Мэрфи уткнулся носом в шею друга, от него пахло душистой лавандой, пряными специями и сладкой карамелью. Запах был такой домашний и умиротворяющий, что Мэрфи почувствовал, как напряжение и неуверенность покидают его, оставляя вместо себя покой. Но Кэлума окликнули, тот погладил друга по спине, прежде чем разорвать объятия.

- Реши уже, что ты хочешь от меня увидеть, - Кэлум иронично ухмыльнулся, - золотистый хвост или акульи зубы? А пока ты раздумываешь, я забираю с собой Берда прямо сейчас. Манро я предупредил. Он собрал для внука майки и шорты, а тебе передал вот это, - Кэлум достал из кармана маленькую, плотно упакованную коробочку. - Все, целуй сына, и мы уезжаем.

Мэрфи нашел Берда вместе с Крейгом и Райаном. Мальчишки стояли, сжимая свои рюкзаки в руках, и с надеждой посмотрели на Мэрфи. Когда они поняли, что тот отпускает с ними Берда, они довольно переглянулись и засияли счастливыми мордашками. Кэлум быстро прощался со всеми в лагере, и вскоре Мэрфи увидел задние габаритные огни отъезжающей машины.

Он открыл упакованную коробочку от Манро, и слабо застонал, там лежали те самые злополучные кружевные трусики.

- Это предложение? - Рич сунул в коробочку любопытный нос. Мэрфи стукнул его кулаком по спине. Альфа довольно хмыкнул и помчался дальше контролировать отправку детей из лагеря.

Мэрфи пошел по подвесным мостикам, собираясь закинуть рюкзак обратно в домик, но неожиданно услышал из домика страстные стоны. Омега остановился, понимая, что к другу кто-то приехал и ему придется искать себе местожительство на следующую неделю в другом месте. Он вернулся в штаб и кинул рюкзак под лестницу. Он совсем не ожидал того, что на него налетит ураган, пахнущий морским прибоем.

Рич прижал Мэрфи к стволу сосны, вокруг которой был построен штаб. Он выглядел взъерошенным и очень возбужденным.

- Я умею целоваться! - упрямо набычился Рич.

- На помидорах тренировался? - фыркнул Мэрфи и постарался откинуть руки, которые прижимали его к шершавой коре.

- На яблоках! - гордо провозгласил альфа, удерживая омегу на месте. - Помидоры для меня слишком нежные, я их сжирал вместе с кожурой и хвостиками!

Рич вжался в омегу своим жилистым телом и смял его губы злым поцелуем. Он не церемонился и не спрашивал разрешения, он брал свое по праву альфы, по праву старшего в паре. Его горячий язык уверенно ворвался в растерянный рот, он завоевывал и подчинял, клеймил и не оставлял даже шанса на сопротивление. А Мэрфи вдруг совершенно четко понял, что не хочет сопротивляться, потому что все происходящее бесконечно правильно и единственно верно. Ему хотелось, как тому чернобурому лису, отвести хвост и подставить под укус холку. Он вцепился в альфу руками, чтобы не позволить прервать завоевание себя.

Они стояли под лестницей почти скрытые стволом ели и неистово целовались. Яростно и ожесточенно, будто отвоевывая свое право на поцелуи, на прикосновение, на сбитое дыхание и судорожно скрюченные пальцы, которые цеплялись за свою пару. Это была борьба за лидерство, и ни один не хотел сдаваться, но каждый был согласен быть завоеванным.

В штабе ходили люди. Кто-то спускался по лестнице, кто-то поднимался, лагерь жил своей жизнью, готовясь к долгожданной вечеринке. И только одна пара стояла, полностью погруженная в водоворот собственных желаний, и, казалось, была бесконечно далека от всего происходящего.

- Рич! Рича не видели? - молодой и взволнованный голос пробился сквозь густой кокон желания. - Там кеги с пивом привезли, ждут, чтобы он расписался за доставку, а его нигде нет!

- Даже не вздумай потеряться! - Рич отстранился и сурово посмотрел на Мэрфи, облизывающего свои припухшие от поцелуев губы. - Я скоро вернусь! Мы еще не договорили!

Альфа с трудом отпустил омегу, который тяжело дышал и выглядел таким же неадекватным, как и он сам. Он, сжав его руки, оторвал их от своей одежды и, быстро поцеловав во влажный лоб, практически убежал на улицу, где его дожидался грузовик с железными кегами и ящиками копченых колбас и рыбы, присланных из клана.

