Нищий. Еды!
Грузин. У меня нет денег. Ничем не могу помочь…
Нищий. Еды!.. Господи, если бы вы знали, как хочется есть…
Грузин. Я же сказал!..
Нищий. Как давно я не ел…
Грузин. У меня ничего нет!
Нищий (подходя ещё ближе к грузину). У-у-у-у-у! (указывает пальцем на связанного) Вот! Отдай его! (гладит Купалу по волосам).
Грузин (достаёт пистолет из кобуры, направляет его на нищего). Отойди!.. Отлезь, скот!..
Нищий (отходит на несколько шагов назад). А я ведь тоже революционер! Тоже боролся с царизмом! Боролся!.. И где же благодарность?! (оглядывается по сторонам) Мы все боролись! И что в итоге?.. Голод! Болезни! (вытягивает вперёд руки) Вот посмотри: видишь, во что превратились эти руки! Смотри, они сгнили уже! А ты знаешь, какая это боль?.. (снова приближается к грузину).
Грузин стреляет. Голодные, что плелись за чекистом, разбегаются. Нищий падает, раненый. Секунд пять лежит неподвижно.
Нищий (открывает глаза. Яростно). За что боролся, на то и напоролся! (изо рта начинает течь кровь) Всё равно я получу его!.. Не сейчас — потом! Но получу!..
Грузин снова берёт связанного за воротник, спокойно тащит его за кулисы.
Акт 4
Комната допросов КГБ. Мощный стол из металла, по две стороны которого стоят металлические стулья. На стульях, друг против друга, сидят полковник КГБ и Купала. Янка причёсан, выбрит, кровь смыта с лица, а порезы смазаны, по краям, зелёнкой. Но в опустошенных глазах по-прежнему царит смирение.
Полковник КГБ (встаёт со стула. Вглядывается в глаза писателя). Чего же вы добились? (ждёт ответа несколько секунд, но так и не получив его, продолжает) А я скажу вам, — да ничего! Ничего вы не добились! Только заработали себе вот такую репутацию… (пауза) Скажите, разве вы хотели этого? Разве вы хотели стать врагом своего народа? Разве вы хотели, чтобы ваши книги сжигали? Вас же никто не читает!.. (пауза) Нет, этого вы точно не хотели! (садится) Тогда зачем нужен был весь этот выпендрёж? Не понимаю! Вы же революционер! Вы же в душе революционер!.. Знайте, война не закончилась! Мы победили не полностью, — слишком много ещё нужно сделать… А вы мешаете нам!.. (пауза) Поставьте свою подпись вот тут… (показывает место для подписи) Вы, наверное, сожалеете о случившемся? Подпишитесь…
Купала не двигается.
Полковник КГБ. Поставьте роспись, и вас простят. Всё вернётся на свои места… (пауза) Подумайте… (встаёт со стула. Уходит).
Акт 5
Один из коридоров КГБ. Появляется полковник, следом за ним выходит молодая женщина (та самая, что была в первом акте). Полковник останавливается, разворачивается.
Полковник КГБ. Старуха передала вам деньги?
Молодая женщина. Да… (пауза) Он подписал письмо?
Полковник КГБ. Нет! И, скорее всего, не подпишет…
Молодая женщина (падает на колени). Он подпишет, обязательно подпишет! Вы же ничего не сделаете с ним?.. Не надо, прошу вас! Я его заберу!.. Прошу вас!.. Он не враг! Он одумается! Он станет прежним!.. (плачет).
Полковник КГБ. Купала должен публично признать свою неправоту. Он должен отказаться от своих последних произведений! Пусть докажет свою любовь к строю… (уходит).
Акт 6
Просторная и светлая комната. Кровать, стол, стулья, кресло, шкафы… За столом сидит седая женщина (муза писателя). Она старательно выводит что-то на белом листе. Рядом, в уютном кресле, словно каменный король на своём троне, сидит Купала.
Седая женщина. Видишь, до чего я дошла? Дожилась до того, что подделываю твою подпись! Слышишь? Смешнее ничего не бывает… А вот мне не смешно!.. (оборачивается) И тебе… Что ж! (разрывает лист на множество кусочков. Резким движением смахивает их со стола. Встаёт. Подходит к креслу) Не смешно?.. (вглядывается в глаза) Ну чего ты молчишь?.. (пауза) Скажи хоть что-нибудь, прошу тебя! Скажи… (трясёт Купалу за плечи) Скажи!.. Неужели я такая стерва, что недостойна хоть одного слова? Янка!.. Смотри как я поседела! Совсем нет черного волоса… И это только за год! Что же будет ещё через год? Ты же меня в могилу сводишь!..
