Часть пегасов, пользуясь своим преимуществом в скорости и маневренности, поднялись в небо много выше воздушного транспорта минотавров, и уже оттуда сбросили вниз флаконы с кислотами изготовленными алхимиками. Шары, защищенные от магии, не выдержали встречи с растворителями, при изготовлении которых волшебство не использовалось, в результате чего небесные корабли начали падать на землю под радостные крики жеребцов и кобыл.

Единороги, при помощи телекинеза левитирующие широкие щиты из которых был составлен защитный купол против стрел с противомагическими наконечниками, принялись метать в сторону минотавров кувшины с ядовитыми жидкостями, которые испаряясь превращались в тяжелый удушливый туман. Самоходные повозки и метательные машины, так же не избежали особого внимания со стороны волшебников, в результате чего вскоре весело полыхали языками алхимического огня.

Земные пони отступали от вражеских рядов на некоторое расстояние, что бы перегруппироваться и набрав скорость, снова врезаться в стену из щитов. С упорством волн приливного океана накатывающих на песчаный берег, они отвоевывали метр за метром, заставляя двурогих воителей отступать.

Алмазные псы, радостно скалясь и завывая, метались в тылу у врага, громя обоз и без капли жалости убивая раненых и лекарей.

Дриады, тенями скользя между сражающимися, выпускали облака пыльцы, дурманящей разум двуногих жертв, но не воздействующей на пони, (такого эффекта удалось добиться путем экспериментов над пленными и добровольцами).

Когда казалось победа близка, из глубины строя вторженцев раздался звук боевых рогов. Ряды щитоносцев расступились и вперед вышел гигант, от кончиков рогов до копыт, закованный в даже на вид тяжелый доспех, цвет которого отливал ржавчиной. В его руках были зажаты рукояти двух шипованных булав, на груди висел амулет в виде раскрытой ладони отлитой из серебра.

Первые же земные пони, которые попытались атаковать великого вождя, изувеченными трупами отлетели в стороны после могучих ударов страшного оружия, от которого не защищали ни магия ни доспехи. Минотавры, видя ту легкость с которой их предводитель крушит врагов, воспряли духом и начали наступать, теперь уже тесня четвероногих латников, втаптывая их в землю и рубя на куски клинками.

Как и в прошлые разы, когда гигант выходил на поле боя, ему на встречу молнией метнулась Фемида, в телекинетическом захвате держа два меча, а так же сверкая парой клинков закрепленных на накопытниках. Она легко ушла от первого выпада, попыталась пронзить врагу глаз… но лезвие наткнулось на мутную линзу, закрывающую глазницу шлема, в точности повторяющего форму головы минотавра.

Неудача не заставила кобылу растеряться, так что второй удар булавой, который должен был переломить ей хребет, лишь скользнул по правому крылу. Ответная попытка удара в сочленение тяжелой брони, так же не принесла успеха, но позволила убедиться в догадке о том, что под доспехом надета еще и кольчуга.

Великий вождь, словно живая крепость продвигался вперед, игнорируя вражеские атаки и расшвыривая оказавшихся слишком близко врагов. Несколько дриад, которые попытались воздействовать на него пыльцой, расплатились за это размозженными головами, а великан продолжил свой путь даже не замедлившись.

Попытка поджарить монстра алхимическим огнем, показала великолепное качество его брони, с которой пламя попросту соскользнуло на землю.

- о, это будет интересно! – Дорогу великому вождю преградил Фенрир, вооруженный двумя боевыми топорами с длинными рукоятками. – Никогда не выковыривал черепах из панцирей…

Глаза алмазного пса налились кровью, мышцы вздулись а хриплое дыхание стало напоминать сдавленное рычание.

- я давно ждал тебя, ручной пес хозяйки солнца. – Прогудел голос минотавра из-под шлема. – Ты пролил много крови моих сородичей, и за это твоя смерть будет быстрой… твою голову я повешу на стену в своем доме, как ценнейший трофей.

- я польщен. – Рыкнул Фенрир, а в следующий миг смазавшись в воздухе от скорости, атаковал великана.

