В одной такой комнате был маленький Арман. Он сидел на директорском кресле и что-то увлеченно рисовал, при этом комментировал свой рисунок пожилому омеге, который сидел сбоку на стуле и довольно улыбался. Альфа завел их в комнату с большим столом и множеством стульев. По всей видимости, там проводили совещания. Александр с папой уселись у стола и стали ждать.

Вскоре появился Лали, когда он вошел в комнату, то сразу стало видно, что он беременный. Небольшой животик не был заметен, пока Лали сидел за столом, когда раздавал автографы, но теперь он был явно очерчен под рубашкой. Омега коротко поздоровался и сел на стул напротив Александра. Шатен встал у него за спиной, зорко присматривая за Александром. Лали внимательно посмотрел на гостей и начал разговор первым.

- Я не хотел возвращаться в столицу, но муж говорит, что надо перестать бегать от своего прошлого, чтобы оно не отравляло настоящее. Я раньше запрещал печатать свое фото на задней стороне обложки и не давал интервью. Журналисты считали это просто пиар-компанией издательства, но мой последний роман получил номинацию на премию, а значит, вскоре мне придется выйти из тени. И лучше разобраться с прошлым самостоятельно, пока не пронюхали журналисты желтых газет. Поэтому мы устроили раздачу автографов, я знал, что Александр обязательно придет за автографом для папы. И вот вы здесь.

Было видно, что Лали волнуется, и шатен за его спиной ободряюще погладил его по плечу.

- Как я понимаю, ты Рафик? – ревниво спросил Александр. Увидев недоуменный взгляд Лали, он решил пояснить. – Ребенок называл твое имя.

- Ох, нет. – Лали улыбнулся. – Это Сергей Поддубный, мой муж. – Лали отогнул край воротника и показал аккуратную метку на шее. – А я уже четыре счастливых года Лали Поддубный. А Арман - это мой литературный псевдоним.

- А кто тогда Рафик, который кормит Армана гранатами?

- Рафик? – Лали улыбнулся и посмотрел на Сергея. – Это другой альфа, который заботился обо мне до появления Сергея.

- Ты! Ты! – Александр ревниво надулся и тыкнул пальцем в сторону Лали. Но омега его перебил.

- Да, я помню, ты уже называл меня шлюхой, можешь не повторяться! – Лали улыбнулся и посмотрел на мужа, который едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. - Я не собираюсь оправдываться, или объяснять тебе что-либо. Моя жизнь тебя не касается, ты все равно с радостью веришь любой гадости про меня, так что даже не имеет смысла доказывать тебе обратное.

- Я пытался связаться с тобой, - папа решил начать с главного. – Но автомат раз за разом повторял, что абонент недоступен. Почему ты не связался со мной, а вместо этого так резко пропал? Ты же знал, что я хорошо к тебе относился.

- У меня украли телефон, сразу после того, как Александр сообщил мне, что больше видеть меня не хочет. Все как-то навалилось одновременно: смерть папы, разрыв с Александром, из института меня тогда же выставили. И как-то вдруг я оказался на улице, беременный, без копейки денег, в чужом городе и один-одинешенек. Я был совершенно растерян. Мне, если честно, даже в голову не пришло идти плакать и доказывать, что я не верблюд. Я просто поехал наудачу, куда глаза глядят, без планов и мыслей.

- Ты любил меня? – Александр как капризный ребенок насупился и посмотрел на омегу с обидой.

- Любил, – легко согласился Лали. - Любил и надеялся на чудо. И когда полуголодный мыл посуду в ресторане, и когда рожал в одиночестве, и когда после родов таскал ведрами воду из колонки, чтобы сварить кушать и помыть ребенка. Все равно любил и надеялся, что ты найдешь меня. А когда узнал, что у тебя назначена свадьба, чуть не умер от горя. Сергей тогда спас нас, и меня и Армана.

Лали посмотрел на мужа с нежностью, а тот, склонившись, поцеловал омегу в голову, как ребенка, с наслаждением понюхав волосы супруга.

