Наруто зло фыркнул. Он волновался, звонил и писал, словно какая-то влюблённая школьница, обрывающая телефон предмету своего обожания, а этот…

Узумаки даже поднялся, но в нерешительности замер. Первым порывом было – уйти к чёртовой матери из этой треклятой квартиры, хлопнуть дверью и оставить этого придурка подыхать в гордом одиночестве, но он прекрасно понимал, что позднее будет корить себя за этот детский поступок. А возвращаться во второй раз было совсем уж глупо.

Поэтому Наруто упёр руки в бока и выпалил:

– Нужен был и всё тут.

Учиха вопросительно поднял брови, усмехнулся:

– Думал, что я подох уже?

Узумаки почувствовал, как жар бросился в лицо, а уши, кажется, начали предательски алеть, и тряхнул головой:

– Ничего я не думал.

Каким же ребёнком он был…

Наруто раздражённо куснул нижнюю губу, понимая, что выглядит сейчас последним истеричным идиотом, который пропажу знакомого расценивает, как неминуемую гибель. Во всяком случае Саске мог куда-то уехать, забыть или, в конце концов, потерять мобильник. А он, Узумаки, надумал себе невесть чего.

– Значит, думал, – довольно кивнул Учиха, подтягивая к себе полупустую бутылку чего-то тёмного. – Волновался, да?

Взгляд Саске стал каким-то ядовито-пронзительным, а губы вновь кривились в подленькой улыбке, которую Наруто уже ненавидел.

– Что ты с комнатой сделал? – решил перевести тему Узумаки, указывая на исписанные стены. – Зачем это?

– Современный дизайн, – хмыкнул Учиха, прикладываясь к горлышку бутылки и делая большие, жадные глотки.

– Хозяйка приедет – убьёт тебя, – выдохнул Наруто, радуясь, что тема с его бесполезным волнением постепенно уходит на второй план.

– Не напугал, – Саске отставил опустевшую бутылку, утирая губы. Он слегка морщился, а запах алкоголя лишь усиливался.

– Ты опять пьёшь.

– Ты опять истеришь, – парировал Учиха, поднимаясь. Он опёрся рукой о стену и замер, словно привыкая к новому положению тела.

– Да иди ты, – фыркнул Узумаки, отступая назад и налетая ногами на ворох пустых бутылок. Они со звоном раскатились по голому полу в разные стороны, и отчего-то парень вновь начал злиться.

– Тебе вообще на всех насрать? – прищурился Наруто.

Саске поднял глаза, смерил взглядом Узумаки и каркнул:

– Да.

Наруто замер. Он знал, что да, но не думал, что Учиха ответит настолько прямо и ровно, как будто это было само собой разумеющееся дело. Люди часто пытаются юлить, казаться лучше, чем они есть, выдавать свои дрянные мысли за золото или же делать из себя прижизненно святых. А вот Саске говорил прямо… и это выбивало из колеи.

– А на себя? – задал ещё более глупый вопрос Узумаки и сжал руку, впиваясь ногтями в ладонь. Что за чушь он несёт…

– Тебе какое дело? Ты записался в добровольцы?

Учиха обошёл парня и направился на кухню. Поразмыслив, Наруто двинулся за ним, останавливаясь в дверях и следя, как тот закуривает. Читать лекции о вреде курения умирающему Узумаки показалось совсем уж абсурдным, и он смолчал, лишь недовольно поморщившись:

– А других вариантов ты придумать не можешь?

– Каких, например?

Саске повернулся к Наруто и выжидающе поднял бровь, затягиваясь.

– Ну… – Узумаки стушевался, следя, как белое облачко дыма поднимается к потолку и тает.

– Ну? Ты мне в любви решился объясниться? – прыснул Учиха, стряхивая пепел прямо на пол.

– Нужен ты мне больно, – фыркнул Наруто.

– Так какого хрена ты за мной таскаешься?

Вопрос, который Саске уже задавал в кабинете декана, но другими словами, вновь вызвал внутри Узумаки странное ощущение потерянности. В голове роились какие-то слова, какие-то обрывки мыслей, которые при желании можно было сложить в полноценный ответ, но всё это было не то. Он не знал тогда и не знал сейчас:

– Я же говорил… я не хочу другого.

Учиха нахмурился, явно не удовлетворённый таким странным ответом. Он смерил Наруто долгим, пронизывающим взглядом, в котором было появившийся интерес быстро угас. Саске отвернулся от него, вперившись в окно:

– Как хочешь.

Теперь хмурился уже Узумаки. Что это было?

«Как хочешь».

Ему разрешили влезать в чужую жизнь? Разрешили быть здесь и приходить? Подпустили ближе? Или же просто отмахнулись, как от назойливо тявкающей шавки, которую, в конце концов, легче приласкать, чем каждый раз посылать на место: всё равно не поймёт и будет тявкать дальше.

– У тебя еда есть?

Учиха лишь выпустил облако дыма в стекло, наблюдая, как оно причудливо расползается в стороны.

Не дождавшись ответа, Наруто направился обратно в комнату, где спал Саске. Взгляд сразу зацепился за исписанные обои, но он заставил себя схватить валяющуюся на широком пластиковом подоконнике зарядку и поднять с пола телефон.

Узумаки не хотел знать, что было написано на этих стенах. Просто не хотел. Эти надписи были сделаны явно не в лучшем состоянии и писались не под диктовку здравого разума…

Вернувшись на кухню, Наруто поставил телефон Учихи на зарядку и под безразличным взглядом того пояснил:

– Раз тебе моё присутствие «как хочешь», то будь добр заряжай телефон. И я буду приходить реже.

В ответ – пожатие плечами.

В следующую минуту запиликал свой собственный телефон, и Узумаки удивлённо нажал кнопку приёма вызова:

– Да?

– Наруто?

Голос был знаком настолько, что сердце пропустило удар.

– Сакура? – промямлил Узумаки, стараясь звучать как можно спокойнее.

– Я… я не вовремя?

– Не-е-ет! – протянул Наруто, оглядываясь на застывшего у окна Саске, который закуривал вторую сигарету. – Ты что-то хотела?

Небо! Придурок! Она, конечно, что-то хотела, раз звонит! А теперь это прозвучало так, будто бы он хотел побыстрее избавиться от ненужного собеседника. Парень едва не хлопнул себя по лбу, отворачиваясь от Учихи.

– Да… тут вечеринка в порту. Ты же знаешь?

– Да, – выдохнул Узумаки. – Смс приходило…

– Ты пойдёшь?

Руки начали медленно дрожать, а ноги показались какими-то ватными. Пригласить или нет? Возможно, она не для этого звонит вообще… а просто проверяет сколько народу там будет.

– Я… я ещё не знаю, может быть, да. А, может быть, нет, – замялся Наруто, прислоняясь лбом к кафелю.