После первой сшибки, хищник получил косую рану нанесенную шипом булавы, расчертившую левый бок, на броне минотавра появилось четыре неглубоких зарубки.

- это будет славная битва. – Произнес великий вождь, жестом приказывая своим воинам не вмешиваться.

- поцелуй мой топор! – Рыком ответил алмазный пес.

Фемида, поняв что ее помощь не нужна, (сильной магией она не владела, в физической силе уступала тому же Фенриру, а от мастерства в этой схватке ничего не зависело), вернулась к командованию войсками. По ее команде, единороги находящиеся на небесных повозках, применили ослабленные мегазаклинания, заставив землю перед первыми рядами минотавров вспыхнуть взрывами. Ударная волна повалила многих двуногих воителей, тем самым хоть и не причинив большого вреда, но остановив прорыв, чем не замедлили воспользоваться перегруппировавшиеся земные пони.

Удар тяжелых латников ощетинившихся новыми копьями, не встретив стены из щитов, словно кинжал в мягкую плоть, вонзился в глубь строя двурогих солдат. Тем временем, великий вождь и дух ярости, самозабвенно пытались превратить друг друга в бесформенные куски кровоточащего мяса.

На востоке начало подниматься солнце, знаменуя собой завершение самой короткой ночи в году, и в ярких золотых лучах, на небольшом холме появилась принцесса Селестия. На ней не было доспехов или короны, но в данный момент они не были нужны, так как превратившиеся в языки огня грива и хвост, лучше всяких королевских регалий демонстрировали могущество богини, наконец-то прошедшей этап возвышения до уровня смертной богини. Под вой алмазных псов и зов боевых труб, пони и их союзники отступили, оставляя вражескую армию на открытом пространстве.

Фемида, спикировав с неба, обхватила Фенрира всеми четырьмя ногами и не снижая скорости, понеслась прочь от взревевшего в ярости великана, у которого украли шанс на победу.

Дождавшись пока пони окажутся на достаточном расстоянии, богиня солнца применила всего одно заклинание, вложив в него сразу половину своих сил. Магия, усиленная поднимающимся из-за горизонта светилом, превратила большую окружность радиусом в несколько сотен метров, в выжженную равнину покрытую пеплом, но даже после этого температура только продолжала возрастать. Через несколько секунд, зону воздействия чар, от сторонних взглядов скрыло яркое солнечное сияние, на которое больно было даже смотреть.

Когда все прекратилось и свет угас, воины армии Эквестрии увидели, что их враги превратились в кучи обожженных костей, плоть с которых попросту испарилась, а их броня защищавшая от магии, намертво сплавилась с останками. Тем удивительнее было то, что не все минотавры погибли: великий вождь продолжал стоять на том месте, где его застигла атака принцессы дня, а все его тело светилось из-за сплавившегося раскаленного железа. Амулет висевший на шее великана, растекся по груди кривой кляксой, словно бы являлся пятном серебряной крови вытекшей из раны.

Доспех сплавившийся с плотью быстро остыл и застыл, превращая своего владельца в подобие статуи. Однако же, предводитель двурогих воителей, совершенно не собирался сдаваться так просто и всеми силами начал пытаться вернуть себе подвижность. С отчетливо слышимым треском, ставший ломким метал раскололся в местах, где раньше были сочленения. Нижняя часть шлема осыпалась, позволяя минотавру исторгнуть из горла рев, в котором смешались боль и ярость, страх и ненависть, отчаяние и безумие.

Обе оплавленные булавы, все еще удерживались пальцами рук, более не способными разжаться… но великий вождь даже потеряв разум, не мог себе позволить бросить оружие. сфокусировав взгляд на белой аликорне, он бросился в атаку, грузно топоча копытами и скрипя краями железных пластин, по которым текла кровь из многочисленных ран.

Жалкая кучка бойцов, оставшаяся от вторгшегося в Эквестрию воинства, не попавшая в зону воздействия чудовищного заклинания, вскинув копья и мечи, поддержала своего предводителя в самоубийственном маневре.