Мэрфи прижался к шершавому стволу ели и пытался унять неистово бьющееся сердце. Ему было почему-то больно остаться одному, хотелось прижаться к несносному альфе, запустить пальцы в его шелковистые волосы и сжать кулак так, чтобы тот не смог вырваться и убежать. Вдруг вспомнились слова Кэлума, что он отправит Рича на военный крейсер, и сердце пронзило от боли. Нет! Только не это! Он не выдержит больше разлуки! Этот рыжик должен быть с ним, и он его никуда не отпустит!

Мэрфи, как пьяный, выскочил на улицу и почти сразу увидел и грузовик, и стоявших рядом с ним альф с ворохом бумаг в руках. Они что-то считали и обсуждали. Но все это было сейчас не важно! Спина Рича манила к себе и толкала на безумства. Мэрфи осторожно подкрался к Ричу, как на охоте, и вдруг неожиданно даже для себя прикусил его зубами за ухо. Альфа вздрогнул и резко повернулся к омеге. Его глаза были черными от желания. Он оскалился, показывая в ответ зубы, и глухо зарычал, как хищник, отстаивающий свою территорию.

Мэрфи резко отпрыгнул в сторону и бросился бежать в лес. Он и не видел, как взлетели вверх документы, а сильная, гибкая фигура альфы бросилась в погоню. Омега бежал, не разбирая дороги, распугивая всех своим безумным видом. Он не сразу понял, что ноги привели его на знакомую полянку на берегу маленького водопада. Он без сомнений рванул дверку, искусно спрятанную за вьюном и плющом, и почти успел забежать внутрь, когда на него накинулись сзади, схватив и прижав к яростно стучащему сердцу.

Они переступили порог вместе и замерли, оставшись наедине. Мэрфи было страшно обернуться, казалось, что он просто умрет, если увидит Рича, или наоборот не увидит… Он с трудом разжал руки альфы, которые стискивали его как утопающий спасательный круг и, сделав шаг, запустил руку в ящик в надежде отыскать там надувной матрас. И только сжав твердый мячик в руках, он осторожно развернулся лицом к альфе. Тот стоял, как медное изваяние самому себе.

Мэрфи кинул мячик на топчан, и пока тот стремительно наполнялся воздухом, стянул с себя майку. Альфа отзеркалил его движения и бросил майку у двери, тревожно наблюдая за реакцией омеги на свои ожоги. Но Мэрфи выжидательно облизнулся и стал стягивать с себя штаны вместе с бельем. Сбросить красиво и непринуждённо не получилось, помешали высокие шнурованные ботинки, но к тому времени, когда он, шипя, скинул их в угол комнаты, то увидел голого Рича, который разделся раньше него и теперь словно дожидался приговора.

Мэрфи довольно хмыкнул и провел руками по своей завоеванной территории. Ему нравилось, что он видел, и он был согласен владеть всем этим до конца жизни. Это был его собственный альфа, и теперь оставалось только получить репарации с поверженного врага. Но у альфы, похоже, было свое мнение, кто кого завоевал и близость переросла в схватку за первенство, за обладание. Мэрфи царапался, Рич кусался. Они сжимали друг друга, рычали и оставляли синяки на коже, следы ногтей и зубов, не уступая друг другу даже пяди без сражения.

Секс был жёстким и стремительным. Когда они оба одновременно кончили, и Рич поставил метку принадлежности на своем неукротимом омеге, он смог выдохнуть и наконец, заглянуть в глаза крайне довольной жизнью пары. Мэрфи самодовольно улыбался, за что и был награжден самым нежным и сладким поцелуем. Второй раз Мэрфи кончил только после того, как его всего вылизали и зацеловали. А следом Рич оказался зажат и обездвижен, хотя он был совсем непротив, чтобы Мэрфи сам смог распорядится его телом, так как ему больше хочется. Но следом он опять перехватил инициативу, чтобы увидеть, как выгибается и дрожит омега в момент наивысшего блаженства.

И только когда на улице сверчки принялись за свою ночную песню, они, наконец, замерли в полнейшем изнеможении, лежа рядышком на матрасе, который был скользким от пота и спермы. Мэрфи первый привстал и потянулся к стопке полотенец, которые лежали на самом виду. Обтеревшись сам, он кинул второе полотенце альфе.