— А кто его просил возвращаться второй раз? — Дархэйм резко обернулся, и Фиалка замерла, боясь обнаружить свою свободу.

— Тебе было проще, если бы не было меня, да, братец? — язвительно спросила затворница.

— Да, — неожиданно хрипло отозвался Эрхольд, прочистил горло и уже ровно добавил: — Но не так интересно.

Виалин дождалась, пока брат вернется к прозрачной стене, за которой ждал беловолосый даархар, и отползла немного назад. Замерла, настороженно следя за Эрхольдом, но он был поглощен своим занятием и на сестру внимания не обращал. Женщина вскочила на ноги и бросилась к жертвеннику. Уже добежала до него, протянула руки к Рику, чтобы влить в него своей Силы, но петля черной Силы вдруг сдавила ей горло и рванула назад.

— Ты думаешь, я не чувствую, что ты делаешь, сердце мое? — насмешливо спросил Дархэйм. — Ты не приблизишься к издыхающему мужу. Даже попрощаться. — После все-таки обернулся, с яростью глядя на задыхающуюся сестру, и выкрикнул: — Угомонись!

Фиалка беспомощно всхлипнула и повернулась в сторону жертвенника, не желая смотреть ни на то, как откроются врата, ни на брата, ни на отца.

— Рик, — простонала она и закрыла лицо ладонями, не в силах сдержать слез.

Он умирал. Риктор Илейни знал это так же точно, как то, что день сменяет ночь. Лорд чувствовал, как вместе с кровью его покидает жизнь. Даже его помощник воздух теперь отзывался вяло и неохотно, а вскоре Рик прекратил попытки призвать его. Он закрыл глаза, прислушиваясь к разговору брата с сестрой, но его суть уже улавливал плохо. Где-то внутри умирающего существа все еще кипел гнев за тот поцелуй, на который согласилась его супруга. Драконья сущность, еще недавно виновато скрывшаяся, теперь вновь напоминала о себе жаркими всплесками гнева.

— Мой господин…

Рик с трудом повернул голову и посмотрел на дух инверны. Похоже, врата мира мертвых уже открыты, раз он смог увидеть почившую душу…

— Ты ведь этого хотела? — спросил аниторн, вкладывая насмешку в свой вопрос. — Ты счастлива?

— Прости… — прошелестел ее ответ.

Лорд зарыл глаза, судорожно выдохнул, снова пытаясь услышать, о чем разговаривают брат и сестра. Он умирал с каждым мгновением, уже не в силах спасти ни весь мир, ни одну-единственную женщину. Аниторн поджал губы и позволил ярости захлестнуть сознание. Неожиданно кулак сжался и с силой ударил по жертвеннику. Рик распахнул глаза, изумленно глядя в потолок.

— Дракон… — услышал он шепот призрачной Нэми.

Рик снова закрыл глаза. Теперь он прислушивался к себе. Рану пекло, словно его кровь превратилась в жидкий огонь. Глухо застонав, аниторн стиснул кулаки и заскрежетал зубами, стараясь не закричать от неожиданной боли. Она была странной, непривычной, ломающей. Словно каждый сустав выворачивал кто-то невидимый. Кожа и внутренности пылали огнем, сводя с ума. Но он все еще пытался не терпеть. Кусал губы, стискивал края жертвенника пальцами, ломал ногти, глотал собственную кровь из прокушенных губ. А потом сознание, словно смилостивившись над человеком, покинуло его.

А когда снова пришел в себя, боль стала тупая, ноющая. Рик разлепил глаза и посмотрел туда, откуда доносились всхлипывания Фиалки. Взгляд лорда прошелся по сжавшейся фигурке на полу пещеры, и внутри родилось недовольство тем, что она сидит на каменном полу. Потом снова пришла ярость, а с ней вернулся и огонь. Его женщина плакала, ей сделали больно. Тихий рык лорд-дракон подавил, всматриваясь сквозь пелену боли в то, как даархара плеснул из фляги на окно… Откуда тут окно? А потом он разглядел, что за окном неправильной овальной формы стоит еще один даархар.

Чужой — отстраненно отметил разум. В отличие от брата и сестры Дархэймов, пришелец был иным. И вроде все то же, но что-то в облике незнакомца отличало его от жителей мира людей. Он был, наверное, даже красив, и что-то в его чертах казалось знакомым, но лорд-дракон внутренне подобрался, словно сторожевой пес, готовый броситься на чужака. Тот, кто хотел перейти грань, не принадлежал этому миру.

