Омежкам были выданы легкомысленные шортики с рюшиками на попе и такие же легкомысленные кофточки. А еще по несколько машинописных листов с меню ресторанчика. Их надо было выучить до завтра. Рафик их еще раз обильно покормил и отправил домой. Дома все как первоклашки старались зазубрить меню и составы блюд. Лали прочел меню пару раз и, поняв суть, без проблем запомнил. После этого постарался объяснить, как проще запомнить, но омеги только закрывали уши и продолжали бубнить себе под нос. Так продолжалось до полуночи, и на следующее утро уже Лали расталкивал сонных приятелей.
Они переоделись в форму еще дома и, едва живые, доползли до ресторанчика. Оказывается, не только у Лали болела каждая мышца после вчерашней уборки. Рафик встретил их с улыбкой и прямо за завтраком устроил им форменный допрос по меню. Только один Лали отвечал без запинок, и когда Рафик попытался поймать его на винах и их соответствии блюду, с честью отвечал на все вопросы. Рафик только довольно пошевелил усами и поставил Лали в пример остальным.
А потом началась работа и учеба Лали. В самом начале он помогал трем друзьям выносить блюда, убирать столы, менять пепельницы, потом ему разрешили принимать заказы и даже рассчитывать людей. Рафик сам лично проверял правильность расчетов, но Лали ни разу не ошибся, и Рафик наконец разрешил Лали работать самостоятельно. С каждым днем приезжих прибавлялось. Поскольку ресторан был первым, что видели приезжающие поездом, то часто все начинали с еды, между блюдами интересуясь у тех же официантов, где можно остановиться, где хорошие пляжи и что посмотреть вечером. Вскоре Лали отвечал на все вопросы скороговоркой, привыкнув к однообразию вопросов.
Работа была тяжелая, но никто не жаловался и не просил выходных. Чаевые в конце дня порой были просто громадными. Хотя к ночи Лали не чувствовал ног, но его гнала мысль, что зимой ему потребуется каждая копейка, когда он останется без работы, а живот будет большой, и потом и на роды и на ребенка потребуется много денег. По ночам Рафик посылал кого-то из охраны, чтобы он сопроводил ребят до дома. Омежки собирали деньги в пачки и меняли на крупные купюры, чтобы было легче прятать. Хотя Крыса и уверяла, что в их комнату никто без спроса не заходит, но порой вещи меняли свои места в комнате, и это был явно не полтергейст, а чей-то любопытный нос.
Лали, прихватив с собой паспорт, однажды отпросился днем и сбегал в отделение банка, чтобы открыть там личную карточку. После этого он носил туда все деньги два-три раза в неделю. Посмотрев на это, и новые друзья поступили так же. Лето перевалило за середину и Лали однажды утром понял, что уже не так устает и уже не вздрагивает всем телом, когда его гладят по попе и недвусмысленно делают предложения «приятно отдохнуть». И счет в банке приятно радовал. Лали понимал, что скорее всего ему хватит денег прожить до следующего сезона, даже если платить за комнату у Крысы придется одному. А ребенок вполне может спать на соседней кровати.
Под конец лета животик у Лали уже был заметен. Шортики на нем уже не сходились, и Лали подвязывал их веревочкой, а сверху одевал милый фартучек. Рафик смотрел на все это с улыбкой и присматривал, чтобы к Лали не приставали особо озабоченные приезжие. С тех пор, как животик стал виден, Лали стали давать больше чаевых. Кто-то смотрел на него с осуждением, а кто-то с жалостью. Когда ребенок впервые пошевелился, он с перепугу едва не выронил поднос из рук. Может потому, что они с Александром действительно подходили друг другу, а может из-за того, что расслабляться и рефлексировать было некогда, но беременность у Лали проходила легко и почти незаметно.
К сентябрю животик был уже явно очерчен и Лали стало тяжелее наклоняться. Теперь он приседал вместо того, чтобы наклониться, и Рафик освободил его от ежедневной утренней уборки площадки. В сентябре пропали родители с детьми, но потянулись одинокие альфы и омеги с надеждой в глазах. Лали уже мог безошибочно определять людей, которые приехали отдохнуть, и тех, кто приехал за сексуальными приключениями. На его глазах начинались и заканчивались летние романы. Кто-то уезжал, взявшись за руки, кто-то в слезах, зло сжав губы от очередного разочарования.
