Тем временем в лесу Кэрдан и Глорфиндел вышли на ту самую поляну, где некогда проводили время Келеборн и Галадриэль)
ГЛОРФИНДЕЛ: ну и зачем ты меня вытащил? Чего тебе от меня надо? Опять будешь меня пилить за то, что я не позволил другим дать тебе умереть? Или будешь критиковать мой выбор относительно жены? А может…
КЭРДАН: Глорфи, извини меня.
ГЛОРФИНДЕЛ: О-па! А чего это ты стал извинятся.
КЭРДАН: потому, что я — сволочь…
ГЛОРФИНДЕЛ: ага, ты —сволочь, и как каждая сволочь, ты решил извиниться, да?
КЭРДАН: я хотел сказать, что хочу извиниться перед тобой за то, что я — сволочь.
ГЛОРФИНДЕЛ: да? И ты только сейчас на просмотре фильма решил, что ты — сволочь?
КЭРДАН: до этого я обдумывал все, что со мной произошло в последнее время. Сегодня утром я узнал, что мой сын… ох, лучше бы у меня его не было. Мандос наказал меня за мое поведение.
ГЛОРФИНДЕЛ: чего?
КЭРДАН: начиная с тех еще времен, когда я увел у тебя Мэалинмель…
ГЛОРФИНДЕЛ: слушай, давай не будем начинать этот разговор.
КЭРДАН: и все же я хотел извиниться. (садится на траву и смотрит куда-то в пространство) Когда валар определили мою судьбу — покинуть Средиземье последним, я понял, что влип. Но я не стал противиться своей судьбе. Я был мудрым и величественным владыкой, коим меня привыкли считать. Я старался наряду с выполнением моей миссии постигать все тайны Средиземья. И пытался узнать культуру людей, братьев наших меньших…
ГЛОРФИНДЕЛ: ага, только ты про братьев меньших Арагорну не говори, он обидится.
КЭРДАН(не обратив внимания на Глорфиндела):… Я пытался узнать их образ мышления. В конце концов, я пытался узнать их самих. Постичь тайну человеческой жизни. Как и Финрод, я изучал каждую вещь в этом мире. Я пытался изучить ее досконально. И каждой вещи я пытался дать четкое определение и узнать ее сущность настолько, чтобы уметь потом самому создать ее копию, в точности такую же, как оригинал. И я научился этому. Каждое ремесло сначала было для меня загадкой, но я столетиями осваивал науку и доводил свои умения до совершенства. Я умел делать все и сейчас умею делать все. У меня было время изучать жизнь человека, жизнь эльфов, жизнь животных. Я научился делать и это. И, изучая жизнь каждого народа, да что там — человека, его привычки, повадки, характер, я могу предугадать его дальнейшее поведение, и как повернется его жизнь в будущем. И я понял, что сколько бы ни было в мире живых существ, не найти двоих с одной и той же жизнью. Каждый из нас — ныне живущих или того, кто был раньше, или того, кого породит будущее, каждый из нас — единственный. Я сейчас могу сказать: я умею все. Ибо я все познал. Почти все. Единственное, что ускользнуло от моего понимания —это дар Эру людям, смерть. Я не знаю, что такое — настоящая смерть. И вот уже несколько тысячелетий я пытаюсь постичь сущность смерти и не могу. И знание того, что я чего-то не могу постичь, раздражает меня. Отсюда и идут все мои плохие качества. Но только сегодня я понял, что все наоборот, я — само зло, Глорфи, зло, которое считает, что оно добро. Это я понял сегодня, когда пытался умереть. Я создал зло — Гэльдира, это маленькое, вредное зло, но это зло выводит меня из себя. Я клянусь, сегодня я готов был разнести остров на молекулы, но поскольку я — зло, я решил сделать что-то, что будет намного хуже, чем просто уничтожение острова. Я решил уничтожить себя самого. Ведь так будет намного хуже для меня… но после того, как я вернулся обратно, я понял, что нечего мне себя гробить, и остров нечего гробить. Мне надо жить дальше — и уж тогда я совершу такую месть, на кою не был способен ни один из когда-либо существовавших в нашем измерении: я приеду домой и так выдеру своего сына, что он узнает, что ОН такое, и что такое Я.
ГЛОРФИНДЕЛ(с прибалдевшим взглядом и и поджатыми ушками): Кэрдан, а сколько ты травки-то курнул? Мать моя природа… а? За весь этот дебильный монолог ты сказал всего одну умную фразу — последнюю. Там, где ты обещаешь надрать задницу Гэльдиру.
КЭРДАН(махая рукой): не обращай внимания, мне надо было выговориться. Но действительно хочу попросить у тебя прощения. За свое поведение, и так далее.
ГЛОРФИНДЕЛ: да ладно, я уже привык к твоему поведению.
