— Значит, по крышам тебя лазить научили, а плавать нет? — усмехается. — Странно.

— "Странно" — это прям про меня. Тебе не понравилось? — окончательно осмелела я.

— Да, нет… Вроде нормально… Не спец я в этом, Павлин.

— Я тоже. — устало улыбаюсь.

— Ладно, иди, отдыхай. И обещай не нырять никуда, глубже ванны. По крайней мере, пока меня нет рядом.

— Когда же ты снова будешь рядом? — говорю это так тихо, что у Жени нет ни малейшего шанса услышать это.

— Что?

— Спокойной ночи, спасибо, что не пустил на корм рыбкам.

— Берегу чувства тети Любы. Пока, Паш. — он улыбается и у меня перехватывает дыхание. Судорожно сглатываю и выхожу из машины. Нет, куда же делось моё мнимое самообладание? А нигде. Разбилось о скалы Самойловской уверенности.

Почему именно рядом с ним так бешено стучит сердце? Почему в его глаза хочется смотреть? Почему от его прикосновений становится жарко?

Потому что влюбляюсь. С головой ныряю в омут ко всем ко всем его притаившимся чёртикам.

Что будет дальше? Один Бог знает. Правдивы ли эти чувства? Или это лишь мой островок в океане обиды на Илью? Может, я лишь навязала себе мысль, что мне нравится Женя. Тогда почему я млею, когда он смотрит? Почему моё имя из его уст ласкает слух и ложится на душу сладким нектаром?

Пытаюсь вспомнить, что чувствовала, когда поняла, что влюблена в Илью, но не выходит. Все выглядит так, будто я родилась с этими чувствами. Но так ведь не бывает. Может, это потому что у нас с ним не было всего, что было с Женей? Я просто поняла, что мне нравится парень и уцепилась за это, заметно раздув масштабы. Не было неловких взглядов, не было взрыва эмоций, не было поцелуев, не было ничегошеньки. Тогда почему я решила, что вообще влюблена была в него?

Глава 9. Сопротивление бессполезно

Глава 9

Я лежу на мягком покрывале луговых цветов, которые пьянят меня своим ароматом. Этот запах хочется набрать в пакеты, ведра, бутылки, чтоб растянуть удовольствие. Провожу рукой по теплому ворсу зеленой травы. Солнце ласково подмигивает мне, просачиваясь сквозь густую листву дерева.

— Павлина! — раздается откуда-то сзади.

Приподнимаюсь на локти, чтоб осмотреться. Первое, чтоб бросается мне в глаза — отсутствие на моих стопах обуви. Хотя, здесь она и не нужна. Хочу каждой клеточкой своего тела прикасаться к этой красоте. Хочу чувствовать, хочу вдыхать, хочу остановить время.

— Павлина, — ко мне подходит Женя и присаживается передо мной на колени. На нем легкая белая футболка и молочные штаны, закатанные до щиколотки. Прямо посланник из рая. — Я так соскучился. — Женя кладет свою ладонь мне на щеку и поглаживает большим пальцем очертание моих скул. Внутри начинает все подрагивать от его нежных касаний, от его завороженного взгляда.

— Пойдем? — Женя встает и идет.

— Куда? — не понимаю я.

— Вставай, Павлина. — он оборачивается.

— Зачем?

— Вставай, Павлина! — голос прозвучал вне моего сна, заставив меня разлепить свои веки и подскочить от неожиданности.

Самойлов сидел на краю моего диванчика, уголки рта были чуть приподняты, читалась еле заметная улыбка.

— Что..- выдыхаю, посильнее натягиваю одеяло, — что ты тут делаешь?

— Пришел сделать доброе дело, — загадочно произносит он.

— Довести меня до инфаркта?

— Ну, нет. Просто предложить свою помощь.

— Я просила у тебя помощь? — начинаю закипать.

— Вчера ты тоже не просила у меня помощь, но она же тебе была необходима.

— Что ты хочешь? — безразлично спрашиваю. Хотя внутри бурлит все, взрывается, бьет током каждая мысль.

— Я научу тебя плавать, — горделиво изрекает Самойлов.

— Что? — из меня вырывается нервный смешок. — Три инструктора сложили руки, а ты возьмешь и научишь меня?

— Возьму и научу. Собирайся, нужно идти. Я жду тебя во дворе. — Женя встает и направляется к двери.

— Жень, — окликаю, и он останавливается. — А где бабушка?

