– Она говорит, что ты – волкодлаков засранец, который слишком многое о себе возомнил, – неожиданно раздался весёлый голос, и в дверном проёме показалась лохматая черноволосая голова. Широко улыбаясь, Кейн радостно заявил то, от чего я мигом растеряла всю свою злость и едва не залилась румянцем от смущения: – Что вроде как помирать её никто не заставлял, всё получилось случайно, а ты, как припадочная девица, испытывающая всепоглощающее чувство вины, решил окопаться в дальнем углу с грязной картошкой в обнимку, готовый сделать что угодно, лишь бы получить прощение как можно скорее, а гадкая совесть, не раз ломавшая свои зубы, прекратила, наконец, тебя нежно обсасывать!
От возмущения у меня перехватило дыхание… И следующий нож полетел уже в Кейна.
Ойкнув, голова мгновенно испарилась из проёма. Тихо дзинькнув, металл вонзился в податливое дерево, а я, резко выдохнув, с силой сжала кулаки, пытаясь взять себя в руки. Как-то не сразу до меня начало доходить, что моя вспышка гнева была какой-то… странной.
– Так вот в чём дело? – неожиданно расхохотался Ариатар. Опираясь бедром о край стола, он сложил руки на груди и усмехнулся: – Забавный вывод, Саминэ. Несомненно, некую долю вины за произошедшее я ощущаю… Однако, несмотря на предположение нашего чешуйчатого друга, мои отношения с собственной совестью не настолько близки, чтобы даже в таком случае идти у неё на поводу.
Слова эрхана несколько охладили мой пыл. Действительно, этому мужчине стыд и муки совести были незнакомы в принципе, в чём я убеждалась не раз на собственном горьком опыте. Порой он был совершенно невыносим, особенно в тех случаях, когда не испытывал ни малейшего раскаяния за свои поступки и слова – я знала об этом, как никто другой. И сейчас, после прозвучавших заверений, я могла бы признать его правоту, но…
Объяснений его странному, по меньшей мере, поведению до сих пор так и не было. Если мук совести эрхан действительно не испытывает, тогда почему же…
– Почему? – иронично вскинув брови, задал вопрос Ариатар, видимо прочитав его на моём лице. Легко щёлкнув меня по кончику носа, он легко выдернул нож из стола и, прокрутив его в пальцах, насмешливо ответил: – Всё очень просто, Эльсами. Ужин. За возможность получить его как можно скорее я согласен почистить весь мешок лука, что лежит в дальнем углу. Знаешь, голод творит большие чудеса даже с бессовестными, чёрствыми демонами…
Хранители… так стыдно мне ещё никогда не было!
Заливаясь краской от смущения, я опустила голову и, избегая насмешливого взгляда синих глаз эрхана, неловко забрала из его рук кухонный нож. И, пряча пылающее лицо, торопливо взялась за готовку, мысленно распекая себя на все лады за своё недостойное, а главное, ужасно глупое поведение.
Как вообще подобное предположение могло возникнуть в моей голове?
Словно издеваясь надо мной, Ариатар расположился на прежнем месте, в углу за столом, развернув всё тот же стул, но уже спинкой к стене. Откинувшись на неё и заложив руки за голову, он не сводил с меня внимательного, чуть насмешливого взгляда, от которого хотелось провалиться под землю. И эрхан, прекрасно это понимая, нарочно продолжал наблюдать за моими скованными движениями, не переставая улыбаться, явно иронизируя над моим наиглупейшим предположением. Да я и сама уже понимала всю абсурдность своих мыслей, пусть они и звучали намного цензурнее того, что выдал не в меру говорливый дракон, как всегда спокойно гуляющий по моему разуму. Я всё понимала, осознавала, стыдилась и раскаивалась, и, скорее всего, по мне всё перечисленное можно было бы заметить даже невооруженным взглядом… Но кое-кому этого оказалось недостаточно.
Вот же… демон!
– Кста-а-ати… – В дверях снова показалась мордашка Кейна, но на этот раз полная уже не скрытого злорадства, а умиления, как у ребёнка, выпрашивающего серебрюшку у строгого старшего брата. – Раз вы тут со всем разобрались, не поможете ли бедному дракону, ась? А то у него лапка чего-то разболелась…
Машинально взглянув на высунутую из-за косяка руку, я невольно охнула, едва не выронив разделочный нож. С тыльной стороны ладони некроманта торчал глубоко вбитый в неё гвоздь.
