© Денисов В. В., 2017

© Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017

С поэзией, парни, я решил завязать, не срослось что-то.

На Земле я стишками не баловался, это меня уже здесь пробило на творчество. Дело было так: сидели мы как-то в засаде у Трех Камней, почти в самом начале Пакистанки. Братаны кемарили в четыре ноздри, а мне по раскладу ночная фишка выпала. Ночь июльская, знаете, тепло так, тихо, без тревоги. Ну, я поглядываю, как положено, исправно бодрствую, прибором подходы простреливаю. А вокруг такая красотища, что аж страшно становится! Небо вызвездило, луна взошла, тени всякие… Романтика, в общем. Тут меня и прошило. Блокнот не достать, делом занят, так я в уме начал кропать.

Первые свои вирши никому не показывал, стеснялся сильно. Эти первые позже перечитал, ужаснулся и большей частью сжег в камине нашей сторожки, что в Замке. Врал знаменитый писатель: рукописи, оказывается, горят – только в путь!

Не помню первых своих стихов, старательно забыл. А потом ничего, завертелось колесико, набил руку. Девчатам из прачечной мои сочинения всегда нравились, медички тоже хвалили, я им даже пару раз на праздник подкидывал что-то типа куплетов.

А вот братва не заценила, тугие они на поэзию, Кастет вообще ржал три дня… Чурбаны, короче, без высокого в душе. Вот ведь какая пробоина в корабле мечты: вроде в новый мир попал, все дороги открыты, все возможности червами козырными раскинуты! Но даже здесь завистники мешают, трудно талантливому начинающему автору пробиться наверх, ох трудно… Да, признаю, тех звезд с небес над Пакистанкой я так и не ухватил, но ведь неплохо же получалось! Легко, доступно, без понтовни, для простых людей.

Вот, например, такое сочинил – для одной классной кончиты… извините, для девчонки одной из доврачебного осмотра:

Плохо, что ли, кто так скажет, ну-ка? Вот и я считаю, что ништяк. Да и девчуля завздыхала, голову на плечико положила. Или вот это, для летнего детского лагеря, от всей души писал, патриотическое, на торжественную линейку:

Здесь, конечно, приврал слегонца, не без этого, никакого такого «Печенега» у меня нет, только ПКМ, так ведь это мелочь!

Мои напарники до сих пор хрюкают. Ненавижу, когда люди глаза отводят со смешками. Обидно. Проще не писать. А Кастет, между прочим, вообще ни одного стиха не написал!

Короче, один Демченко понял. Посоветовал отвлечься от рифмы и перейти на прозу, говорит, к твоей натуре такое приложится органичней. Для начала посоветовал опробовать короткую форму, набить на ноутбуке что-то типа рассказа там или очерка. Или репортажа, черт их различает, эти формы-жанры, не пацанское дело…

Но с одним условием: чтобы без тупизмов и с минимумом веселой солдатской шутки.

Сразу скажу, что это будет всего одна довольно короткая история из жизни группы, одна из… Из скольких? Сам не знаю, не считал. Есть гораздо интересней, но я выбрал именно эту из-за места действия – уж очень оно необычное. Да и операция не из секретных, теперь можно.

Так что все, парни, соберитесь в кучу, текст будет нормальный. Я клятвенно пообещал Сереге рассказывать все предельно серьезно, без лишних приколов и без байды пустой, по-взрослому. Иначе, говорит, не приму такое в печать, дружбан, называется.

Ну, что… Сказал А, говори Б! А в печать я, ребята, очень хочу попасть, если честно. Мне вообще нравится эта затея – истории от очевидцев событий, первых авторов уже почитал. Многие теперь пишут всякую хрень в эти «Хроники Замка». Так что и я попробую. Главное, как подсказал мне добрый дядька Дугин, писать дисциплинированно, системно, чтобы каждый день и через не могу. Трудно будет, потому что тренировка нужна, привычка. Можно еще и дневник вести.

С дисциплиной у меня все нормально, отвечаю. Я уже забыл, сколько лет соблюдаю жесткое правило: полчаса перед сном выделять время для книжки. В рейды с собой покетбуки таскаю. Мужики поначалу смеялись, а потом Кастет у меня начал просить почитать, вы поняли? А я ему – хрен! Растреплешь все, говорю, своими лапами, они же нежные, клееные! Вот так… Много читаю.

Приятно бывает культурную мину подорвать, неожиданно выкатив распонтованному собеседнику в кабаке что-нибудь литературное, например: «Слышь, ты, мерин пупыристый, читал Джона Стейнбека «Путешествие с Чарли в поисках Америки», а?» Он еще минуту назад передо мной стоху гнул, показывая, какой крутой, а теперь вон сидит молча, хлопает глазками, рот открыв. А я таким книжным способом борюсь с желанием физически внести ему аргумент непосредственно в дыню. Кстати, после чтения всегда пятнадцать минут боксирую. По всем точкам груши висят, в поле – по березе или иве, они амортизируют.

Значит, так, сперва я сам текст вычитаю раз пять, а потом Костя поможет выровнять косячное. Он уже заявил, что будет нещадно резать быдлячье и жаргонизмы гопоты, мол, не дам тебе превратить правдивую историю про сталкеров высшей категории в энциклопедию блатной фени и уральской гопнической бакланки. Ну, посмотрим, что из этого получится, надеюсь, все он не вырежет, это же определенный шарм, стиль. А я пацан шармовый.

Думаю, что книжка сладится, как нужно.

Но предупреждаю: смеяться не надо. Не надо.

Не люблю.

Машина тонула.

Падла! Да она словно сама нырнула! Тонула не очень быстро, но неотвратимо, настойчиво, как начавший нагреваться утюг, поставленный на восковую плиту. Видели когда-нибудь? А я видел в профилактории.

И мне почему-то сразу стало ясно: ничего мы тут не сделаем.

– Шевелись, лосяра! Лесину тащи, резвей! – заорал мне Кастет, и я, быстро крутанув головой по сторонам, прыжками помчался к стене деревьев.

Настоящий лес был всего с двух сторон: справа и позади от нас. По кругу – высокие кусты, густые, колючие, местами без мачете и не пролезешь. А впереди, под хмарью серого неба, на почти круглой травяной поляне, плоской, как блин, сыто булькало жерло болотины, где поселилось замаскировавшееся чудовище. Что за местность, сплошной обман…

– Что делать-то, Костян?! – крикнул от деревьев.

– А я знаю? – громко огрызнулся комсталк, один за другим отдирая ремни крепления кофра, от грязи присохшие к скобам.

Нормально! И кто тогда знает?

– Работай! – отчаянно взвыл Лунев, ломая ногти о последний замок.

Нервы дрожали так, что я с ходу, как карандаш, переломил приличного размера деревце, похожее на иву: затрещало почти у самого комля. Во что псих в теле творит!

Как это верное палево можно было не заметить, спросите вы меня? Да запросто! Ядовитого цвета болотце, обманчиво слившееся по краям с обычной зеленой травой, словно специально тут поставлено капканом для торопыг. Четкая круговая линия, сейчас-то ее уже хорошо видно, как обрез по диаметру! На ближнем краю трясины из зелени мха еще высовываются задние колеса экспедиционного «виллиса».