Омега натянуто выдохнул и вновь взглянул на часы – часовая стрелка уже перевалила за десять, а альфы все не было. Может, он таки утратил к нему интерес? Надоело мужику таскаться к ущербному омеге, не видя отдачи на свои действия, что ж тут поделаешь-то? И Киба понимал, осознавал все это ранее, ещё до того, как позволил Хидану стать частью его жизни, вот только все равно было обидно. Ну, ущербный он. Ну, не дал в первый же вечер знакомства. Ну, подсел на общение с приятным человеком, ведь сам знал, на что шел, толку-то сейчас горевать? Хотя по поводу всего этого Инудзука мог бы и поспорить. Во-первых, не такой уж он и ущербный раз лечение дает результат, последствия которого, как говорится, на лицо, точнее на биополе. Во-вторых, омега не мог не признать, что в обществе Хидана ему было хорошо, спокойно, приятно и уютно, что альфа заинтересовал его, как человек, что с ним мир казался ярче. Ну, и, в-третьих, если уж быть честным с сами собой, то Киба ему бы дал. Пошло звучит, конечно же, но сказать, занялся бы с ним сексом или же любовью, у шатена не поворачивался язык: слово «секс» ему претило в принципе, а о любви и речи быть не могло. Возможно, это бы была элементарная благодарность или же все-таки отклики той симпатии, которую омега испытывал к пепельноволосому, но факт оставался фактом – если бы альфа предложил прямо, то он бы согласился. Сожалел бы он потом или же нет – это дело такое, но в петлю точно бы не полез, просто воспринял бы данный факт, как что-то приятное в своей жизни, хотя страшно все-таки было, но омега себя убеждал в том, что дать – это приятно, так что совесть, возможно, его бы и не мучила по этому поводу.

Звонок в дверь стал для Кибы неожиданностью, причем такой, что тот аж подскочил на месте, с чувством дежавю оглядываясь по сторонам. У двери Инудзука оказался в несколько шагов, распахивая её настежь и тут же встречаясь взглядом с глазами с радужкой фиолетового цвета, в которых плескались радостные огоньки.

- Ну, наконец-то, - как только мужчина вошел в квартиру, Киба сразу же, не задумываясь, обнял его, обвив руками талию и прижимаясь щекой к широкой и крепкой груди альфы, вдыхая его головокружительный запах

- Соскучился, мелкий? – Хидан мягко потрепал омегу по волосам и тепло улыбнулся, хотя эту улыбку шатен и не увидел

- Ещё чего! – Инудзука резко отпрянул от мужчины и нахохлился, сообразив, что только что дал слабину, проявив свои чувства и эмоции. – Просто мне завтра на работу вставать и я не собираюсь болтать с тобой полночи, только потому, что тебя, бес его знает, где носило

- Корпоратив мы сегодня обслуживали, - слегка недовольно бросил Хидан, сразу же проходя на кухню и по-хозяйски усаживаясь за стол. – Я и так ушел раньше положенного, оставив все на помощника

- В таком случае мог бы вообще не приходить, - буркнул Инудзука, который все ещё корил себя за мимолетный порыв и уже сердился на альфу за то, что тот будто бы сделал ему одолжение, бросив все и примчавшись сюда

- Ты опять исковеркал мои слова, - Хагоромо укоризненно покачал головой, сразу же объясняя. – Я имел в виду, что, будь моя воля, я бы не задержался там ни на секунду, но у меня, Киба, - мужчина сделал ударение на имя шатена, - как у администратора, есть прямые обязанности, от которых я не могу отлынивать даже ради тебя

- Простите, - они не так давно перешли на «ты» и то, только по настойчивой просьбе пепельноволосого, так что в подобные, смущающие моменты Инудзука постоянно забывался, переходя на «вы», что и сделал в этот раз, виновато опустив голову

- Надо-таки обменяться номерами телефонов, - почти что по-философски изрек Хидан, - а то ты в следующий раз ещё разыскивать меня бросишься, на ночь глядя, да и мне так будет спокойней

- Как хочешь, - пропыхтел шатен, вновь смущаясь и задумываясь над вопросом «а бросился ли бы он действительно разыскивать альфу, если бы тот вдруг исчез из его жизни?». – Есть будешь? – уже более обыденным тоном спросил Киба, таки совладав со своим смущением, но так и не найдя ответ на свой вопрос. – Только учти – все уже остыло

- Нет, спасибо, сегодня не буду, - мужчина вольготно откинулся на спинку стула, слегка потягиваясь.- Я ценю твою заботу обо мне, одиночке, и мне безумно нравится твоя стряпня, но, боюсь, мой желудок больше не в состоянии принимать пищу