(В лагере в телевизоре «идет война на память лет». Зион борется за свободу в то время, как Нэо лупит агента Смита. Леголас, Эллениэль, Пин и Халдир почти прилипли к экрану. Пин уже сорвал себе глотку от криков и переживаний. Sam O’War все с большим интересом смотрит кино. Элион смотрит ради уважения к Элронду. Элронд все пытается заснуть).
ЭЛЛЕНИЭЛЬ: лупи его!
ХАЛДИР: о нет, он его убьет.
ЛЕГОЛАС: дай ему в нос! В нос!
ЭЛЛЕНИЭЛЬ: ой, нет!!
ПИН(сиплым голосом): а мне Тринити жалко…
ЛЕГОЛАС, ХАЛДИР, ЭЛЛЕНИЭЛЬ: А-А-А-А-А!!!!!
ПИН: А-а-а-а!!!!!!!!!
(В общем с криками и плачами Матрица таки заканчивается)
ПИН(ревет): Нэ-э-о жа-а-аалко… Три-и-инити жа-а-лко…
ЭЛРОНД: ой какое горе, тоже мне…
Sam O’War: А довольно неплохой фильец.
ЛЕГОЛАС: Да, фильмец отпадный. Вот только Нео жалко. Кстати, Элл, я тебе плюю в лицо.
ЭЛЛЕНИЭЛЬ: ни фига! Мы спорили на это, если Нэо убьют.
ЛЕГОЛАС: А вот его и убили.
ЭЛЛЕНИЭЛЬ: неправда, он умер сам! В общем, кричи, Леги, не кричи, а от Глорфи тебе придется отстать.
ЛЕГОЛАС: ну и ладно. Я с тобой соглашусь только из-за того, чтобы не плевать в тебя.
ЭЛЛЕНИЭЛЬ: ну спасибо.
ПИН: а мне Нэо жалко…
SAM O’WAR: самое интересное то, что от матрицы они таки не избавились.
ХАЛДИР: почему ты так думаешь?
SAM O’WAR: А потому, что от нее не избавишься. Весь наш мир — матрица.
ЭЛРОНД: Я думаю, что нет.
SAM O’WAR: Почему ты так думаешь?
ЭЛРОНД: а давайте спросим Эстель. Она сама из другого мира, и скажет нам правду.
SAM O’WAR: Эстель, так как?
ЭСТЕЛЬ: Элронд, ты помнишь, что ты сам сказал Леголасу, когда он ужасался, читая присланные фанфики? Что всё где-то существует.
ЭЛРОНД: помню. И что?
ЭСТЕЛЬ: понимаешь, в моем мире жил один очень-очень умный человек, который открыл теорию относительности. И по этой теории все относительно. Даже время – но только если сравнивать разные системы. То есть, если что-то находится в одной системе, а что-то – в другой, то относительно друг друга они существуют в разном времени. Так вот эта теория касается не только времени и других физических величин по отдельности. Она касается и разных миров в целом. Целый мир – это ведь тоже система, и очень сложная. И поэтому относительно моего мира ваш может рассматриваться и как настоящий, и как ненастоящий, то есть как матрица. Но для вас-то он как раз и есть самый настоящий.
SAM O’WAR: Как интересно. А ваш мир для нашего?
ЭСТЕЛЬ: аналогично. Именно поэтому я могу присутствовать тут только в качестве материализованной проекции сознания. Из-за относительности наших миров по отношению друг к другу. И, таким образом, вполне логично предположить, что все, что только можно вообразить, где-то существует. В нашем воображении оно – всего лишь проекция, а для самого себя – самая настоящая реальность.
ЛЕГОЛАС: ой, хватит этих разговоров, не то я опять вспомню, что я герой какого-нибудь фанфика. И что весь «ПГ» — фанфик.
ПИН: Нэо жалко…
ЛЕГОЛАС: но как он с папой сражался!!!
ЭЛРОНД: ненавижу этот фильм… ненавижу!!!
SAM O’WAR: Почему?
ЭЛРОНД: да так…
SAM O’WAR: зачем тогда снимался?
ЭЛРОНД: на что не пойдешь ради денег…
(Из лесу возвращаются Элладан, Арагорн, Арвен, Глорфиндел и Кэрдан)
ЭЛЛАДАН: что-то мне жрать захотелось…
ЛЕГОЛАС: о! так у нас Скатерка есть!
ПИН: Скатерть, дай нам мороженого!
ЭЛЛЕНИЭЛЬ: и желе! Четырехслойное!
ГЛОРФИНДЕЛ: А может, чего посущественней?
ЭЛЛЕНИЭЛЬ(наклоняясь к скатерти): послушай, а какие блюда повышают… э-э… мужскую силу?
СКАТЕРТЬ: устрицы. Улитки, порей.
ЭЛЛЕНИЭЛЬ: нет, от порея будет плохо пахнуть. Так что давай хороший кусок мяса и моллюсков.
