– Работает. Вызвали. Кто это, Наруто?

– А, – запоздало опомнился Узумаки. – Это Саске Учиха… мой… мой…

Брюнет едва заметно ухмыльнулся:

– Я его одногруппник.

– Ирука, – кивнул отец Наруто. – Ты хоть представляешь, что мы с матерью пережили?!

– Па, извини. Я очень виноват… ну, правда. Очень.

– Ты, наверное, нас совсем не уважаешь, – цокнул языком Ирука, хотя было видно, что мужчина давно перестал злиться на всё-таки вернувшегося живым сына.

– Да уважаю я вас! – горячо заверил Узумаки, краснея. – Просто… просто так вышло, чёрт возьми!

– Как так могло выйти, что ты пропал из больницы с сотрясением?!

Наруто бросил на Саске взгляд полный надежды на помощь, но Учиха остался безмолвен, лишь слегка поднял брови да улыбнулся краями губ. Сам виноват – самому и расхлёбывать.

– Па, были дела, – беспомощно выдохнул парень, надеясь, что ему поверят и перестанут копать глубже. – Очень важные, правда.

– Рассказывай.

Ирука опомнился и жестом предложил им пройти на кухню, где машинально поставил чайник и выпалил:

– Я забыл. Нужно твоей матери позвонить… сказать, что всё хорошо. Волнуется.

С этими словами мужчина вылетел из просторной кухни.

Узумаки сидел как на иголках. Он уселся на краешек стула, то и дело ёрзая и опасливо косясь на чайник, словно тот был готов взорваться. На его лице блуждали какие-то грустные мысли, и плечи были понуро опущены:

– Почему ты мне не помог объяснить?

– А с чего я это должен? – хмыкнул Саске, вальяжно развалившись за столом, балансируя на двух передних ножках стула. – Ты сам виноват во всём.

– Но я же к тебе ехал, – возмутился Наруто, вскидывая на Учиху большие дерзкие глаза.

– И что? А головой заранее не подумал, что твои дорогие мамочка и папочка будут волноваться?

Саске ногтем сковырнул глазурь с пирожного, лежащего в вазочке перед ним. Задумчиво посмотрел на палец и лизнул.

– Тебе трудно мне помочь?

– Ну, а что я им скажу? – уставился парень на Узумаки. – Что их сын в жопу ужаленный человек благодетельности сорвался из больницы, чтобы себе самому доказать, какой он опупенно преданный друг?!

Наруто не успел ответить на этот выпад, потому что в комнату вернулся отец.

– Мать будет вечером. Хочет с тобой поговорить.

Узумаки уронил голову на стол, как будто эти слова означали чуть ли не приговор к расстрелу.

– Твой друг из города? Он когда обратно?

Учиха усмехнулся: отец Наруто с первого взгляда невзлюбил его. Логично.

– Завтра вместе со мной, – неожиданно твёрдо ответил Узумаки.

Ирука смерил сына тяжёлым взглядом и буркнул:

– Вечером поговорим.

***

Они сидели в гостиной и смотрели какую-то ерунду по телевизору. Наруто, кажется, вовсе витал где-то в своих мыслях, где приговор уже давно был приведён в исполнение. Он лишь изредка возвращался в эту реальность, чтобы взглянуть на своего молчаливого товарища.

Головная боль подобралась незаметно, когда по телевизору какая-то певичка начала вещать о своей великой любви к единственному мужчине. На этот раз она была сильной и резкой, едва не сложившей Учиху пополам.

Он вцепился пальцами в подлокотник кресла и сжал зубы, стараясь не проронить ни звука.

Узумаки сразу понял, что с ним что-то не так. Побелевшее лицо, застывший взгляд. Наруто зыркнул на отца, который был слишком поглощён чтением какой-то статьи в газете.

– Саске, пойдём я тебе что-то покажу, – быстро проговорил Узумаки, подходя к другу и видя, как тот с трудом поднимается, не воспользовавшись протянутой рукой. – Па… позовёшь тогда.

– Угу, – не глядя на них согласился Ирука.

Подняться по лестнице для Учихи оказалось очень трудной задачей. Ноги не слушались и заплетались, мышцы начинало сводить судорогой.

Последние несколько метров Наруто пришлось буквально протащить Саске на себе. Ввалившись в свою комнату, Узумаки опустил его на пол, ногой закрывая дверь.

– В… рюкзаке, – проваливаясь в судороги с головой, прошипел Учиха. Он цеплялся пальцами за ковёр, пытаясь удержаться в этой реальности, но всё-таки упал.

Наруто уже видел такое. Тогда в квартире.

Буквально слетев по лестнице, он ухватил рюкзак, что остался стоять у входной двери, и также быстро вернулся в комнату под удивлённым взглядом отца. Но не было времени объяснять.

В комнате Узумаки вновь опустился рядом с побелевшим, как полотно, парнем и вывалил на пол перед ним гору всяких упаковок с таблетками из рюкзака.

– Какой?! – всполошился Наруто, совершенно точно понимая, что сам даст Саске что-то явно ненужное.

Учиха услышал не сразу, пришлось повторить дважды, а когда до затуманенного болью мозга всё-таки дошло, тот скрюченными пальцами подцепил из кучи небольшой флакон и вновь разжал руку, глухо застонав через зубы.

– Понял, – выдохнул Узумаки, снимая крышку и высыпая на руку одну таблетку.

Разжать рот Саске оказалось той ещё задачей, но всё-таки таблетка была уложена на язык и благополучно проглочена.

Учиха с трудом перевернулся на живот, упираясь в пол локтями и лбом касаясь ворса ковра. Дыхание с хрипом вырывалось из приоткрытого рта, мышцы всё ещё подрагивали.

– Ты… ты как?

Запыхавшийся от волнения Наруто, положил руку на тяжело вздымающуюся спину парня, машинально успокаивающе поглаживая. Наверное, Саске не чувствовал, но Узумаки таким образом успокаивал и себя.

– Прелестно, – шикнул Учиха, всё ещё не поднимая головы. Он зажмурился сильно, пытаясь унять колокола в голове, которые разламывали череп. В носу отвратительно засвербело, и Наруто увидел, как на светлый ковёр закапала кровь.

– Блин! Учиха, пошли в ванную!

Подхватив его под руку, Узумаки кое-как поднял того с пола и выволок из комнаты, опасливо оглядываясь. Ванная была дальше по коридору, и очень уж не хотелось столкнуться с отцом, ибо перепачканное кровью лицо Саске наталкивало лишь на самые мрачные мысли.

До ванной они добрались шатко: Учиху кидало в разные стороны, а ноги то и дело подгибались.

– Чёрт, Саске. Иди ровно… тут… недалеко, – кряхтел Наруто, цепляясь свободной рукой за косяк двери и буквально закидывая их в ванную.

– Отцепись.

Учиха вяло оттолкнул от себя руки парня и едва не рухнул. Спасло то, что вовремя успел упереться ими о край ванной, но они всё же согнулись, и он оказался на полу.

– Давай помогу.