- Тогда чего пришел? – естественно, отказ пепельноволосого от ужина слегка задел Инудзуку, ведь он старался, готовил, но внешне парень своего негодования не показал, в последнее время научившись полностью закрываться от альфы

- Чтоб тебя увидеть, - Хидан шкодливо приоткрыл один глаза, а вместе с ним и биополе, что теперь делал довольно часто, будто тренировка для омеги, который постепенно учился противостоять ментальному давлению альф

- Увидел? Можешь быть свободен, - да, Киба был взвинчен, сердит и раздражен, но не на мужчину, а на себя, потому что, как он ни старался, все равно никак не мог начать очень важный для него разговор

- Ну, и? – Хидан выровнялся и пытливо посмотрел на омегу. – Что опять не так? Что я такого сделал или сказал, что ты снова дуешься?

- Ничего, - Инудзука нарочно отвернулся, чтобы не смотреть альфе в глаза, хотя его биополе он чувствовал отчетливо, оно вихрилось и тянулось к нему, но не для того, чтобы причинить боль, а чтобы защитить и поддержать. Это было более чем приятно, но омега опасался, что эта забота может быть обманчивой, что добродушность может оказаться наигранной, что его чувства к Хидану всего лишь плод благодарности, будто ему, как дворовому псу, бросили элитную кость, а он вцепился в неё зубами, так и не поняв, что это было сделано только ради смеха.

- Я ведь замена, да? – Киба с вызовом, наплевав на последствия, взглянул на альфу. – Замена тому омеге, который умер семь лет назад

- Что? – Хидан сперва нахмурился, явно обмозговывая вопрос, а после, со стоном, вновь откинулся на спинку стула. – Так и знал, что не нужно было тебе рассказывать

- Значит, да, - шатен понуро опустил голову, но прогонять мужчину не спешил, ощущая, как нестабильно вихриться и его биополе, и биополе альфы. А смысл выгонять? Все равно ответ на свой вопрос он уже получил, так что, если альфа не глуп, он сам уйдет

- Ничего это не значит, - резко, беспрекословно, с легким ментальным нажимом произнес Хагоромо. – Хотя, нет, значит. Что ты – дурак

- Я? – Киба сперва встрепенулся, возмущенный словами пепельноволосого, но сразу же сник, усмехаясь. – Да, дурак. Дурак потому, что поверил тебе, что нафантазировал какие-то отношения, что поверил в то, что жизнь – все-таки не дерьмо

- Согласен, - Хидан хмыкнул, - жизнь – ещё то дерьмо, но не в этом суть. Хочешь знать причину? – альфа опасливо прищурился, от чего омега мелко поежился, ощущая, что тот определенно разгневан. – Хорошо, я скажу, только потом пеняй на себя, ведь я хотел, как лучше, помягче, обходительней, но раз ты любишь прямоту… - альфа немного помедлил, а после, выдохнув и стабилизировав свое биополе, твердо продолжил. – Я дурею от твоего запаха, с того самого дня, как впервые увидел. Прихожу домой и чую твой запах. Работаю и чую твой запах. Еду в машине, принимаю душ, сплю и все равно чую твой запах. С ума скоро сойду, наверное, - мужчина как-то неопределенно ухмыльнулся, - но я, знаешь ли, не против. Мне нравится дышать тобой

- Мой запах? – Киба не верил, а как тут можно поверить, если он отчетливо знал, что запах у него отвратный, не плохой, а именно отвратный, может, в последнее время не настолько, как раньше, но все равно такого восхищения он вызывать определенно не должен. – Ваша шутка абсолютно не уместна, Хидан-сан, - шатен резко поднялся, гордо вскинув голову: такой опытный альфа и такая небрежная ложь – болезненно, уязвимо, но терпимо

- Шутка, говоришь? – альфа встал не менее резко и, в два шага обойдя стол, оказался рядом с омегой, тут же беспрекословно прижимая его к себе и утыкаясь носом ему в макушку. – И это, по-твоему, похоже на шутку?

Киба остолбенел, дыша через раз, чтобы не проникнуться насыщенным запахом альфы, и бессильно пытаясь отпрянуть от мужчины, который держал его в объятиях крепко, повелительно и в то же время аккуратно, лишь частично приоткрыв свое биополе и прикасаясь к его бережно и осторожно, будто пробуя на вкус. Но не все это поразило омегу, не это заставило его оцепенеть, не это взбудоражило его кровь, а совсем, определенно и неоспоримо другое – напряженный член альфы, внушительность которого он чувствовал сейчас своим бедром.