Купала молчит.
Седая женщина (отпуская воротник). Ну и молчи себе! Молчи! Ты не белорус!.. Ты не поэт! Настоящие поэты никогда не молчат! А ты не поэт!..
Акт 7
Ничем не примечательный центральный дом литераторов. Шумный и весёлый банкет, на который собрались почти все литераторы страны. У одного из столов с различными блюдами собралась компания писателей. Покрасневшие, они обсуждают что-то.
Первый писатель. Совершенно с вами согласен! Я сам не воспринимаю тех, кто пишет на ещё каких-либо языках, кроме русского…
Второй писатель. Да нет же! Истинный гражданин своей страны должен писать на родном языке. Вы же белорус. Значит, вы должны быть белорусом полностью — и в творчестве…
Первый писатель (ехидно). Но ведь и вы белорус! Так почему тогда…
Второй писатель (перебивает). Не надо опошлять разговор! Будет вам известно, большую часть своей жизни я прожил в Москве…
Первый писатель (с ещё большей ехидностью). Оказывается понятие «белорус» является для вас чем-то пошлым?!
Второй писатель (орёт во всё горло). А не заткнуть бы вам свой рот! А то смердит ужасно!
Первый писатель. Что?!
Третий писатель (ставя бокал на стол). Заткнитесь оба!
Задумчивый писатель. А какая разница, на каком языке писать? На каком языке тебе удобнее… Пиши хоть на испанском, главное чтобы это не ограничивало. Ведь любой язык по-своему прекрасен…
Знаменитый белорусский писатель. Не кажыце глупства!
Задумчивый писатель. Почему глупость?.. Ну ладно, вы вот лично пишете по белоруски. У вас это получается. Но вы же язык знаете. А другие то не знают…
Знаменитый белорусский писатель. Дык трэба вывучаць мову!
Третий писатель. Ладно, хватит! Хопiць!
Знаменитый белорусский писатель. У вас заусёды «хопiць». Усё: «Хопiць ды хопiць!»…
К столу подходит писатель со смуглой кожей и рыжими волосами. Идя, он оглядывается по сторонам, словно смотрит, не следит ли кто за ним.
Оглядывающийся писатель (плохо выговаривая букву «Р»). Приветствую!
Первый писатель. И вам привет!
Оглядывающийся писатель (настороженно). Вы видели, тут одни евреи!..
Задумчивый писатель (смотрит на пришедшего. Со смешинкой в глазах). Видели…
Оглядывающийся писатель. Кругом евреи! Ну, сколько можно! Заполонили всю страну! Скоро всех белорусов вытеснят. Надо же что-нибудь предпринимать! Нельзя же просто так сидеть и смотреть, как твой народ вымирает!.. (пауза) Если бы это от меня зависило, я бы выслал из страны всех евреев! Или поднял бы для них налоги, лишил льгот и т. п. Что это получается, мы белорусы голодаем, а эти твари живут себе припеваючи! Да ещё хотят чего-то…
Второй писатель (яростно). Да расстреливать их нужно! Понаплодились тут!..
Оглядывающийся писатель. Именно, расстреливать!
Знаменитый белорусский писатель (обращается к пришедшему писателю) Не разумею, што вы маеце супраць яурэяу? Ну я яэрэй! I што?..
Оглядывающийся писатель (со злобой). Никогда бы не подумал, что буду когда-нибудь разговаривать с пархатым! Вот тебе и номер! Жиды подобрались ко мне вплотную!
Знаменитый белорусский писатель (Стучит кулаком по столу). Вы беларусы, сраныя! Чым вы лепей за мяне? За усiх яурэяу?.. Лiчыце, што сымыя разумныя? А вось вам шыш!.. (показывает фигу).
В зале появляется седая женщина, везущая коляску с Купалой. Люди, находящиеся в зале, оглядываются, тихо переговариваются между собой. Многие писатели, рядом с которыми проезжает коляска, брезгливо отходят в дальние углы. Другие, оскорблённые, выкрикивают какие-то гадости в адрес седой женщины.
