– Я хотел её убить, – безжизненно выдохнул Учиха.

Наруто внутренне похолодел:

– Ну… не убил же…

– Почему ты не орёшь на меня, не грозишься заявить? – повернулся к нему Саске.

В темноте Узумаки не видел его лица, но, наверное, это было к лучшему. Наруто хотел было сказать, что это пустяк, но это не было пустяком. Это было бы убийство, если бы он не пришёл…

– Я схожу с ума, – тихо признался Учиха.

– Не сойдёшь.

В ответ лишь скептический смешок.

– Надо сваливать отсюда, – вдохнул Узумаки, поднимаясь и протягивая руку Саске.

Учиха удивлённо посмотрел на неё, но всё же вцепился, не без труда поднимаясь и задерживаясь рядом с Наруто на долю секунды. Лишь чтобы понять – где он? На стороне живых или же его вновь затягивает в мутный мир Белокожей…

– Пойдём.

Узумаки хлопнул парня по плечу, пытаясь взбодрить. Хотя сам прибывал в лёгком оцепенении от признания Саске.

– Я хочу напиться, – признался Наруто, когда они вышли из злосчастного контейнера.

– Но мне же вредно, – нашёл в себе силы ехидно заметить Учиха и только сейчас понял, что до сих пор сжимает ладонь Узумаки в своей. Так было теплее, но Саске поспешно разжал руку и засунул её в карман.

– Я же сказал: «Я хочу». А не ты.

========== Сделка. Глава 1. Novocain. ==========

«…So give me novacaine…»

Green Day – Give me novacaine.

«…Дай мне обезболивающее…»

Джиробо был не в духе.

День не задался с утра: то в институте привязались из-за прогулов, то мать позвонила, которой сообщили о его «подвигах» из деканата, а теперь ещё и деньги кончились.

– Надо было тупо пива купить и сухарей, – буркнул он идущему рядом смуглому парню, что неторопливо потягивал что-то из тёмной бутылки.

– Угу, – мрачно отозвался Кидомару. – Здесь не пойло, а газировка одна. И девки какие-то…

– Говорил, надо было на Лысину пойти… а ты всё: клуб да клуб, – пробасил Джиробо, с завистью косясь на бутылку товарища. Свою он осушил минут десять назад, разбив затем о стену какого-то строения.

– Эй… гля.

Они остановились, смотря, как двое людей, держась за руки, выходят из контейнера.

– Это кто? – буркнул Джиробо, щурясь и вглядываясь в тёмные силуэты.

В сумерках видно было плохо, но вскоре незнакомцы вышли на тусклый желтоватый свет фонаря, и толстяк довольно крякнул:

– Ты гля! Учиха с Узумаки.

– Учиха… это тот, что тебя толстяком назвал? – хохотнул Кидомару. – Чего это они тут шкерятся?

Джиробо кивнул, сжимая кулаки. Забытая было обида вновь ударила в голову, заставляя скрипеть зубами и буравить взглядом ненавистный худощавый силуэт.

Он не любил Учиху.

Просто не любил.

– Слышь, а чо они за руки держатся? – прошипел Кидомару, толкая Джиробо в плечо.

Толстяк нахмурил лоб, складывая все составляющие головоломки. Было трудно. Он никогда не был великим мыслителем, а алкоголь сделал своё дело: затупляя то, что затупить ещё больше было практически невозможно.

– Да педики, – фыркнул тот, делая вывод, который его пьяный и не очень сообразительный мозг расценил, как удовлетворяющий всем критериям.

То, что Учиха был мудаком, Джиробо заподозрил ещё на первом курсе, когда Саске отказался от пива с сухариками после пар. Ну не может нормальный пацан отказаться от пива! Да ещё и с сухарями…

Парень довольно крякнул своим мыслям, пьяно ухмыляясь. Ему казалось, что он решил какое-то особо сложное уравнение, чего отродясь не делал.

Ведь не зря же Узумаки послал Конохамару и пересел к этому чмырю.

– Пошли посмотрим куда они, – предложил Джиробо, замечая, что парни начали двигаться прочь от контейнера. Теперь же не за руку. Ну ясен пень! Чтобы не заметил никто. Но поздно…

Губы толстяка вновь растянулись в улыбке.

Поздно. Спалились, голубки.

***

Саске, усевшись на подоконник, мрачно следил за тем, как на условно его кухне орудует совершенно чужой для этого места человек.

Спорить с подвыпившим Наруто оказалось выше его сил, и Учиха молча согласился зайти в супермаркет. Он терпеливо ждал, пока Узумаки выбирал между бубликами и сухарями, а в итоге взял пряники, добавив к этой «еде» бутылку дешёвого кагора, пепси и банку коктейля.

Видеть здесь кого-то, помимо пустоты, было странно, почти невыносимо. Саске попробовал бы выгнать Наруто, если бы не твёрдое осознание того, что вместе с ним уйдёт и тот свет, что кое-как пробился к его разуму. Этот свет пробил тонкую брешь в плотном смоляном коконе, в котором не было слышно ничего, кроме тихого, шелестящего голоса: «Убей…»

Учиха поморщился, закрывая лицо ладонями и опуская голову на согнутые в коленях ноги. Сидеть в таком скрюченном положении было неудобно и дышать сразу же стало трудно, а в висках запульсировало, но в этот раз боль не приходила. Почему? Она щадила его перед каким-то ударом?

Саске шумно выдохнул в ладони, чувствуя жар собственного дыхания.

Хотелось выкинуть из памяти испуганное лицо Карин, её наполненные ужасом глаза. Не потому, что Учихе вдруг стало жалко девушку, а из-за осознания собственной беспомощности. Он шёл на поводу у непонятно кого, у галлюцинации, что прочно засела у него в голове…

Его била мелкая дрожь, и хотелось поскорее забыться, но сон сегодня явно не будет скорым гостем.

– Эй, выпей.

Саске приподнял голову, щурясь от непривычно яркого освещения. Узумаки стоял перед ним каким-то тёмным силуэтом, с неровно ярким ореолом электрического света.

Учиха молча взял одну из кружек и сделал небольшой глоток, но тут же поморщился, едва не выплёвывая.

– Что это?! – выпалил Саске, ощущая на языке что-то вяжущее, совершенно непохожее на алкоголь.

– Валерьянка, – улыбнулся Наруто, усаживаясь на пол напротив парня и делая глоток из своей кружки. Судя по довольной улыбке, что появилась на его лице, для себя он налил явно не валерьянку.

– На хер мне она?! – тихо проговорил Учиха. Получилось как-то бесцветно, словно все эмоции остались там, в контейнере.

– Потому что ты нервничаешь, – Узумаки смотрел прямо, и в его пьяных глазах читалась полная уверенность в своей правоте.

Саске скептически фыркнул, спрыгивая с подоконника и открывая створку окна, чтобы выплеснуть содержимое кружки. Его мало заботило, что внизу мог быть кто-то, кому дождь из целебной настойки явно не придётся по душе. Взгляд лениво скользнул по полупустому, уже почти скрытому за пеленой поздних сумерек двору. Дворовая собака недовольно тявкала на двух застывших у соседнего подъезда парней. Они были похожи на обычных гопников, и особого интереса у Учихи не вызвали.