- Забудь, - почувствовав смятение своего альфы, с легкой улыбкой на губах отмахнулся от вопросов Дей. – Я ложусь спать, - и омега, и правда, присел на постель, уже собираясь аккуратно опустить на левый бок. Было обидно, конечно, что супруг не ответил взаимностью, а вновь переполошился, начал задавать вопросы, беспокоиться о его состоянии, и блондин понимал, пытался поставить себя на место альфы, но в то же время, как по его мнению, было очевидно, что, раз он хочет, значит, ему можно и нужно, впрочем, заставлять мужа заниматься с ним любовью только потому, что хотелось ему, он не собирался.

- Котенок, - Итачи оказался рядом с омегой, присел перед ним на корточки, накрыл его ладошки своими, слегка сжав, посмотрел в глаза, прикоснулся аккуратно к биополю, успокаивая, и все же, пусть и мягко, настоял на своем, - мне нужно знать, как ты себя чувствуешь, и не причинит ли тебе вред близость

- Ты же знаешь, что на этой неделе я хорошо себя чувствую, - медленно ответил Дей, стараясь не слишком глубоко проникаться их связью, чтобы вновь не поддаться желанию, - а близость… - омега задумался, - по крайней мере, Цунаде-сама не запрещала, - блондин опять смутился, - если захочется

Итачи кивнул в ответ, обдумывая слова мужа. Да, Дей был прав по поводу своего состояния, которое на этой неделе, действительно, было удовлетворительным, хотя обмен энергетикой они и совершали регулярно, но малыши не истощали своего папу, вели себя смирно, не пинались и не ворочались… Альфа потерял нить своих размышлений, когда вспомнил тот радостный момент, когда их малыши впервые толкнулись в животике своего папы, тогда Итачи сам не мог оторваться от животика любимого, то прислушиваясь, то прикладывая ладонь, то разговаривая с мальчиками, и, конечно же, не выпуская возлюбленного из своих объятий, но сейчас он должен был подумать о другом. В общем, состояние супруга опасений у него не вызывало, а вот сам факт близости…

- А как мальчики? – осторожно поинтересовался брюнет, подымая одну руку и прикасаясь к тугому животику омеги, в это же время осторожно притрагиваясь к куполу тонкими ментальными нитями

- Мальчики спят, - уверено ответил Дейдара, тоже положив свою ладонь на живот и улыбнувшись. – Последнее время они почти постоянно спят, и Цунаде-сама говорит, что это вполне нормально и даже хорошо, потому что они и получают энергетику, и не истощают меня

- Какие заботливые альфочки, - с нежностью пробормотал Итачи, а после склонился и поочередно поцеловал острые коленки мужа, осторожно скользнув ладонью под край сорочки. – Вот и мне, думаю, стоит позаботиться о своем прекрасном, дурманяще пахнущем супруге, который столь невинно меня соблазнил, - альфа решил рискнуть, хотя и понимал, что стоило бы сдержаться, воззвать к благоразумию, заглушить инстинкты сущности, отгородиться от, действительно, великолепного запаха возлюбленного, но нежность, чувства, желание переполняли его, и проигнорировать их было просто невозможно.

- Итачи… - омега оробел, когда муж начал медленно снимать с него ночную сорочку, потому что… потому что альфа был таким красивым, подтянутым, соблазнительным, а он утратил свою хрупкость и изящность, стал неповоротливым и грузным, не таким привлекательным и желанным, как был раньше, но супруг был мягко-настойчив, и этой нежности просто невозможно было не уступить. Когда ткань соскользнула с его поднятых рук, Дейдара прикрылся ладонями, смущаясь, специально тряхнув головой, чтобы волосы упали наперед, прикрывая его слегка увеличившуюся грудь и подъем живота, а так же стыдливо свел колени, чувствуя, как только от одного взгляда возлюбленного наливается его плоть и становится влажно между ягодиц.

Итачи отошел на пару шагов, любуясь обнаженным супругом. Что бы Дей ни говорил, как бы ни смущался, как бы ни сетовал на изменения в своей фигуре, для него он был прекрасен. Никакой схожести с женщиной, как ворчал сам блондин, скептически рассматривая себя в зеркале, только истинно омежья красота, великолепие понесшего омеги, соблазнительность каждой линии и каждого сантиметра мужского тела, и, конечно же, ощущение ответного желания. Итачи стянул белье и переступил его, позволяя мужу рассматривать его с ног до головы – открытого и обнаженного, чтобы омега больше не сомневался в том, что для своего Истинного он прекрасен и желанен.

