- Нельзя допустить смены власти в Талонии, - озвучил Миртан общую мысль, читавшуюся на лицах всех присутствующих, - Великий Князь лоялен Гильдии и не спешит начинать боевые действия. Все это идет нам на руку! Лала, нужно набрать людей и срочно отправить во дворец, чтобы защитить монарха, или при надобности, саботировать свадьбу.

- Нет! - покачала головой Сайена, - Мы отправимся туда сами!

- Магистр, при всем уважении... - начал было он, но был перебит шпионкой:

- Полагаю, Миртан, наш магистр хочет спасти своего друга, а безопасность, как собственная, так и все Гильдии ее не волнует.

Сайена вскочила на ноги, крепко сжав кулаки. Глаза ее, метали молнии.

- Да, бездна вас возьми! Огонек для меня важнее всей вашей проклятой Гильдии! И я вытащу его, с вашей помощью или без нее! - едва успел закончить Нави, прежде чем девушка схватила его за руку и выволокла из палатки.

Какое-то время Лала сидела, сердито сжав губы и попивая чай.

- Характер у нее, как у фурии! - наконец проговорила она.

- Да, - задумчиво протянул Миртан, радуясь искрам, на миг вновь разгоревшимся в бирюзовых глазах Сайены, - Но кто знает, быть может, именно такой характер нужен, чтобы изменить мир?!

Еще пару часов пришлось потратить на обсуждение дальнейшего плана действий со шпионкой. По всему выходило, что отправиться в дорогу получится на ранее, чем через неделю. Путь предстоял не близкий, к тому же на носу была зима. Следовало подготовить людей, собрать провизию и другие припасы, отправить остальных в штаб на север. Отдав соответствующие распоряжения, они разошлись каждый по своим делам. Он - искать Сайену, она - отдыхать.

Девушку он нашел на верхушке скалы, нависавшей над лагерем с южной стороны. Она сидела в одиночестве, закутавшись в теплое меховое одеяло. Нави нигде не было видно, что несказанно его обрадовало. Эфириал его дико раздражал! Легко поднявшись по торчащим из скалы уступам, он присел рядом, мельком отметив мрачную решимость на ее усталом лице. Говорить почему-то не хотелось, и он просто, поежившись, обхватил себя руками и уставился вдаль, на унылый осенний пейзаж. Говорят, что с человеком комфортно вместе молчать, лишь, когда хорошо его знаешь. Однако, он не ощущал никакого дискомфорта сидя в тишине рядом с Сайеной, которую, как он уже успел убедиться, не знал совсем. Она всегда оказывалась совсем не такой, как представлялась. И эти новые ее грани лишь подогревали его интерес.

Через минуту на его плечи накинули теплое одеяло, и он с удивлением посмотрел на улыбавшуюся девушку. Жестом она попросила его придвинуться поближе, чтобы меха хватило им обоим. Он хотел было отказаться, чувствуя, как сердце забилось чаще от ее близости, но усилием воли справился с расшалившимся организмом и послушно придвинулся ближе. По телу разлилось приятное тепло. Рядом с ней было уютно настолько, что его стало клонить в сон.

Разбудила его Сайена. Она громко чихнула, затем хихикнула и указала пальцем на какую-то шумиху в лагере. Он присмотрелся и сам едва удержался от улыбки. По центральному проходу, поскальзываясь на лужах, бежал Нави в одних подштанниках, а за ним следом гналась довольно крупная рыжая девица, сердито потряхивая огромной поварешкой. Сути конфликта он не уловил, но вся эта гонка выглядела весьма комично. Он вопросительно взглянул на Сайену, в ответ та вынула откуда-то из внутреннего кармана блокнот с карандашом.

- Застала его в постели с другой, - написала она, - и я даже подозреваю, с кем.

В ответ Миртан презрительно хмыкнул, жестом выразив все свое презрение к сплетням и дешевым интрижкам. Его бесил этот ее друг, а теперь, когда вскрылась еще и эта, достойная осуждения черта его характера, у него и вовсе отпало желание видеть эту бледную физиономию. Девушка пожала плечами и расстегнула куртку, чтобы спрятать блокнот, когда из ее внутреннего кармана вывалилась небольшая книжица в кожаном переплете.

