Неужели я буду использовать парня в своих интересах?

А может, все появится позже… Просто пока мало времени прошло после разрыва с Женей… Да и, в конце концов, не со всеми же должно быть так, как с Самойловым — в омут и с головой. Бывают же и другие отношения. Более размеренные, обдуманные.

А чувства к Жене — может, они и вовсе прошли? А осталась лишь обида и боль. И задетое чувство гордости. Вообще-то, мой мозг может рисовать те еще картины, даже присваивать чувства, которых нет. Особенно после того, что я увидела и услышала, а затем узнала причину всез бедствий… Да, тут легко можно сойти с ума.

Есть один способ проверить… Только, как потом я объясню Жене этот поцелуй?

В понедельник я очень старалась избегать встречи с Даном. Не была готова встречаться с ним, после нашего… прощания. Вот он спросит меня " что между нами?", и что мне ответить?

" Не знаю, но чтоб понять, это, мне нужно поцеловаться с другим? Сравнить, так сказать, ощущения". Правдиво, но думаю, он не оценит. Поэтому пока придётся попрятаться.

После последней пары я готова была праздновать, что хоть что-то задуманное мной, осуществилось. Учеба закончилась, осталось только прошмыгнуть к выходу, а там легче.

Ребята покидали аудиторию, прощаясь, а я осталась ещё на пять минут, чтоб дозаполнить журнал.

Звук закрывающейся двери заставил отвлечься меня и поднять глаза.

У выхода стоял Женя. Полный решимости. Разговора не избежать.

— Нам нужно поговорить, — решительно заявляет он.

Я киваю.

— Хочу, чтоб ты выслушала меня. — он подходит к моей парте, склоняясь надо мной.

— Поцелуй меня, — говорю, смотря прямо в изумительного цвета глаза.

— Чего? — удивляется он.

— ПОЦЕЛУЙ.МЕНЯ. - произношу по слогам каждое слово.

Женя опешил, с минуту он просто внимательно всматривался в мои глаза, затем нагнулся и накрыл мои губы своими.

Ну вот! Другое дело. Сердце учащенно бьется, пульс зашкаливает. Даже сгоревшие бабочки, воскресли, словно феникс и бьются о стенки моей брюшной полости. Глаза закрылись сами собой. Его язык уверенно раз за разом проникает в мой ротик, выбивая из легких весь воздух.

Такими должны быть поцелуи. Безбашенными, полными эмоциями и сопровождаемые выбросом эндорфина. Мои догадки подтвердились. К Дану я ничего не чувствую. Даже четверти того, что чувствую к Жене.

Отстраняюсь от Самойлова, он непонимающе глядит на меня.

— Спасибо, — бросаю я небрежно, затем хватаю журнал, сумку и лечу к выходу.

— Паша, я…

— Увидимся, — прерываю я его и выскакиваю из кабинета.

По пути в деканат я все думала о том, что какая все-таки вселенская несправедливость: влюбиться в безумца, который по крупицам разрушает мою нормальную жизнь и не воспылать чувствовать к человеку, который так упоенно смотрит на меня.

И какая же ирония судьбы, что именно с ним я чувствую себя полноценным человеком.

Дан нужен мне. Нужен, как друг. Как бы мне хотелось вернуть вчерашний день и не допустить этот поцелуй, который рисовал точку в нашем общении. Но для Дана же казалось, что это шаг вперед. Но только это шаг в пропасть.

Черт! Мысленно выругалась я на себя. Что мне делать? Как правильно подобрать слова, чтоб обеспечить его присутствие в моей жизни? Он ведь испытывает ко мне что-то, а значит, ему будет сложно… И смогу ли я закрыть глаза на свой эгоизм в данной ситуации?

А-а-а. Голова дымилась.

Хоть что-то в моей жизни стало понятно.

Мои чувства к Жене — реальность. Только вот я пока не решила, радует она меня или огорчает.

До дома я добралась без происшествий, а там стало легче само собой. Здесь я ощущаю себя в безопасности. Здесь могу укрыться от всего мира, полностью контролировать ситуацию с просачиванием в мою крепость жгучей реальность. То бишь: выключил телефон — обезопасил себя от внешнего мира. Не выключил — жди беды непременно. Особенно если там, за стенами своей крепости, ты немало дров наломала.

Сегодня я не перекрыла доступ в реальность и уже в шесть вечера телефон орал благим матом, оповещая о том, что кто-то все-таки хочет нарушить мой покой.

