- Останься, - блондин не смотрел брату в глаза, предпочитая видеть его лицо как единую массу и ни за что на нем не цепляться, даже на его энергетике, которая сейчас тонко завибрировала, он пытался не концентрироваться

- Ты хочешь этого? – в голосе Наруто не было удивления, вопрос был задан как-то безэмоционально, а так же тихо, сухо и бесчувственно, будто он действительно ничего не значил

- Так будет правильно, - да, Дейдара сказал то, что считал нужным и необходимым, ведь он не мог сказать, что хотел, чтобы брат остался, но и чтобы он уходил, вот так вот, отвергнутый и сопровождаемый пренебрежительными взглядами, он тоже не хотел. Омега попытался увидеть в стоявшем перед ним альфе в первую очередь человека, даже не брата, а просто человека, не того, кого он, мягко говоря, недолюбливал, а личность, у которой были свои мотивы, чувства и приоритеты.

Наруто кивнул, просто кивнул, не говоря ни слова, но Дейдара будто почувствовал какое-то облегчение, не свое, конечно же, потому что он был напряжен и взвинчен, эта эмоция исходила от их матери, которая, как чувствовал омега, наблюдала за всем, что только что произошло, но не вмешивалась, позволяя сыновьям самим разобраться и в себе, и между собой. Да, это почувствовал блондин, а после ещё и какую-то жаркую волну – благодарность, признательность, искренность… любовь? Дейдара развернулся и поспешно сел на свое место, моментально закрывшись и сопроводив брата к столику пристальным, вкрадчивым взглядом, ощущая какую-то сумбурность внутри, которая обескураживала непониманием своей природы.

- Любимый, все хорошо? – Итачи наклонился к блондину и сжал его ладонь в своей, чувствуя, что омега закрыт, закрыт настолько плотно, что даже ему тяжело понять, что он чувствует – беспокойство или же страх

- Да, - Дейдара повернулся к мужу и улыбнулся, вновь раскрывая свое биополе и отгораживаясь от негативных эмоций. – Так будет правильно, - то ли для своего альфы, то ли все же для себя, повторил омега, дабы точно быть уверенным в том, что он поступил по совести, и тут же отвлекся на какие-то слова очередного поздравления от очередного родича

Итачи, сперва взглянув на любимого, а после на уже успевшего сесть подле отца Намикадзе, наклонился в сторону, за спину супруга, переходя на едва слышимый шепот

- Ты ведь тоже заметил? – этот вопрос определенно касался не явно видимого раздора между братьями Намикадзе, но собеседник, который достаточно хорошо знал своего друга, сразу же понял о чем речь

- Да, - Сасори слегка нахмурился, причем искренне, выражая неподдельную тревогу, что позволял себе не очень-то и часто. – Кто он?

- Брат моего супруга, - брюнет ещё раз взглянул на альфу и в его глазах, пусть и на миг, проявились алые прожилки. – Никогда не чувствовал ничего подобного

- Он знает, что я – альфа, - констатировал Акасуна, вновь становясь беспристрастным и рациональным, как и подобает бете. – Не знаю как, но я почувствовал, что он знает

- Дей не скажет, - Учиха понимал это и расспрашивать не собирался, зная, что один его вопрос может если не разрастись в скандал, то вылиться в ссору с любимым точно, - а вот ты узнай, все, что сможешь

Акасуна в ответ кивнул, и альфы вернулись в исходные позиции, будто и не было этого разговора, будто они и не договаривались ни о чем, будто тревога, которая только что явно звучала в голосе каждого, испарилась в один миг, вот только Итачи мимолетно покосился в сторону своего брата, который сидел по правую руку от него, ментально ощущая настолько тот взволнован и сконцентрирован.

А Саске, и правда, был взволнован, даже не так, впечатлен увиденным, и речь не о конфликте, который вспыхнул между братьями и причину которого подросток определенно не смог бы понять, речь об альфе, которого он почувствовал так остро, как никогда, эмоции которого ощутил, как свои собственные, образом которого он был заворожен. Намикадзе не выглядел как-то по-особенному – черные брюки и в тон им рубашка – но образ альфы действительно завораживал, притягивал к себе взор, и омега заметил, что не только его. Свои ощущения подросток не мог ни понять, ни описать, это было похоже на вихрь, который взметнулся в его груди, когда он, пусть и всего лишь на несколько секунд, встретился взглядом с блондином, в глазах которого он увидел ту самую холодность и отчужденность, но в этот раз, за тщательно выстроенной маской невозмутимости, он почувствовал боль, боль одиночества. Саске не знал почему, почему он столь остро реагирует на этого альфу, что притягивает его в нем и в то же время отталкивает, будто Намикадзе открыт и закрыт одновременно. Да, именно это чувствовал омега: альфа был открыт ровно настолько, чтобы никто не смог в действительности почувствовать и понять, и не только его силу, но и его самого, как человека.

