Не было слов, только мерное, ровное дыхание. Не было движений, только взаимные объятия и невесомые поцелуи. Не было необходимости отстраняться друг от друга, только желание чувствовать любимого каждой частичкой своего тела и сущности. Не было альфы и омеги, только насыщенная энергетика, сплетенная в своей природе, окутывала Пару, плотно закручиваясь яркой меткой истинности.
- Нет, ну, вы представляете? - в привычной для себе манере, то есть громогласно и с добавлением ментальных всполохов, негодовала Карин, картинно размахивая руками. - Я, значит, к нему чуть ли не с боем, с фруктами, домашним заданием и пожеланиями от всего класса, а он мне на дверь указывает! Ну, Ходзуки! Ну, - девушка на миг запнулась, явно подавив в себе желание высказаться в пределах школы нецензурно, - друг, чтоб его!
- Не знаю, - Саске, шагая рядом с одноклассницей и постоянно уклоняясь от её гневных замахов, буднично пожал плечами, - со мной он говорил нормально, да и выглядел вполне даже ничего
- Конечно, - Узумаки фыркнула, - вы же омеги, вам есть о чем посплетничать
- Карин, ты тоже омега, - констатировал Джуго, стараясь держаться от разбушевавшейся не на шутку одноклассницы подальше
- Я – девушка, - омега деловито поправила очки и гордо вскинула голову, - а это, заметьте, совершенно разные вещи
- Согласен, - неожиданно для всех сказал Учиха, впервые за все время их дружбы поддержав именно Узумаки, - девушкам-омегам определенно проще
- Эм… так что? - резко сменила тему разговора Карин, тоже подметив, что в последнее время брюнет сам не свой: замыкается, говорит странные, не свойственные его характеру вещи, все чаще и чаще проводит время наедине со своими мыслями, - в общем, что он чем-то подавлен. Впрочем, Узумаки, как и остальные, такое состояние друга списывала на произошедшее, ведь, фактически, и сам брюнет подвергся насилию, правда, ментальному, но на этом факте никто из них старался не акцентировать свое внимание, стараясь побыстрее забыть этот случай, но и цепко следя за состоянием друга, так, на всякий случай.
- Я согласна, - робко поддержала Хината подругу, которая столь резко вернулась к предыдущей теме разговора. - Водитель приедет за мной сегодня позже, так что я с удовольствием бы посидела с вами в кафе или бы пошла в развлекательный центр
- Отлично! – Карин в знак одобрения подмигнула брюнетке. – А ты, Джуго?
- Я тоже, в принципе, не занят, - альфа невозмутимо пожал плечами, поддерживая предложение одноклассницы погулять всей компанией, а после перевел взгляд на Учиху. – Саске?
- Я, как и все, - немного отстраненно ответил Учиха, будто на автомате шагая с друзьями в одну ногу, но на самом деле он действительно был погружен не в самые радостные мысли, обременительность которых отразилась у него на лице в виде сведенных к переносице бровей
- Тогда идем в развлекательный центр! – бодро подытожила Узумаки, считая, что её азарта и запала хватит на всех, особенно на Саске, которому, как считала омега, просто необходимо было развеяться и не думать о случившимся
А Саске действительно думал, вот уже который день, только не о нападении, а об альфе, который никак не покидал мысли подростка и даже во сне терзал его своим недосягаемым образом. Нет, за Суйгетсу он тоже переживал, навестил его в больнице, побеседовал с ним и, поняв, что с другом все в относительном порядке, успокоился, а вот Намикадзе Наруто оставить его в спокойствии никак не желал. За эти несколько дней подросток старательно пытался понять, что же он испытывает к своему сэнсэю – влюбленность или же благодарность – и чем дольше брюнет думал, тем все четче и четче осознавал, что ни то, ни другое. Благодарность, конечно же, была, но кто бы на его месте не благодарил своего спасителя, тем более человека, который пришел на помощь не единожды, так что это чувство Учиха отметал как такое, которое было естественным и явно не постыдным. С влюбленностью же было проблематичней, ведь Саске понятия не имел, что должен испытывать влюбленный человек. Невольно подросток сравнивал свои ощущения с теми, которые запомнил во время свадьбы брата, пытаясь сопоставить возвышенность чувств Итачи и Дея друг к другу, проанализировать их глубину и искренность, разложить их, так сказать, на слагаемые или пункты, чтобы после поразмыслить над каждым по отдельности и найти точки соприкосновения со своими чувствами. Но, как Саске не пытался, разложить, проанализировать и сопоставить у него не получалось и брюнет долго не мог понять почему, а после, когда их навестили молодые супруги, подросток понял, в чем допустил главную ошибку: любовь – это не то, что поддается анализу, это то, что нужно прочувствовать сердцем и принять сущностью. Омега это понял и после для него начался сущий ад.