Дейдара взглянул на супруга, осторожно, но неудержимо, и охнул тихонько, сразу же позабыв о своей стыдливости и своих комплексах. То ли у него просто давно не было секса, то ли беременность обострила все его ощущения, но от одного вида обнаженного мужа он уже сгорал в жарком пламени желания. Хотелось отдаться, но не грубо, не неистово, а томно, чтобы почувствовать каждый сантиметр тела возлюбленного, чтобы раствориться в его объятиях и задохнуться от его поцелуев, хотелось нежной, чувственной, ласкающей близости, во время которой их энергетика вновь слилась бы в единый поток.

Скользящий взгляд омеги остановился на приподнявшемся члене супруга, и Дей искусительно облизал горящие жаждой поцелуя губы, после чего таки не смог сдержаться.

- Как же мне хочется взять его в ротик, - омега, осознав свои слова, пусть они и были отражением его желаний, уже в который раз за ночь смутился, Итачи же не смог скрыть своего изумления. Да, казалось бы, слова прозвучали пошло и бесстыже, но в них было столько страстного придыхания, столько искренности и откровенности, что альфа только улыбнулся в ответ, а после подошел к супругу.

- В другой раз, котенок, - мягко ответил Итачи, тем самым давая омеге понять, что он разделяет его желание близости, тем более что это самое желание невозможно было не заметить ввиду его обнаженности. – Сегодня твоя ночь

Дейдара не совсем понял, о чем говорит муж, пока его губами ласково не завладели, втягивая в головокружительный поцелуй. Это было… феерично. Пожалуй, иначе омега просто не мог описать свои ощущения, сперва растерявшись, а после стремительно отвечая, размыкая губки, приоткрывая ротик и впуская в него мягкий язык возлюбленного. Итачи казалось, что он сейчас задохнется, нет, не от недостатка воздуха, а от того, с какой страстью ответил его Истинный. Язычок омежки ласкал его губы, скользил по его языку, оплетал, трепетно заманивал в глубины жаркого ротика, а после юрко ускользал, чтобы вновь одарить мягкостью и влажностью. Губы любимого все ещё хранили вкус вина, и это придавало поцелую свежей остроты. Омега, тихонько постанывая ему в рот, аккуратно коснулся пальчиками щеки, скользнул по линии челюсти, спустился на шею, приобнял, зарылся в волосы, слегка сжимая и не желая отпускать – настолько трепетной близости у них уже давно не было.

Омеге казалось, что его медленно качает на волнах поцелуя, от которого тело наливалось приятным теплом, не испепеляющим изнутри, а медленно разжигающим в нем страсть, хотя сам блондин смутно представлял, как он с таким животом сможет ублажить супруга, как он сможет выразить все свои желания и воплотить их, но узы Пары между ними были настолько сильны, что Дейдаре не пришлось ничего говорить, только повиноваться осторожным движениям мужа. Итачи помог супругу забраться на кровать, аккуратно поддерживая его ножки, которые он попеременно поцеловал – опять в коленки, в изящную косточку на лодыжке, между венками на ступне, и в обе пятки, напоследок черкнув языком до самых пальчиков. Дейдара снова охнул, позволив супругу уложить его чуть дальше середины кровати на левый бок, а после заворожено наблюдал за тем, как альфа приближается к нему, как склоняется над его лицом, как улыбается ему ласково, как проводит по длинным волосам пропуская пряди сквозь пальцы, как целует его в плечико, а после вновь в губы. Трепетность и бережность ощущались в каждом прикосновении, тактильном и ментальном, и омега уже сейчас чувствовал, как циркулирует энергетика между их биополями, мягко вливаясь в его купол и насыщая силой сущность Древнего. Как-то Итачи сказал ему, что его сила Древнего зависит от силы уз их Пары, тогда Дейдара не ощутил всей сути слов альфы, но после, а особенно теперь, понимал, что именно обмен энергетикой с ним, их любовь, их чувства, даже его беременность не просто ход обыденной жизни. Да, именно он, Истинный, был истоком силы Древнего.