Обессиленный Дюймик, весь в скользкой слизи и жабьей сперме, без движения лежал на зелёном листке и призывал к себе смерть. Вдруг листок оторвался от своего стебля, течением его увлекло в сторону от гулянья и скоро прибило к берегу.

Уже вечерело, солнечные лучи, пронзая синее небо, окрашивали облака во все оттенки розового и алого. На берегу в это время прогуливалась старая Мышь. При помощи веточки, она рылась в сухой хвое, надеясь найти что-нибудь съедобное. Она свернула к воде, чтобы напиться, и наткнулась на Дюймика, который начал постепенно приходить в сознание. Он приоткрыл зарёванные глазки, увидел перед собой остренькую мордочку Мыши и жалобно пролепетал, протягивая к ней свои тонкие руки:

— Почтенная госпожа Мышь! Меня изнасиловали пьяные жабы! Умоляю вас, помогите мне…

========== Крот ==========

Мышь была очень старая и вся седая. На голове она носила платочек из кусочка ткани. Она выслушала Дюймика и почему-то очень обрадовалась.

— Так, так, так!

Она стала тщательно обнюхивать тельце Дюймика, тыкаясь в него своим острым носиком. Бусинки её чёрных глаз хищно заблестели.

— Так, так, так… Конечно, я помогу тебе, милое дитя! Я отведу тебя к одному доброму господину, он накормит тебя и предоставит кров. Ступай за мной, милашка, смелее. Тебе повезло, что ты встретил такую сердобольную мышку, как я.

Всё это она говорила сладким голосом, стараясь казаться доброй, скрывая за маской истинный облик из вероломства, выгоды и лжи. Всю жизнь она работала на господина Крота. Он был очень знатный и уважаемый, но у него была одна тайная — порочная страсть. Господин Крот был садист и обожал держать сексуально-бытовых рабов. Почти все они быстро умирали от голода, тяжёлого труда и жестокого обращения.

Мышь постоянно рыскала по лесу в поисках свежих рабов и продавала их господину Кроту за хорошие деньги. Сейчас она была очень довольна, ведь ничего не подозревающего Дюймика, который доверчиво плёлся за ней на трясущихся от слабости ножках, ожидала такая же страшная участь. Мышь спешила, она постоянно оборачивалась на юношу и бормотала сердито и, уже, не столь любезно:

— Ну, что ты там еле плетёшься? Так мы до ночи не доберёмся. Палка, что ли, у тебя в заднице? Иди быстрее, кривоногий балбес!

Каждый шаг давался Дюймику с большим трудом, ведь он был без одежды. Ветки царапали его обнажённую плоть, хвоинки кололи голые ступни. Кроме того, нестерпимо ломило всё тело, особенно болела изнасилованная попка, из которой до сих пор обильно вытекала жабья сперма, окрашенная кровью. Он едва не падал, но из последних сил старался не отставать от своей благодетельницы, наивно надеясь на помощь.

Наконец, они добрались до норы, спустились вниз по крутой лестнице. Мышь постучала в дверь, сделанную из крышки от консервной банки. Им открыли, и они спустились в просторное помещение, освещённое тусклой лучиной. Их встретил сам хозяин.

Господин Крот выглядел очень солидно. Он был уже немолод, носил чёрные очки, скрывая глаза, которые не радовали хорошим зрением. В лапках он держал тяжёлую деревянную тросточку, на которую опирался при ходьбе. Его тёмная шёрстка блестела, и сам он весь лоснился от сытости и хорошей жизни, полной безделья и извращённых забав.

Мышь тут же почтительно поклонилась, схватив Дюймика за шею, чтобы он тоже нагнулся в знак приветствия, от чего мальчик застонал, ощущая новый приступ боли.

— Господин Крот, посмотрите, подходит ли вам этот человечек? — заискивающе пропищала она, выталкивая паренька вперёд.

— Встань на колени, ничтожество! — тут же приказал господин Крот Дюймику.

Юноша сначала не сообразил, кому это говорят, и стал оглядываться, не понимая, кто же здесь ничтожество.

— Да, да, ты! — нетерпеливо прикрикнул господин Крот. — Немедленно встань на колени.

Дюймик опустился на пол, так как ноги его подкосились от слабости, и он уже не мог стоять, вместе с этим выполняя приказ.

Господин Крот приблизился к Дюймику, своей тростью приподнял его голову за подбородок, открывая взору зарёванное личико юноши, и наклонился, пристально в него вглядываясь.