Несмотря на тяжелую работу, Лали был рад, что попал сюда. Помимо тяжелой работы, были и маленькие праздники, и неприятности, и просто курьезы. Например, когда во дворе Крысы созрела шелковица на старом дереве, и перезрелые ягоды падали вниз, пачкая чернильно-синими пятнами одежду. Поэтому на улицу они выходили или под зонтиком или накрывшись куском клеенки. Шелковица была для Лали диковинной ягодой, он попробовал ее впервые в ресторане с Александром, а здесь она густо валялась на земле, никто не хотел наклониться за упавшей ягодой и Крыса просто сметала ее веником в вольер с курами.
Фрукты стоили копейки, если брать их у местных, а не у перекупщиков, к концу лета Лали уже хорошо ориентировался, где можно купить подешевле, и это радовало. Он решил никуда не уезжать и остаться на зиму здесь. В городе была неплохая больница и Лали в самом начале лета стал там на учет как беременный. Хотя у него не было прописки, и принимать его не хотели, но Лали попросил помощи у Рафика, и в следующий его приход к акушеру с ним уже нормально разговаривали без брезгливо поджатых губ.
Лали понял, что жизнь у него потихоньку налаживается, и стал успокаиваться. В голове даже стали появляться посторонние мысли, как там Сашенька и почему он с ним так поступил, и еще на задворках сознания появлялась мысль, что там с романом. На папину почту (которую Лали считал теперь своей) так и не приходили ни письма, ни сообщения. И если бы Лали отправил роман по почте, то был бы уверен, что его роман потерялся в пути.
Но вот лето и закончилось. После нескольких проливных дождей температура упала. И по утрам и вечерам стало достаточно прохладно, днем еще было совсем тепло, но в воздухе уже запахло осенью. Рафик сказал, что летний сезон можно считать закрытым, и устроил всем своим работникам настоящий банкет. Столы ломились от еды, вино текло рекой, а вечером Рафик отрядил крепких ребят помочь Лали транспортировать пьяные тушки приятелей в домик к Крысе.
Утром только Лали смог подняться, потому что он единственный не пил вчера. Но когда он пришел к Рафику, то увидел сложенные зонты, кресла и столы, крепкие молодцы резво складывали все в грузовички и увозили. Рафик предложил попить с ним кофе, и пока они не торопясь выпили по чашечке, все было увезено, на улице осталось только пару столиков для любителей покурить на свежем воздухе.
Рафик шевелил усами и, похоже, примеривался к какому-то разговору. Потом вздохнув, он начал издалека. Поинтересовался планами Лали на будущее. Тот без утайки рассказал, что собирается остаться здесь, ему нравился городок, да и уезжать ему, по сути, было некуда. Он беременный и одинокий, а здесь он хоть как-то обжился и переезжать на другое место совсем не хочется.
Рафик тогда душераздирающе вздохнул, и после этого сказал, что омега не должен жить один, а тем более с ребенком. У него должен быть дом и надежный альфа, который о нем позаботится и поможет потом поднимать малыша. Оказывается, к Лали уже сватались некоторые местные альфы. Все видели, что Лали ведет себя честно, не заводит шашней с приезжими и не строит глазки альфам. А еще он красивый и трудолюбивый. Они были согласны взять его супругом, даже несмотря на то, что у него за душой ни гроша и он беременный от другого альфы.
Лали очень удивился подобному заявлению, он и не замечал, что кто-то присматривается к нему с такими серьезными намерениями. Рафик ухмыльнулся и пояснил, что сваты по обычаю приходили с разговором вначале к нему, как старшему альфе, который сейчас отвечал за омежек. Но Рафик всем объяснял, что до конца летнего сезона даже не будет говорить с ним на эту тему.
После этого он честно рассказал обо всех кандидатах. Там были пара вдовцов, которым был необходим супруг в доме, чтобы получить помощь по хозяйству и с детьми. У одного был один ребенок, у другого двое, а где двое там и третьему всегда будут рады. А там глядишь и получится общий ребеночек. Кроме этого, сватался одинокий альфа, он был, правда, не очень красив на лицо, но Рафик уверял, что он просто золотой характером человек и очень работящий. У него есть свой док и он занимается гоночными яхтами. Он готовит их к соревнованиям, чистит днища и сам изготавливает такелаж.