Отбросив так и недорезанный кусок мяса, я бросилась к Кейну. Схватив за руку невесть почему засмущавшегося некроманта, едва не силком затащила его в кухню и, усадив на стул, принялась осматривать повреждения. И поняла, что поторопилась с решением оказать чёрному дракону необходимую помощь: при виде свежей крови у меня перехватило дыхание.
Моё недавнее странное поведение тут же стало понятным: обоняние вмиг изменилось, как и зрение, восприятие и магический фон вокруг. Моя раздражительность, откуда-то взявшаяся злость и непривычная для меня резкость стали вдруг легко объяснимыми – я просто была голодна…
На мгновение прикрыв глаза, гася вспыхнувшее в них алое марево, я потёрла лоб и, упрямо сжав зубы, стараясь не дышать, крепко ухватила гвоздь. Не обращая внимания на якобы испуганный взгляд Кейна, с силой дёрнула железный стержень, мысленно взывая к собственной решимости и самоконтролю: они мне очень понадобились, когда после избавления от инородного тела кровь из раны некроманта потекла намного интенсивнее. И, к моему вящему изумлению, внутреннего резерва не хватило даже на простое лечение – он оказался фактически пуст…
– Позволь я закончу за тебя. – Насмешливый голос с ленивыми нотками, раздавшийся совсем рядом, вывел меня из лёгкого шока, который наступил, когда я поняла, в каком состоянии сейчас нахожусь.
– А может, не надо? – жалобно округлил глазки дракон, выпятив дрожащую нижнюю губу.
– Надо, – беспощадно хмыкнул демон и, оттеснив меня от скулящего Кейна, сетовавшего на вселенскую несправедливость, гадкого эльфа и садиста-врачевателя в единственном и неповторимом крылато-хвостатом обличье, склонился над пострадавшей конечностью некроманта, сплетая пальцами тонкую паутинку исцеляющего заклинания. – Хотя, если честно, я с гораздо большим удовольствием позволил бы Рику забить ещё с десяток гвоздей… в чей-то слишком длинный язык!
– И забью! – послышался из комнаты голос полу-эльфа, полный нескрываемого гнева. – Непременно! С радостью!
– Не надо! – пискнул некромант, сжавшись на стуле.
Он забрался на него с ногами, прижимая коленки к груди, хлопая повлажневшими ресницами и умоляющим взглядом смотря на совершенно спокойного эрхана. Его нижняя губа дрожала, как и повреждённая рука, которую он, несмотря на прозвучавшую угрозу, всё-таки не решился выдернуть из стальной хватки Ариатара.
Впрочем, даже если бы я не чувствовала сейчас его настоящие эмоции, а именно – плохо скрываемое веселье и радость, что достать до самых печёнок бывшего упыря он всё-таки сумел, я и так смело могла бы сказать, что Кейн, как всегда, притворяется. Но, даже зная благодаря образовавшейся связи его шутовскую натуру лучше, чем когда-либо, я непременно пожалела бы бедного полукровку, которому снова досталось от тяжёлой руки Рика… если бы не одно но.
А именно – собственное состояние, которое стало для меня полной неожиданностью. Я ведь ещё недавно чувствовала себя практически хорошо, особой нужды в крови не испытывала, да и на опустошённый резерв не жаловалась! Однако, как оказалось, я поспешила с выводами, не удосужившись прислушаться к своему организму, который после физической смерти ещё попросту не успел хоть наполовину восстановиться!
И, как я понимала, при первом моём приходе в сознание всё было гораздо хуже, чем сейчас. Но когда я очнулась в комнате общежития, безумной жажды, ран на теле и пустующего резерва не было, а значит… кто-то успел ранее напоить меня кровью. Но кто?
Я не помнила. Данный отрезок времени оказался вычеркнутым из моей памяти: истощённое сознание не воспринимало тогда никакой информации. Мне оставалось только терзать себя догадками и надеяться, что в тот момент никто не пострадал от моей безумной жажды…
Судя по обрывкам воспоминаний, в крови испачканы были все присутствующие сейчас на кухне, включая меня. Но кто именно пострадал от моих клыков, понять не представлялось возможным, ведь на самочувствие не жаловался никто. Как никто и не собирался никоим образом посвящать меня в подробности произошедшего. Я понимала, что если и задам сейчас волнующий меня вопрос, то ответа на него не получу. Они просто не признаются.