- А после того, как ты отказался от Армана, я «переболел» свою любовь к тебе, Саша. Это было не просто, но Арман сам выбрал себе отца. И кстати, его первое слово было не папа, а «АТА», это значит отец. И первые шаги он сделал у него в руках. Сергей взял Армана на руки, когда ему было четыре месяца, и больше не выпускал. Он был с ним, когда я болел в больнице, и когда у него резались зубки. Сергей прекрасный отец, и вскоре у нас будет общий ребенок, а у Армана братик…

Папа Александра с тоской посмотрел сквозь стеклянные перегородки в соседнюю комнату, где Арман уже с книжкой в руках забрался на колени к пожилому омеге и они что-то увлеченно обсуждали.

- Ты позволишь мне общаться с внуком?

- Если вы будете тактичны, – Лали нахмурился и кусал губы. – Арман считает Сережу отцом, и не стоит вносить сумбур в его мир. Вы это понимаете?

- Но он МОЙ сын! – Александр посмотрел на Сергея с вызовом.

- Мы не боимся скандала, – Сергей смотрел спокойно. – Перед выходом нового романа, это будет скорее бесплатная реклама, чем катастрофа. Мы сможем преподнести всю историю так, что Лали будет жертвой, а вы злодеем. И потом у нас целый город свидетелей, какой Лали хороший и честный омега и как плохой альфа с ним некрасиво поступил. Я думаю, вашему бизнесу это на пользу не пойдет, а нам такой скандал только поднимет тиражи. Но речь сейчас идет об Армане! Мы сможем рассказать ребенку, во что верить, а во что нет. Но он все равно будет переживать, он очень эмоциональный.

- Я подам в суд и потребую совместной опеки! – Александр выставил вперед челюсть.

- Конечно, ты можешь… - Лали устало вздохнул. – Но ты понимаешь, что Арману скоро в школу, а все эти судебные дрязги только нанесут ребенку эмоциональную травму? Ты готов пойти на это? Ну, тогда будь готов, что я всем газетам расскажу слезовыжимательную историю о несчастном омежке, брошенном коварным изменщиком. У нас бедных и несчастных любят и с удовольствием жалеют. Будь готов к тому, что феминистские организации объединятся с папами-одиночками в едином праведном порыве и суд примет решение в нашу пользу под давлением общественности…

- Угрожаешь? – Александр стал выбираться из-за стола. – Хочешь пободаться? Хочешь выяснить, кто круче?

- Нет, Александр, не хочу, – Лали смотрел с печалью на человека, которого когда-то любил. – Я хочу одного, чтобы Арману легко жилось, а для этого нам всем надо думать о ребенке, а не о собственных амбициях. Если война начнется, то победителей не будет. Вы ребенка не увидите, а у нас появятся проблемы, как уговорить ребенка не переживать от того, что взрослые его делят как головку сыра.

- Нет, пожалуйста! – Папа Александра с тревогой смотрел на Лали и Сергея. - Давайте договоримся миром! Просто разрешите нам видеться с Арманом, мы ведь можем дружить семьями? А мы не будем претендовать на самого ребенка, нам бы просто видеться и знать, что у него все хорошо.

- Но, папа! – Александр возмущенно смотрел на родителя.

- А ты молчи лучше! – набросился на него папа. – Ты уже прощелкал клювом и замечательного омегу и родного сына! А теперь еще и меня хочешь лишить возможности общаться с внуком? Молчи лучше! Мы еще дома с твоим отцом обсудим все, что ты натворил! Лали, позвольте, мы еще раз встретимся с вами после того, как дома обсудим некоторые нюансы поведения в этой ситуации и нашего сына и его супруга. А после этого мы еще поговорим. Прошу вас!

- Хорошо, – Лали встал и поправил волосы. – Тогда мы не говорим “прощайте”, а говорим “до встречи”!

После того, как за Александром и его возмущенным родителем закрылась дверь, Сергей обнял Лали и бережно прижал к себе.

- Ты до сих пор считаешь, что мы поступаем правильно? – Лали с тревогой смотрел на мужа. – Может, не стоило баламутить этот омут? Может, надо было и дальше помалкивать?

- Нет, мой милый, – Сережа поцеловал встревоженного супруга. – Лучше самим, чем если бы все всплыло, когда Арман вырастет. Если и поднимать волну, то лучше сейчас, пока Арман еще маленький и послушный. Не волнуйся, я смогу вас защитить. Я буду защищать свою семью, а не амбиции. И мне хватит и сил и упрямства, чтобы настоять на том, что будет лучше для нашей семьи.