Все-таки очень сомневаюсь, что она бы просто так пустила его в комнату к спящей внучке. Моя бабушка, конечно, прогрессивная, но не настолько.

— А, они с моей мамой уехали на ярмарку в Орехово. Там сегодня день станицы. Сказали, вернутся вечером.

— Угу, я переоденусь и выйду. — улыбаюсь.

Женя выходит, я падаю на диван и по самую макушку натягиваю одеяло. Было бы здорово, если бы оно оказалось мантией невидимки. Но, увы, это лишь одеяло в розочку, и оно не в силах укрыть меня от Жени. Да и если быть откровенной, то мне очень хочется провести с ним время наедине. Надеюсь, наедине. Пусть даже мы будем заняты моим утоплением, зато вместе.

Воодушевившись нагрянувшим счастьем, быстро нацепила свой купальник, сверху лёгонький сарафан, доканчиваю образ, надоевшей всем, своей шляпкой. Телефон решаю оставить дома, вряд ли он понадобится мне на речке. Выхожу из дома, замечаю Женю сидящего под виноградником.

— Быстро ты, — одобряет меня мой новоиспеченный инструктор. — Пойдем, — он кивает на стоящую за забором машину. По-моему, вчера на ней был Артем. Неужели он в курсе наших планов? Это начинает бесить. Артем итак слишком много знает. Будь это какой-нибудь американский триллер, его бы уже убрали, как свидетеля. Но это лишь моя жизнь, и тут остается только надеяться, что у него хватит ума не болтаться об этом всем.

С чего это ты решил заняться моим обучением? — спрашиваю я пока мы едем.

Свои мотивы мне понятны: во-первых, провести время с Женей, во-вторых, вдруг у него реально что-то получится? А вот, какие цели преследует он — пока неясно.

— Просто здесь опасно находиться тем, кто не умеет плавать. — не глядя изрекает Самойлов.

— Особенно, когда рядом шайка твоих друзей, — решаю дополнить его ответ.

— Именно. — кидает на меня мимолётный взгляд. — Сегодня без фотоаппарата?

— Решил все-таки поиздеваться?

— Немного, — усмехается.

— Ты очень немногословен. — замечаю я.

— Точно. — кивает.

— Закончились дурацкие шуточки?

— Нет, всегда есть парочку в запасе. — Женя улыбается.

Мне кажется, что-то изменилось между нами. Нет больше вражеской атмосферы, царившей между нами, почти месяц. Мы с лёгкостью общаемся друг с другом, не пытаемся уколоть побольнее, не пытаемся обидеть. Женя принял меня. Пока только, как жителя Ромашково, как друга. Но уже кое-какие сдвиги.

Я боялась, что после нашего поцелуя ситуация усугубится. Что я буду чувствовать себя неловко, скованно рядом с ним. Но нет, все как-то привычно и обыденно, словно последние лет 10 я только и делаю, что езжу с Женей на плавание. С одной стороны, мне нравится легкость нашего общения, а с другой немного пугает.

Когда Женя ненавидел меня, принимая за типичную городскую фифу, у меня была цель: доказать ему обратное, а что сейчас? Как вести себя с ним?

Особенно, когда и мой гнев по отношению к нему сменился на порхающих бабочек в животе, милые сны о нем, и дрожь в коленках от его улыбки.

Только со всеми этим набором, что мне делать? Будущего у нас нет. Он вряд ли согласится ехать в город за мной… А я что? У меня учеба. Поэтому дабы не навлечь проблем на свою голову, лучше не обращать внимания на свою симпатию. Закопать ее у бабушки на огороде, под вишней и больше не вспоминать. Перестать любоваться им, когда он ведет машину. Перестать на ночь пересматривать его снимок, запоминая каждый блик, каждый изгиб его лица. Перестать вспоминать вкус его губ, представлять наши жаркие поцелуи раз за разом…

М-да. Говорить проще, чем сделать. Особенно, когда каждая клеточка мозга впитала в себя аромат его футболки, высекла в моей памяти его улыбку, блеск глаз.

После того проклятого поцелуя, симпатия к Самойлову накрывала меня, как волна. Медленно, но уверенно, не оставляя ни единого шанса выйти сухой из воды. Эта симпатия ничем не напоминала мне мою влюбленность (как мне казалось) к Илье. Она не напоминала мне вообще ничего. Просто вызывала во мне грубые противоречия, заставляла раз за разом задумываться, а что я вообще к нему чувствую?