– Михалыч, я, как и обещал, прибыл без техников, изыскивай их среди местного населения, у нас техники летом в дефиците.
– Завтра утром начнём искать.
– Нет, ищи сегодня, завтра надо летать. Пройдёт некоторое время, чтобы оформиться и утрясти все вопросы.
– Как скажешь, начнём искать сегодня.
Искать особо оказалось некого. Действующий инженер со всеми допусками имелся один. Существовали, правда, и другие специалисты, но у всех имелись те или иные недочёты: у кого-то не та специальность, у кого-то просрочены документы. Экипаж и Шипов сразу стали искать нужного инженера, но дома его не оказалось. Жена сказала, что он улетел в областной центр, дала адрес и телефон. С ним связались по телефону:
– Алексей Викторович, – сказал Шипов, – Мы бы хотели с Вами работать. У нас прилетел самолёт, а технического персонала нет.
– Что же Вы с утра не позвонили. Я сегодня днём как раз устраивался на работу и был принят. У Вас я работать не против, но теперь мне надо согласовывать совмещение со своим новым начальством. Завтра я прилечу, мы всё обговорим.
– Завтра нам надо лететь.
– Сегодня я Вам никаких обещаний давать не буду, мне надо согласовать. Даже если к вам устроюсь на работу, необходимо будет время, чтобы привести самолёт в порядок до его вылета.
– Хорошо, до завтра, – Шипов положил трубку, – Пойдём, Володя, сегодня вы ужинаете у меня.
– Ужин очень кстати, за день проголодались.
– «Хоромы» вам приготовлены, после ужина можно отдыхать.
– Здесь я буду жить один, второй пилот изъявил желание жить в гостинице.
– Это дело ваше, комната у меня приготовлена на три человека, с телевизором, с электрообогревом и другими мелкими удобствами.
Ужинали, успевая делиться новостями и планами предстоящей работы. Андрей, второй пилот, молчал. Он был молод, неопытен и предпочитал не встревать в разговоры старших, а больше уделять внимания вкусной и здоровой пище.
– Знаешь, Михалыч, мы настроены летать, – толковал командир самолёта, – Для этого сюда к вам, в глушь, и прилетели. Ты уж извини, что я так называю ваши места. Решим вопрос с техническим обслуживанием, и давай нам работу.
– Полёт в областной центр за грузом и тренировки вам обеспечены, а дальше будем теребить начальство, чтобы разрешили «патрулёжку». Как всегда, денег нет, и не обещают. Полёты будут стараться нам урезать. Так что, Анатольич, придётся тебе здесь жениться и окапываться, иначе без полётов и работы засохнешь.
– Не расстраивай меня, Алексей Михайлович, полёты должны быть, мы с тобой ещё полетаем. Я сейчас пойду отдыхать, устал за день, а завтра утречком я к тебе зайду.
Алексей Викторович Синичкин прилетел утром на рейсовом самолёте. Его встречали экипаж и начальник отделения.
– Ну что, Алексей Викторович, поработаем? – спросил командир самолёта.
– Поработаем, если будет нормальная зарплата. Сейчас работодатели привыкли требовать много работы и мало платить, или не платить совсем.
– Ты не беспокойся, я сделаю всё, чтобы у тебя был нормальный заработок. Надо лететь за парашютами, пожалуйста, готовь самолёт и полетим.
– Самолёт я подготовлю, но не так быстро. Мне надо его досконально осмотреть, устранить неисправности, оформить документы и, в конце концов, оформиться на работу.
– Самолёт готовь, а оформляться давай в процессе работы. Считай, что ты работаешь с момента нашего вылета с базы.
– Хорошо, я переоденусь, пообедаю и приступлю к работе, но на сегодня вылет не планируйте. Самое раннее – завтра утром. Надо разобраться с давлением масла, я предполагаю, что у вас произошло, но наша с Вами задача не допустить этого в последующих полётах.
