Три месяца. Три долгих месяца он никак не мог оправиться после родов, потому что следом за одним диагнозом последовали другие, касающиеся именно его здоровья. Приходилось молчать, ведь не мог же он рассказать рядовым врачам о том, что он – результат эксперимента, и именно это могло спровоцировать осложнения? А Нейджи метался между ним и работой, как между двух огней, не зная, чем он может помочь… Наверное, боги таки благословляют некоторых людей, наделяя их частичкой своей силы, потому что, если бы не Орочимару-сан, он бы сейчас не стоял на этой веранде, смотря на мир здравомыслящим взглядом.

Несколько недель, когда рядом не было ни мужа, ни сына, ни Саске, он помнил смутно, осознавая, что он где-то, там, чего официально не существует, в какой-то лаборатории. Но все это было не столь важным, потому что Орочимару-сан вместе со своим супругом-бетой смогли ему помочь, заверив, что подобных рецидивов у него больше не будет. Кажется, доктор Шиин называл его бета-ген особенным, Б-Х, если он не ошибался, который был очень нестабилен, особенно под влиянием гормонов, и именно беременность и роды, сбившие его гормональный цикл, и привели к тому, что бета-ген начал подавлять омежьи гены. Мутацию удалось остановить. Кажется, его чем-то облучали, оставляли на несколько суток в каком-то коконе, в котором все прям таки дышало энергетикой, кололи какие-то вакцины и тестировали на нем сомнительные препараты, что, впрочем, дало положительный результат. И именно поэтому, вернувшись домой, к сыну и мужу, все это он оставил там, в лаборатории, исследователям и аналитикам, снова почувствовав себя полноценным человеком, папой и любимым супругом.

Скорее всего, это было посланное ему богами испытание, испытание их с Нейджи чувств, намерений и уз брака, которым они сочетались жарким августовским днем. И они его прошли. Он это чувствовал. Видел. Ощущал. Ведь после его выздоровления их с супругом жизнь была похожа скорее на сказку, нежели на реальность.

Нейджи все ещё отказывался от должности главы, хотя в последнее время Хиаши-сама довольно недвусмысленно намекал ему на то, что пора бы отойти от своего собственного бизнеса, связанного с ночными клубами и развлекательными заведениями, и заняться делами клана. Он сам закончил колледж, причем был удивлен тому, что после родов у него прям талант открылся, и его настолько увлек дизайн, что без любимого дела он просто не представлял себя как личность. Сейчас Суйгетсу работал в строительной фирме Хьюго, возглавляя дизайнерский отдел, и имел в подчинении несколько десятков сотрудников, в том числе и альф, и омег. Конечно же, без слухов и сплетен не обошлось, потому что сперва в нем видели лишь приживалу, который воспользовался своим статусом в замужестве, выбив себе столь высокую должность, но он смог доказать, смог проявить себя, смог достичь определенных вершин, и теперь, когда омега отчетливо понимал, что все это может резко измениться, ему было немного страшно, вследствие чего он и стал скрытным.

- Тебе плохо, - не спросил, констатировал Нейджи, подойдя к супругу и обняв его со спины, хотя в этот момент альфе отчаянно хотелось посмотреть любимому в глаза. Да, Нейджи все ещё помнил и считал, что это он виноват в том, что его возлюбленный оказался на грани жизни и смерти, потому что он сам слишком беспечно отнесся к особенности мужа, не поддержал достаточно для того, чтобы омега чувствовал себя в безопасности, не уделил надлежащего внимания, приняв легкость и размеренность супружеской жизни, как данность, поэтому альфа до сих пор, бывало, вздрагивал, беспокоясь каждый раз, когда Суйгетсу так же, как и сейчас, замыкался в себе.

- Всего лишь голова немного кружится, - так и не открыв свое биополе, ответил омега, пытаясь выиграть хотя бы минутку для того, чтобы собраться с духом и сделать то, что он легкомысленно откладывал до последнего. Да, наверное, не так уж сильно он и изменился, раз уже во второй раз повторяет свои же ошибки.