Саске, почувствовав, что брат наблюдает за ним, поспешно переключился на трапезу, но его мысли упорно возвращались к блондину, которого он хотел… понять. Да, именно понять – такой вывод сделал для себя подросток, ибо никак иначе столь повышенный интерес к альфе он не мог назвать. Пожалуй, если бы Саске не был уверен в себе, он бы подумал, что Наруто ему нравится, как альфа, точнее, как альфа-партнер, но это, по мнению подростка, были не совсем те ощущения, то есть альфа ему нравился, нравился потому, что был умным, образованным, вежливым и обходительным, и Саске видел в нем образец добропорядочного альфы и мужчины, не более. Может, омега просто убеждал себя в этом? В том, что ему просто интересно и никак иначе? Но, как бы там ни было, Саске ещё полностью не разобрался в своих чувствах, хотя, одно он понял определенно – он хочет быть ближе к этому замкнутому альфе, хочет стать его другом и, если понадобится, опорой.

- Кстати, Кушина-сан, - Микото, бегло осмотрев гостей, которые уже свободно общались друг с другом, собравшись и рассредоточившись по залу небольшими компаниями, - вы так и не познакомили меня со всеми своими родственниками

- Ох, простите, Микото-сан, - Кушина, ловко подцепив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, снисходительно улыбнулась, - со всеми этими свадебными приготовлениями у меня совершенно вылетело из головы, что нам так и не удалось собраться на семейный ужин и познакомиться поближе

- Да, - Фугаку кивнул, устремляя свой взгляд вперед, на один из столиков, за которым сидела шумная компания преимущественно из девушек-омег, - не думал, Минато-сан, что вы состоите в столь тесных отношениях с кланом Сенджу

- Вот же ж, - Минато, проследив за взглядом мужчины, хмыкнул, увидев в обществе все тех же девушек зрелого альфу, который уже переступил порог старения, но, тем не менее, явно наслаждался обществом омег, попеременно то шепча что-то им на ушко, то приобнимая за талию, то размашисто смеясь, и всем этим заставляя девушек тоже смеяться и смущенно краснеть. – Отец, как всегда, в своем репертуаре – ни одной омежки мимо себя пропустить не может

- Простите, - Фугаку как-то неопределенно покосился на Намикадзе, то ли не поверив в сказанное, то ли сочтя это за своеобразную и явно неуместную шутку, - я не ослышался, Минато-сан? Вы только что назвали Джирайю Сенджу отцом?

- Ах, да, - Минато как-то сконфужено улыбнулся, - это же было так давно, что вы, Фугаку-сан, наверняка, не помните, - мужчина прокашлялся, будто ему предстояла какая-то серьезная речь, а после, приобняв жену, заговорил. – Джирайя Сенджу – мой отчим. Как вам известно, Фугаку-сан, мой отец-альфа погиб во время стычки с альфами из вражеского клана, почти 50 лет назад, практически сразу же после моего рождения. Моя мать-омега долго оплакивала своего мужа, но все же, спустя 15 лет, вновь вышла замуж, ведь кому-то нужно было управлять огромной фирмой, статус которой поддерживался все те годы только благодаря родственникам и друзьям отца, но все же любому предприятию нужна единая твердая рука, а моя мать хоть и была женщиной умной и волевой, но все же юриспруденция была не её стезей, поэтому-то она и вышла замуж во второй раз. Джирайю Сенджу она знала ещё до знакомства с моим отцом, так что немудрено, что её выбор пал на сильного и достойного альфу, который оказывал ей знаки внимания. Не буду скрывать, отчим всегда славился своей тягой к женщинам-омегам и явно не собирался связывать свою жизнь ни с одной из них, но за все те семь лет, что он прожил в браке с моей матерью, Джирайя ни разу не дал повода усомниться в своей верности. После же её скоропостижной смерти отец уехал в США и живет там до сих пор, даже несмотря на то, что глава клана Сенджу и его брат, Тобирама-сама, уже не раз предлагал Джирайе сменить его на посту главы