Дыхание перехватило! Он смотрел на свой дневник, потерянный у озера Эльванара, и с ужасом гадал, видела ли она то, что было внутри. Казалось бы, не было ничего зазорного в портрете, нарисованном много лет назад. Но для него это был не просто рисунок, а указание судьбы - тонка нить связывавшая их воедино.

Девушка потянулась было, чтобы поднять книжицу, но он грубо оттолкнул ее руку и схватил дневник. Затем, вскочив на ноги, бросил сердитый взгляд на Сайену и стал спускаться по уступу вниз, провожаемый недоуменным взглядом девушки.

***

Последующие несколько дней лагерь гудел от сплетен о похождениях Навиеира. Женщины от пятнадцати и до шестидесяти буквально осаждали барда со всех сторон. При этом каждый день его заставали в чьей-то постели, а то и в нескольких в итоге случался скандал, иногда даже с драками. Оскорбленные мужья и любовники потянулись было с жалобами к Миртану, но были в грубой форме посланы к Лале и Айе. Ну а близнецы не придумали ничего лучше, чем устроить публичные разбирательства в присутствии обвиняемого, и на всякий случай Магистра. Сайена же в свою очередь потащила его с собой в качестве секретаря. Так что избежать участия в этом вертепе не удалось.

У него с самого начала были плохие предчувствия по поводу устроенного женщинами цирка. И, как оказалось, не беспочвенные. Ведь разгребать весь этот бардак пришлось именно ему. В итоге полдня было впустую растрачено на призвание людей к порядку и увещевание обиженных любовниц. В то время, как Сайена во всю потешалась над его мучениями, а потом и вовсе ушла к своим детям, напоследок приказав близнецам серьезно поговорить с Нави от ее лица и заставить его умерить свой пыл.

Закончилось все тем, что все обиженные получили небольшую компенсацию серебром, а Айя, Лала и бард куда-то пропали почти на двое суток. Обнаружила их магистр, которой срочно нужен был Нави для общения с подчиненными. Миртана тоже подключили к поискам, и он был рядом, когда в палатке, заменявшей архив, она, наконец, нашла своего переводчика в объятиях обеих сестер сразу. Ну а потом в ход пошло все, что попало под руку. Сначала ведро ледяной воды, затем книги, раскиданные по полу вещи и, в конце концов, длинный хлыст, впопыхах снятый со стены конюшни.

Лишь к вечеру эфириал наконец рискнул вернуться из леса и вымолить прощения у всячески старающейся скрыть улыбку Сайены. До намеченного отъезда оставалось всего три дня, так что пришлось наверстывать бездарно упущенное время, работая без перерывов на сон и еду. Магистра за все это время он видел лишь мельком. Возможно потому, что боялся показываться ей на глаза. Его преследовало странное чувство весьма похожее на стыд из-за найденного дневника и это ужасно раздражало и почему-то заставляло его еще острее ощущать собственное одиночество. Наконец, к вечеру второго дня, нервы Миртана не выдержали, и он отправился в общий павильон с твердым желанием выпить.

За барной стойкой орудовал толстый Гарри, которого Миртан ценил за драгоценное умение молчать. Жестом, сделав знак оставить бутылку, он окинул уставшим взглядом завсегдатаев. В дальнем углу, присев на кушетку, шептались о чем-то с Вилланией уставшие близнецы, несколько солдат мужчин и женщин играли в карты за большим столом. Ближе к выходу ужинала ночная смена, разложив на столе оружие. За дальним концом барной стойки сидела их последняя выжившая знахарка - морщинистая старушка с тонким пенсне на крючковатом носу и бокалом шерри в руках. Счастливые люди вокруг нагоняли на него еще большую тоску, чем та, что охватила его за последние два дня. Устало вздохнув, он взял бутылку, и направился было к выходу, с твердым намерением прикончить ее содержимое у себя, когда в дверях появилась улыбающаяся нарядная Сайена под ручку с сияющим, словно новая монета бардом.

В голове тут же возникло несколько неприятных картин того, после чего можно иметь такой довольный вид. Сердце неприятно бухнуло о ребра, а в ушах зашумело. Это ведь не могло быть ревностью?! К чему ему ревновать?! Она свободная женщина и имеет не меньше прав на личную жизнь, чем он сам. Только вот после ее возвращения налаживать эту самую жизнь отпало всякое желание.