- Ты заболел? – взволновано спросил Нейджи, таки настояв на своем и бережно развернув супруга лицом к себе, но и не высвободив его из своих объятий. – Тебя дорога утомила? Угощения не пришлись по вкусу? Переволновался? Что? – он чувствовал, что мужу плохо физически, а его биополе нестабильно, но никак не мог понять природу этих ощущений, словно внутри возлюбленного вырос непроницаемый для него барьер, за которым муж от него что-то скрывал. Он не мог надавить на омегу ментально, даже ради того, чтобы успокоить свою сущность, которая отчаянно тянулась к своей половинке, явно желая что-то сделать… что-то восстановить… о чем-то напомнить. Все-таки он, и правда, невнимателен к мужу, а отец ему о главенстве в клане едва ли не каждый день напоминает. Какое тут главенство, если в его семье, как он чувствовал, что-то должно произойти?

- Да нет, - хмыкнув и таки раскрыв свое биополе, потому что не ощутить, не почувствовать, не увидеть волнение, заботу и любовь мужа было довольно сложно ввиду того, насколько чувствительным к ментальным прикосновениям стало его биополе и столь отзывчивой оказалась сущность. – Просто, обычно, беременность сопровождается и тошнотой, и головокружением, так что, - омега беззаботно пожал плечами, - ничего страшного со мной не происходит

- Ну, и напугал же ты меня, - Нейджи облегченно вздохнул, обнимая супруга и проникаясь звоном их уз пары, а после, нахмурившись и шепотом, про себя, повторив слова любимого, занял исходную позицию, напрягшись. – Значит, беременность? – омега в ответ невинно хлопнул ресничками, поэтому альфе оставалось только вздохнуть. – И я, ожидаемо, узнаю об этом последним?

- Ну, не последним, - виновато, но только для виду, потому что сам Суйгетсу считал, что он поступил… благоразумно, умолчав о своем положении до поры до времени, - а третьим

- Понятно, - Хьюго фыркнул, и так уже, без объяснений, зная, кто же те двое. – И что говорит Намикадзе?

- А с чего ты взял, что я его спрашивал? – слегка возмутился омега, но почувствовав ментальное предостережение со стороны мужа и увидев его назидательно приподнятые брови, лишь вздохнул, отвечая. – Мальчики

Нейджи снова нахмурился, видя, с каким ожиданием и с какой настороженностью, слегка обеспокоенно, смотрит на него супруг, и чувствуя, как нестабильно клубится его биополе, прочно охраняя внутренний барьер. А после альфа приподнял ладонь, задумчиво загнул один палец, второй, разогнул их и снова согнул, явно пытаясь понять, почему омега применил множественное число.

- Двое? – осторожно переспросил Нейджи, потому что поверить в подобное было крайне сложно, хотя…

- Двое, - уверенно ответил Суйгетсу, ведь супруг и так уже почувствовал его опасения. - У тебя же предрасположенность, а, значит, - омега снова смутился под столь жарким, радостным и наполненным безграничной любовью взглядом альфы, - будут близнецы

- Спасибо, - прошептал Нейджи, заключив возлюбленного в крепкие объятия и теперь, когда барьер больше не казался непреодолимым, почувствовав маленькие пульсации жизни внутри супруга. – Я обещаю, что приложу все усилия для того, чтобы ты чувствовал себя самым счастливым и самым любимым омегой в мире

- Уж постарайся, - провокационно хмыкнул Суйгетсу, прильнув к мужу и положив голову ему на плечо, после чего, будучи полностью уверенным в том, что альфа приложит все усилия для того, чтобы выполнить свое обещание, добавил, - ведь близнецы, альфочка и омежка, станут частью нашей семьи уже через семь месяцев.

- Ж-ж-ж-ж! Ж-ж-ж-ж! – темноволосый мальчик лет шести, наматывая круги по просторной светлой гостиной, раскинул руки в стороны, увлеченно изображая самолетик, пока его папочка был занят. Конечно же, мальчику хотелось, чтобы папа поиграл вместе с ним, потому что папа у него был самый лучший, и играть с ним всегда было весело и интересно, но в то же время малыш знал, что, когда приходит Канкуро-сан, он должен поиграть сам, чтобы потом снова стать центром внимания своего папочки.

- Уверен, что хочешь отдать Катсу в школу в этом году? – сидя на широкой подушке в обществе игрушек и книжек маленького Хагоромо, спросил Канкуро, придерживая подмышки своего сынишку, который не так давно сделал первые шаги. – Ведь семь ему будет только перед Праздником Богов, так что можно годик ещё и подождать