На уроках подросток смотрел на Намикадзе завороженно, едва дыша, наблюдая за движением губ альфы, которые так манили к себе и казались подростку одной из самых соблазнительных частей тела блондина, по крайней мере, тех частей, которые он видел. Саске стыдился своих порывов, пытался отгородиться от них, проигнорировать зов сущности, но все его усилия были тщетны, общее положение дел усугубляло ещё и то, что ему не было с кем об этом поговорить. Суйгетсу находился в больнице и ему сейчас определенно было не до его проблем. К тому же, Мангетсу решил основательно взяться за воспитание брата и, так сказать, установил за ним неусыпный контроль, если так можно было назвать несколькочасовые посиделки альфы у койки больного и их разговоры о том, о чем братья молчали уже несколько лет. Да, можно было поговорить с Итачи, но подросток, во-первых, не хотел обременять брата, который в последнее время был занят чем-то серьезным, а во-вторых, гордость не позволяла ему вновь всецело положиться на аники, от опеки которого определенно нужно было отвыкать. Казалось, метаниям Саске не будет предела, но сегодня ночью, вновь потеряв из-за навязчивых размышлений сон, омега пришел в спальню к брату и, укрывшись его одеялом и вдохнув родной запах, наконец, внезапно, как по щелчку или вспышке, понял суть своих чувств, после чего более-менее спокойно уснул.
Нет, это была не любовь, это была симпатия, правда, глубокая и до жути собственническая, то есть причиной смятений подростка был не только Наруто, а и то, что у альфы был омега, и что, естественно, в данной ситуации он не мог рассказать сэнсэю о своих чувствах, боясь разбить пару. Учиха чувствовал себя героем любовного романа для одиноких омег, который страдает от неразделенных чувств и приносит себя в жертву ради счастья других. Да, пожалуй, это было бы смешно, если бы не было так печально, поскольку, как омега не старался себя убедить, симпатия к молодому альфе уходить не хотела, более того, признав это, Саске ощутил ликование своей сущности и отклики тела, то есть сущность омеги требовала заполучить надежного и сильного партнера, а тело вторило ей, поддаваясь какому-то неведомому, но до мурашек приятному теплу. И вновь подросток укорял себя за греховные мысли и слабость, а после попытался с этим просто смириться, посчитав, что со временем симпатия пройдет, тем более что через каких-то полгода он покинет стены школы, и Намикадзе Наруто останется просто приятным воспоминанием и, пожалуй, как и брат, примером истинного альфы. В итоге, Саске начал сторониться блондина, попытался взять в цепкое кольцо свои чувства и с боем, по частичке, начал отвоевывать свою невозмутимость, но все же ещё порой отвлекаясь на раздирающее чувство ревности и мимолетные мечты о возможном совместном будущем с красивым альфой, запах которого Саске почему-то чуял особенно остро, и который вдыхал с наслаждением, балуя свое обоняние этим ароматом.
- Саске-кун! – подросток остановился, как по команде «стоп», ведь, услышав этот голос и поняв, кто его зовет, он просто не мог не остановиться, хотя бы в силу того, что его тело онемело и вытянулось в струну, внутри вновь терзаемое ревностью
- Здравствуй, Саске-кун, - Наруто подошел к компании немного спешной походкой, будто действительно боялся, что не успеет их догнать и остановить. – Как твои дела?