С давлением масла Алексей разобрался быстро. Неисправность ввели искусственно, неумышленно конечно, а просто по незнанию или неопытности, но на устранение он потратил уйму времени и сил. Закончил основные работы к полуночи, позвонил Шипову:
– Самолёт для первого полёта готов, но сделал не всё, буду доделывать после возвращения. Я бы хотел…, – он запнулся, формулируя в уме свою просьбу, – Я знаю, что у вас будет полная коммерческая нагрузка, но мне надо проверить работу двигателя и желательно полететь с вами этим рейсом.
– Наши мнения совпадают. Я как раз хотел тебя об этом просить, но по другой причине: чужие самолёты там тормозят и просят платить за работу «наличкой» за каждую не оказанную услугу. Хотелось бы, чтобы ты летел с нами, чтобы избежать лишних затрат на обслуживание.
– В этом ты прав, ко мне соваться не будут, решено – утром летим. Ставлю тебя в известность, что на самолёте нет десантных тросов. Не знаю, как лайнер выпустили с базы без тросов. Прилетим, буду искать в своих заначках.
– До завтра.
Самолёт прибыл в областной центр к полудню. Экипаж сразу ушёл принимать решение на обратный вылет, а к лайнеру ринулась группа людей с разных направлений. Алексей Викторович вышел и демонстративно начал осматривать самолёт. Шедшие люди, увидев инженера, с которым ранее уже встречались, как будто споткнулись, резко развернулись и ушли по своим неотложным делам, как будто их здесь и не было. Алексей усмехнулся, а Шипов сказал:
– Завидев тебя, передумали подходить.
– А при мне им тут делать нечего.
– Вот это мне и надо, чтобы не приходили и не требовали оплату.
– Пока я здесь, больше не подойдут, разве что поздороваться.
Загрузившись парашютами, вылетели обратно.
Тренировки прошли по намеченному плану. На другой день в назначенное время в небе раскрылись разноцветные купола. Прыгали по три, четыре человека. И новички, и опытные десантники приземлялись к выложенному знаку.
Правда, изредка какого-нибудь новичка из-за сильного ветра относило немного в сторону, но всё выполнялось в рамках правил. Десантники помогали друг другу, укладывали парашюты и снова прыгали. В этот день все плановые тренировки выполнили. Члены семей приходили смотреть, как прыгают их мужья и отцы. Прохожие, не занятые на работе, также задирали головы вверх и с интересом наблюдали, как раскрываются в небе купола, закручиваясь иногда в немыслимые спирали, плавно перемещаясь по горизонтали, но неизменно приближаясь к выложенному белому знаку приземления в центре поля. Мальчишки тыкали пальцем в небо, горячо обсуждая едва различимые фигуры и угадывая в них знакомых десантников.
Завершал прыжки, как всегда, Виталий Семёнович Ганов с российским флагом, приземлившись точно в центре выложенного знака.
На следующий день руководство разрешило патрулирование лесов. Опять с утра в отделении царило оживление, сборы и в итоге одна группа, погрузившись в машину, выехала на аэродром к своему самолёту.
Алексей Синичкин занимался обслуживанием рейсового самолёта, а экипаж АН-2, как и было условлено, ждал, когда он освободится. Патрульный самолёт вылетел и растворился в бескрайних просторах голубого неба.
На этом полёты самолётов авиаотделения оказались закончены. Вечером пришла телеграмма начальника управления гражданской авиации о том, что он запрещает полёты патрульного самолёта, экстренные вылеты на пожар только с его личного разрешения. Чем руководствовался начальник управления, он конечно не объяснял. Ходили упорные слухи, что не дают летать из-за того, что самолёт не принадлежал управлению, а прибыл с другого ведомства, а интересы своего управления ценились дороже. Но это ходили только слухи. Как бы там ни было, а пришвартованный самолёт застыл на стоянке. Никакие уговоры диспетчеров службы аэронавигации ни к чему не приводили. Они ссылались на телеграмму и следовали указаниям сверху, не выпуская самолёт в полёт.
И экипаж, и начальник авиаотделения, и десантники опять ходили хмурые и невесёлые, их в очередной раз лишили работы и, следовательно, заработка, а это, в свою очередь, рушило и дальнейшие семейные планы. Далёкому начальнику управления наплевать, что люди ничего не заработают. Он преследовал какие-то свои цели, возможно, далёкие от всей гражданской авиации.
