с явным нежеланием принимая факт того, что скорлупа недоверия, которой он оброс за семнадцать лет, себя не оправдала, хотя все ещё оставалась надежной, привычной защитой.

- «Адрес, Учиха! – очередное, но уж никак не предполагаемое брюнетом требование от Ходзуки. – Адрес этого захолустья, иначе мне придется исколесить весь Техас в поисках твоего горячего принца!»

- «Придурок», - отписался Саске, и таки добавил улыбку-смайлик, чувствуя, как на щеках проступает предательский румянец. Видели бы они его сейчас… Нет, лучше бы не видели, иначе не признали бы в нем того Учиху Саске, с которым дружили уже два года. Он изменился и, что тому было виной, Саске не знал. Может, и смена обстановки. Может, и тот опыт, пусть и деревенский, не шибко и нужный отпрыску богатой семьи, но такой увлекательный. Может, Наруто… Да, Наруто определенно был замешан в том, что происходило с ним сейчас. Знакомство с Наруто подтолкнуло его к переменам – плохим или хорошим покажет время, но к чему-то же он шел, стремился, продвигался, а это уже какой-никакой результат, и это при том, что раньше он никогда не был волен в своем выборе.