Литмир - Электронная Библиотека

Я какое-то время смотрела на экран, а потом перечитала статью. Затем еще раз. Когда я по третьему кругу прочитала про свое «участие в прошлом году», то практически достигла точки кипения. Это оскорбительно! Как он по смел?

«Ох, я буду участвовать в „Гонке старшеклассников“, – подумала я. – И приведу ее к краху. И кто он такой, чтобы называть меня очаровательной? Будто я приму от него комплимент».

Клянусь, именно эти слова звенели у меня в голове. Но, должна признать, внутри меня произошло еще кое-что. Я почувствовала некоторую вспышку восторга из-за того, что меня назвали очаровательной. Люк назвал меня очаровательной! Хотя все равно он придурок. Нельзя это отрицать.

Но девочкам нравятся комплименты.

Собравшись с мыслями, я решила встретиться лицом к лицу с редактором Павелом и дать ему понять, что он у меня на мушке. Я заметила его сразу после занятий – он тащился на своих длинных ногах в сторону выхода. Рядом с ним шли двое его друзей. Я маленькими шажками припустила за ними с максимальной скоростью, которую только допускали мои туфли. А поравнявшись с Люком, схватилась за лямку рюкзака на его плече. Он повернулся с угрюмым выражением лица, которое при виде меня превратилось в оскал.

– Тебя зовут Люк Павел? – спросила я.

Синие глаза парня испытующе смотрели на меня сквозь очки в проволочной оправе.

– Виновен, – усмехнулся он. – Как прошел твой первый день? Много друзей завела?

– Вообще-то, думаю, именно тебя я должна поблагодарить за всех друзей, что я завела сегодня. Или скорее не завела.

Уголок его рта изогнулся, как сухой червяк.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я говорю о том, как бездушно ты унизил меня на своем сайте. Множество раз.

Даже сегодня!

Люк Павел подмигнул мне и пожал плечами:

– Это новости. Мне пришлось рассказать о них. – Он похлопал меня по руке, будто мы с ним старые друзья. – Извини, малышка. Свобода печати. Что я могу сказать? Первая поправка[4] – бомба.

Люк встретился взглядом с одним из дружков, и они обменялись смешками, как два заговорщика. Затем он повернулся, чтобы уйти, но я снова схватила его за рюкзак.

– А знаешь, что еще гарантирует Первая поправка? – спросила я, но не стала дожидаться его ответа. – Право обратиться в администрацию для подачи жалобы.

Он широко раскрыл глаза и выставил вперед подбородок.

– И можешь быть уверен, – продолжала я, – что я обращусь в администрацию этой школы, и мою жалобу обязательно удовлетворят.

Люк склонил голову:

– Понятно. То есть ты нажалуешься на меня папочке. Ты это имеешь в виду? – Он перекинул рюкзак на другое плечо и отступил от меня. – Обалдеть! Господин Маккенна и пальцем меня не тронет. Я не сделал ничего плохого.

– Незаконного, – исправила я его.

– Чего?

– Ты не сделал ничего незаконного. Но ты сделал кое-что плохое. Эти два слова не являются синонимами.

Люк громко и протяжно присвистнул. Этот свист напомнил мне снижающуюся ракету.

– Ого, – сказал парень. – В Меритоне действительно дают хорошее образование. – И заговорил в преувеличенно деревенской манере: – В нашем захолустье мы сроду не слышали столько умных слов, нас не учили уму-разуму.

Один из приятелей Люка фыркнул. Другой засмеялся и неудачно попытался скрыть смех кашлем.

Я натянула маску леди и сказала:

– Я НЕ ШУЧУ.

Затем выпрямилась и обошла Люка, чуть не задев плечом. Мама много раз советовала всегда уходить первой. Никогда не дожидаться, что меня пошлют на. Именно так она и сказала. Пошлют на. Мне не хватило духа сказать маме, что неправильно заканчивать предложение предлогом. Мама происходила из богатой семьи, но в учебном заведении ее обучали лишь танцевать котильон, запекать лобстеров и устраивать вечеринки. Ее аттестат о среднем образовании и степень бакалавра искусств были на самом деле куплены моим дедушкой, чтобы уверить мужчин в ее привлекательности. Все надежды дедушки на мамино будущее были основаны на непоколебимой вере в то, что она удачно выйдет замуж.