«Данияр»

Ладно, ему придется ответить, так как его покой я уже нарушала. Да, и не брать трубку — слишком подозрительно. Ладно не пересечься в универе. Там может быть загруженный день, несопоставимость наших учебных пар, да и просто огромная территория, на которой возможно не увидеться. А вот телефон — это другой. За пропущенный придется отвечать. Поэтому решая не оттягивать неизбежное, приняла вызов.

— Алло. Привет, Павлина, — донесся слегка взбудораженный голос Дана.

— Привет.

— Как дела?

Вроде бы вполне дружеский разговор, ничего страшного, но почему-то внутри все сжалось в тугой узел. Не знаю, как это удалось, но я сильно привязалась к нему. За ту ночь, что он вез меня из клуба. За день. За нелепые шуточки в боулинге. Я реально боюсь его потерять.

— Не плохо, — вру я. — А твои?

— Павлина, — он шумно выдыхает. — нам нужно поговорить.

Интересно, в моем гороскопе написано, что у меня сегодня неблагоприятный день для серьезных разговоров?

— Хорошо.

— Я приеду через двадцать минут, выйдешь?

Нет, останусь сидеть в своей крепости и ждать, пока кто-то другой решит все мои проблемы.

— Угу, — мычу я и скидываю трубку.

Ну вот, сегодняшний день принесёт мне еще одну ясность. То ли жизнь начинает налаживаться, то ли рушится окончательно. Разобраться бы, чтоб подготовить себя к падению Помпеи.

Данияр оповестил меня о своём приезде смской. Я натянула спортивный костюм и поспешила на улицу. Заверив маму, что я не замёрзну, не заболею, не уйду никуда от двора, наконец-то смогла выбраться из дома.

Белая оптима была припаркована у самой калитки.

На улице срывался мелкий дождик, похожий на влажную крупу. Я натянула капюшон на голову и направилась к Дану.

Внутри ощущалось вполне себе весомое волнение. Не каждый день мне приходится разбивать мужские сердца. Сомнительная это радость. Пиная желтую листву ногами, спокойно иду к оптиме.

— Павлина, — меня окликает такой до боли родной голос, который пронизывает меня, похлеще ветра. Оборачиваюсь и вижу Женю. — Давай поговорим, — добавляет он, делая пару шагов навстречу.

— О чем? — устало спрашиваю.

— Ты знаешь.

— Знаю, давай не сейчас? — думаю о Дане, который сейчас будет поставлен в очень неловкую ситуацию. Он, словно почувствовав, что я о нем думаю, вышел из машины.

— Паш, все нормально? — настороженно поинтересовался Дан, игнорируя присутствие Жени. Но вот Самойлов игнорировать никого точно не собирался. Он напрягся всем телом и смотрел на Данияра, словно бык на красную тряпку.

— Все хорошо, — поспешил я ответить Дану, но больше этот ответ предназначался Жене.

— Сядь, откуда вылез, — злобно рычит Женя, и это явно не мне. Самойлов уже уверенно сокращал расстояние между ним и Даном. Почувствовав опасность, встала между ними.

— Хватит, — строго говорю. Дождь усилился, капли стали больше и тяжелее.

— Паш, отойди. Все будет хорошо, — рассудительно произнёс Дан из — за моей спины и слегка сдвинул меня с места. Я хотела возразить, но мой пыл перебил красноречивый взгляд Жени. Нужно быть тупой, чтоб не понять его.

Они смотрят друг на друга с неприкрытой яркостью и злобой. Хотя, что им делить? Меня? Это ведь так глупо.

— Ещё раз повторяю, сядь в свою машину, и не мешай, — процедил Женя.

— А то что? — Дан держится хорошо. Либо не боится, либо делает вид. Понять сложно. Самойлов шумно вздохнул. — Паш, может поедем уже? Дождь усился. — Дан берет меня за руку, Женя тут же подлетает и хватает его за ворот.

— Не трогай ее.

— Отпусти! — я подлетаю к Самойлову, и пытаюсь вырвать Дана из железной хватки. На моем лице — страх, на Женином — злость. Лицо Дана слишком умиротворённое, для ситуации в которой он очутился. Все-таки, он невероятный.

— Отпусти его, — неожиданно холодно произношу я. Женя косится на меня, у Дана слегка дёргаются уголки рта. Либо ему весело, либо это психоз.