Пространство подернулось маревом, и последняя преграда истаяла. Беловолосый перешел грань между мирами.

— Нужно закрыть, — услышал Риктор голос чистокровного даархара. — За мной могут идти стражи. Где кровь хранителя?

— Закончилась, — усмехнулся Эрхольд и протянул руку. — Ключ.

— Кто это? — взгляд пришельца упал на Виалин.

— А мгновение назад ты казался выше, — отметил Дархэйм.

— Искажение пространства, — отмахнулся даархар. — Совсем небольшое. Кто она?

— Ключ, — жестко повторил черный лорд. — Остальное тебя не касается, Тахрад.

— Она… она знакомо пахнет, — даархар потер лоб, словно раздумывая о чем-то. — Я чувствую… Дочь?

Эрхольд обошел на шаг назад, склонил голову к плечу, с интересом рассматривая своего даархара…

— Отец! — вдруг выкрикнула Виалин, подаваясь вперед, но тьма уже бросилась на Тахрада.

Даархар упал на колени, вскинул взгляд на сына и прохрипел:

— Все-таки решился…

— Ключ, — чеканно произнес Эрхольд.

— Держи.

Рик услышал, как что-то звякнуло о каменный пол, покатилось, но черное щупальце поймало это и бросило в ладонь Дархэйма. Он приподнял предмет, рассматривая его, и аниторн увидел кольцо. Удовлетворенно кивнув, Эрхольд надел кольцо на палец.

— Сопротивляешься, Тахрад? — насмешливо спросил черный лорд. — Зря, я сильней.

— Да, — голос чужака стал сиплым. — Ты сильней. Отпусти.

— Нет, — сухо ответил Дархэйм. — Мы уходим.

— Отец, он заточил матушку, она в темнице! — снова выкрикнула Виалин.

Даархар вскинул голову, глаза его полыхнули бешенством, и путы тьмы разлетелись клочьями.

— Что ты сделал? — Тахрад поднялся на ноги, но тьма вновь атаковала его, откинула к стене, растянула, опутав тело.

Эрхольд подошел к отцу, всмотрелся в лицо отца, в бешенстве рвущего путы, тут же вновь оплетавшие его, и приблизил к нему лицо:

— Старая ведьма умрет вслед за тобой, — произнес он, криво усмехнувшись. — Скоро все умрут. Миры поглотят друг друга. Пуф… и всё. Каково умирать, зная, что ты погубил всех, кого знал? Каково это думать, что из-за твоей любви умирает та, к кому ты стремился столько лет?

— Что? — даархар перестал вырываться.

— Ты не знал? — Дархэйм издевательски поцокал языком. — Представь, я тоже. Узнал только сегодня, но это уже не имеет значения. Я позабочусь о тебе, и ты не увидишь, как из-за тебя наступи конец света. — Он раскрыл ладонь, и тьма послушно скользнула в руку, стала плотней, вытянулась, принимая форму кинжала.

— За что? — глухо спросил Тахрад.

— За моего отца, за моего настоящего отца, — холодно ответил Эрхольд и вогнал кинжал в тело даархара. Тахрад закричал, выгнувшись всем телом. Голова его свесилась на грудь, но черный лорд похлопал по щеке отца, и тот разомкнул веки. Эрхольд отошел на шаг и повторил, глядя в глаза, затянутые пеленой боли: — Пуф… и всё-о-о.

Дархэйм стремительно приблизился к Виалин, ухватил ее за локоть и рывком поставил на ноги.

— Нам пора, сердце мое.

— Не пойду, — замотала головой женщина. — Никуда не пойду. Отстань. Оставь меня!

Ее крик остановила хлесткая пощечина. Дархэйм закинул сестру на плечо и шагнул в черноту своего перехода, спеша убраться подальше от открытых врат. Рик стиснул края жертвенника, и что-то твердое царапнуло по камню… Он стиснул зубы и резко поднял руку вверх, преодолевая сопротивление пут, ударивших его ледяными иглами боли. Аниторн поднес руку к глазам и с интересом посмотрел на когтистую лапу, на которой кожа местами сменилась черными чешуйками.

Лорд напрягся и рванул тело вверх, преодолевая сопротивление пут. Вены вздулись, взбугрились мышцы, и крик ярости и боли разорвал грудь в клочья. Рик на мгновение замер, тяжело дыша, все еще до конца не веря, что ему удалось это сделать, затем поднялся с жертвенника, но сойти с места не смог. Вновь тело скрутила боль. Мужчина упал на колени, уперся ладонями в холодный каменный пол, но новая огненная вспышка ослепила его.