– Если тебе здесь так не нравится, зачем ты перевелась? – крикнул мне вдогонку Люк.

Я остановилась. Развернулась. Подошла к нему вплотную и прищурилась:

– У меня не было выбора.

Парень был озадачен. Свел брови на переносице, будто решал какую-то задачу. Я не стала задерживаться, чтобы выслушать его остроумный ответ. Просто развернулась и ушла. А зная, насколько хорошо смотрится моя юбка-карандаш, не смогла удержаться от небольшого дефиле. Еще один мамин прием.

Так держать, мам. Кто знал, что ее советы окажутся такими полезными?

Вместе со мной от Люка уходили поколения надменных женщин – носительниц моей ДНК. И хотя я пытаюсь подавить свой снобизм, как это делал Брюс Беннер с Невероятным Халком, иногда он просто берет надо мной верх.

А если уж быть совсем честной, то надо сказать, что бывают времена, когда он очень помогает. Как Халк Брюсу.

Хотя в моем генетическом коде только половина от элиты. Вторая – от честного трудяги. Когда мама привела домой молодого учителя английского языка в старшей школе, который очаровал ее романтическими строками из произведений Шелли, Китса, Браунинга и, конечно, Шекспира, бабушка с дедушкой были в шоке. Когда мама сообщила, что они с папой помолвлены, бабушка пригрозила вычеркнуть ее из завещания, а дедушка схватился за ключ от старинного чехла, в котором хранил охотничье ружье. Затем он предъявил папе счет за шестнадцать лет обучения в частной школе и учебу в университете, не считая трех лет в самом эксклюзивном садике Манхэттена. На что мой отец сказал: «Вы отправили Анну в школу, когда ей было всего два года? Какой отец так поступает? Не удивительно, что она влюбилась в учителя, а не в какого-то властного представителя элиты и по совместительству алкоголика, который никогда не работал руками или головой, а просто считал деньги». В то время у папы были радикальные взгляды, а еще слишком длинный язык. Этакий свободомыслящий пережиток семидесятых. А еще, к бабушкиному ужасу, он был демократом.

И только когда мои будущие родители стали угрожать, что сбегут, бабушка отступила. Она ни за что не допустила бы этого. Ведь ее знакомые могли решить, что мама в положении (так сказать, с животом), а это совершенно невозможно.

Поэтому бабушка и дедушка смирились с папой в качестве зятя и закатили в Нью-Йорке дорогущую свадьбу. Из Нью-Джерси приехали папины родственники, но их вежливо игнорировали весь вечер. Мне потом рассказали, что они от души попользовались отличным баром.

Когда родилась я, отношения между родителями и бабушкой с дедушкой понемногу улучшились. То же самое случилось и после рождения Зака. Семь лет назад папа стал директором школы и начал метить на должность повыше, вот тогда-то дедушка и увидел в этом стремление заняться политикой и начал похлопывать папу по спине, жать ему руку и вести с ним беседы за обеденным столом. А когда папа зарегистрировался в качестве республиканца, думаю, дедушка чуть не пустил скупую мужскую слезу.

По пути в администрацию школы я сочиняла заявление о возмещении морального ущерба. Составила список причин, почему стоит стереть с лица земли интерактивную газетенку Люка Павела и «Гонку старшеклассников». То, что он в прошлом году разместил мою фотографию, было не чем иным, как издевательством. Я знала, что в таких случаях папа придерживается политики нулевой терпимости, поэтому наилучшим вариантом будет настаивать на своем. Также в качестве аргумента я приведу конкурс на лучшую подпись и фотографию в ежегоднике. Если повезет, то смогу заставить папу изъять доказательства из альбома выпускников.

А что касается охоты на мусор, это просто плохая идея. «Гонка» сама может выйти из-под контроля. Вполне вероятно, что она незаконна. Странно было бы ожидать, что полиция каждый год будет закрывать глаза на хулиганство. Кто-нибудь с легкостью может получить травму. Кому-то могут нанести ущерб. И если честно, то охота на мусор устарела. Я решила, что сохраню последний пункт на случай, если мне понадобится мамина поддержка в этом вопросе.

вернуться

4

Первая поправка к Конституции США гарантирует каждому человеку свободу слова, печати и мирных собраний.

8
{"b":"598349","o":1}