— Очень хорошо, — одобрил он. — И сколько же ты за него хочешь, старуха?

Мышь алчно затряслась и хрипло проговорила, брызгая слюной:

— Я хочу три монеты, господин мой! Три!

— Я дам тебе только одну монету, — категорично отрезал господин Крот. — Посмотри, какой он бледный и тощий. Долго он у меня не продержится. Ты же знаешь, как я строг к своим рабам! Так что хватит и одной!

Мышь вся скрючилась, челюсть у нее отвисла, передние зубы, сточенные от старости, ещё больше выступили вперёд. Она была готова разрыдаться от злости и разочарования, а потом упала на колени и поползла к господину Кроту, хватая его своими лапками за ноги:

— Ну тогда дайте мне хотя бы две! Умоляю! Хотя бы две! Мне так нужны эти круглые, блестящие монетки! Деньги — это единственное, что я люблю, вы же знаете!

Господин Крот брезгливо поморщился и отпихнул от себя старую Мышь своей тросточкой.

— Ну хорошо, так и быть, — неохотно пробормотал он. — Я дам тебе две, а через месяц приходи опять! — он протянул две монеты валяющейся в ногах старухе.

Мышь выхватила деньги и проворно бросилась к двери, даже не попрощавшись. А господин Крот и Дюймик остались одни.

— Спасибо, что приютили меня! — тихо поблагодарил Дюймик. — Иначе, я бы умер. Прошу сжальтесь и покормите меня, я очень голоден!

— Голоден? — переспросил Крот недовольно. — И как много тебе надо корма? Сколько зёрнышек ты съедаешь за день?

— Только пол зёрнышка, и мне этого хватит, — горячо заверил Дюймик.

— Пол зёрнышка? — переполошился Крот. — Но это очень и очень много! Интересно, сколько же зёрнышек получается за целый год?

Он достал счёты и принялся перекатывать на них косточки, размышляя вслух:

— В году триста шестьдесят пять дней. Один плюс один, будет два, два плюс один, будет три, три плюс один…

Он долго считал, но сбился и начал заново, а потом разозлился и отложил их.

— Ты что же, хочешь меня разорить? — грозно вскричал он. — Хватит тебе и четверти зёрнышка в день. Еду ты будешь получать в том случае, если прилежно выполнишь всю работу, а её хватает. Слушай внимательно и запоминай свои обязанности, тупая скотина. Ты должен каждый день подметать здесь пол, потом мыть его тряпочкой с мыльной водой, протирать большое зеркало, перестилать мою кровать, взбивать на ней перину и подушки, чистить мои башмаки, а самое главное и почётное — ты должен будешь сосать мой член, когда я тебе прикажу. Понятно?

— Сосать что? — опешил Дюймик, не веря своим ушам.

— Ты что, глухой? Мой член, ласкать его язычком, губками и заглатывать полностью, чтобы я получал удовольствие. Если ты исполнишь всё это старательно, так, чтобы я остался доволен, то на ужин будешь получать четверть зёрнышка. Завтрака и обеда у тебя не будет. Но — малейшая оплошность, и ты будешь ложиться спать голодным. Ясно?

— Но я… — забормотал Дюймик в ужасе. — Это какая-то ошибка, я не смогу! Я этого не делаю!

Господин Крот больно ударил юношу своей тросточкой по худеньким плечам.

— Не смей мне перечить, тварь! Сейчас посмотрим, на что ты годишься, иначе я выгоню тебя на улицу, и до утра ты околеешь от холода. Или же тебя съест сова!

Господин Крот выставил вперёд свой член, внушительный и очень толстый, весь покрытый короткими чёрными волосками, даже на бордовой головке его топорщилась колючая щетинка. Он ткнулся своим органом юноше в лицо и строго приказал:

— Открой немедленно свой ротик.

Дюймик попытался отвернуться, но на его спину обрушились безжалостные удары тростью. Крот схватил паренька за щеки, насильно приоткрыл ему рот и затолкал свой болт как можно глубже, уткнув Дюймика лицом в свой пах. Несчастного юношу чуть не стошнило от отвращения, но деваться было некуда, поэтому он, глотая горькие слезы, давясь огромным, волосатым членом, стал старательно сосать, громко причмокивая и мыча, стараясь не задохнутся, когда член пихали слишком глубоко. Орган Крота имел отвратительный вкус, вонял чем-то тухлым. Дюймик едва справлялся с рвотными позывами. Крот, тем временем, похотливо стонал от удовольствия и приговаривал: