***

Орочимару никогда ещё не готовился к операции так тщательно. Он дважды вымыл руки, вытер их и взглянул на себя в зеркало. Ему показалось, что по ту сторону зеркальной глади стоит неопытный хирург, которому предстоит первая в его жизни серьёзная операция.

Морщинки, блеск в глазах, побелевшее лицо – всё говорило о волнении, которого мужчина не знал уже много-много лет.

Риск слишком велик – прописная истина.

Саске может умереть прямо на операционном столе.

В любом случае…терять уже нечего. Он и так овощ…

Вздохнув глубоко, мужчина быстрым шагом направился в операционную, стараясь не касаться ничего руками. Там, в комнате, заполненной ярким белым светом, привычно встретила медсестра.

На операционном столе лежал Саске, и на миг что-то в чертах его лица изменилось, замещаясь знакомыми, родными, всколыхнувшими в душе какие-то совершенно ненужные эмоции.

Нет.

Орочимару прикрыл глаза на несколько секунд и глубоко вдохнул.

- Приступим.

***

Белокожая смотрела почти ласково, и в какой-то миг её пальцы вновь прошлись по волосам парня, убирая их с лица. Дёрнувшись, Саске недовольно скривился, поднимаясь с лавочки и отходя к доске объявлений. Совершенно чистые листики трепыхались на тёплом, затхлом ветру.

- Как живётся тебе без него?

- Я не хочу с тобой разговаривать, - отрезал Саске, комкая и выбрасывая сигарету. Потянулся за новой, поджог и с удовольствием втянул дым.

- Больше не с кем, - широко улыбнулась женщина, и на миг лицо её дрогнуло, становясь всё той же посмертной маской с видимыми уже следами разложения. Но затем наваждение прошло, и вот она – живая, страшно красивая в том смысле, что от правильных черт её лица мозг замирает. Так не должно быть. Таких людей не бывает.

Дьявольская красота, привязывающая, уничтожающая.

- Тебе плохо, милый мой Саске, - с сожалением проворковала Белокожая, поднимаясь. Её каблучки звонко цокали по асфальту, когда она прошлась вдоль остановки, словно бы высматривая вдали транспорт.

- Ты кого-то ждёшь? – против воли задал вопрос Учиха.

- Я? – она повернула голову к нему и сверкнула глазами. – Мы ждём.

Саске фыркнул, отворачиваясь, чтобы избежать холодного взгляда.

- Ты поедешь со мной.

- Никуда я не…

Она оказалась рядом так быстро, что Учиха отпрянул назад. Спина стукнулась о доску объявлений, и показалось, что эти пустые листочки начали цепляться за его одежду.

- Ты останешься со мной, - зло прошипела она. Удивительно сильные пальцы Белокожей вцепились в виски, сдавливая и царапая кожу острыми ногтями.

Саске почувствовал острую боль и внезапно услышал какой-то писк. Откуда он здесь?

Голову наполнили голоса, словно из другого мира.

- Саске, оставайся с нами! – выпалил откуда-то взявшийся мужской голос.

Учиху дёрнуло, словно от разряда электричества, а пальцы на висках давили всё сильнее.

Лицо Белокожей кривилось, менялось.

Оно быстро шло трещинами, повеяло запахом тины и вмиг картинка изменилась.

Каменный берег, Саске стоит по колено в серой воде.

- Я не дам им забрать тебя, - прошипела стоящая перед ним девушка. Всё те же длинные чёрные волосы, свободное белое платье, мёртвое лицо.

***

Наруто думал, что после встречи с самым настоящим психопатом, после шанса быть застреленным в лучших традициях дешёвого боевика, чувство страха атрофировалось.

Как глупо он ошибался.

Комната ожидания в этой клинике выглядела слишком хорошо. Такие Наруто видел только на буклетах каких-то дорогих гостиниц, а попасть в ожившую картинку было очень непривычно. Даже неприятно.

Всё, от мягкой бежевой мебели до матовых светильников на стенах, говорило о спокойствие, благополучии, а разлапистые цветы в напольных кадках поражали своей свежестью. Это была ширма, которой врачи пытали скрыть то, что происходило в глубине их логова на самом деле. Кровь, боль, лекарства и приторный запах смерти, что висел здесь над каждым. Наруто даже попытался сесть у приоткрытого окна, чтобы не чувствовать это едва заметное зловоние, но вскоре понял – бесполезно. Надоедливый запах забился глубоко в лёгкие, повис в носу и теперь выдрать его оттуда будет проблематично.

Ему представилось, как все эти тёплые стены рушатся, словно декорации, а за ними появляется настоящее, неподдельное. Чёрная глотка этого монстра поглощала медсестёр и тех, кого заводили в кабинеты.

Где-то там был и Саске.

Наруто, чувствуя, что руки начали мелко дрожать, обнял себя за плечи, ссутулившись в этом слишком удобном кресле.

Всё здесь было «слишком».

Только не помогало, не оттесняло от той пропасти, что образовалась внутри и заполнилась страхом.

А что, если он зря убедил Орочимару помочь им. Наверное, не нужно было так наседать и…

А вдруг доктор специально допустит какую-то ошибку, чтобы доказать свою изначальную правоту? И как быть тогда? Кого винить?

Винить придётся только себя. И жить с этим разъедающим чувством.

Ведь вот он – Саске. Был рядом, пусть ему было плохо, но…

Ему было плохо.

Наруто, выпрямившись, уставился в пол.

Саске было плохо из-за желания Узумаки сохранить то подобие жизни в нём.

И что он делает сейчас? Опять пытается зацепить Учиху за что-нибудь. Продлить его…мучения.

Наверное, в своих размышлениях Наруто бы дошёл до крайней точки самобичевания, но этому помешала подошедшая Цунаде. Она пришла сюда, чтобы поддержать блондина и первой узнать результаты, но вскоре заметила, что Итачи молчаливой скульптурой сидит на диване чуть подать от Наруто. А Джирайя…

Отшельник предпочёл не заходить в клинику. Этот рубеж в себе он пока ещё не мог преодолеть, а Цунаде не стала давить.

Всему своё время.

Как смерти, так и жизни.

- Ты уверен, что хочешь быть здесь? – тихо спросила Цунаде, проводя рукой по волосам парня, дабы выдернуть его из мира переживаний. Тактильный контакт всегда лучшее средство унять расшалившиеся нервы.

- Да, - скупо кивнул Узумаки, подпирая подбородок сцепленными руками. – Я же сказал, что зазимую тут, если нужно.

- Джирайя, кажется, палатку прихватил, - усмехнулась женщина и опустилась в соседнее кресло. – Наруто, ты сделал невозможное…достучался до махрового социофоба.

- Вы про Саске?

- Про Орочимару, - качнула головой она. – Но тебя что-то грызёт. Это не волнение за Саске…не только оно.

Наруто, чувствуя какую-то странную смесь из желания встать и уйти, сказать банальное «всё нормально», медленно повернулся к женщине. Слегка тронутое загаром лицо Цунаде в обрамлении светлых волос можно было назвать располагающим. Сейчас женщина не пыталась вести себя так, как на очередном приёме. Наруто не был её пациентом, и дело было отнюдь не в работе. Это было видно по светло-карим глазам, ставшим такими тёплыми.

- Я боюсь, - дрогнувшим голосом признался Наруто. – Боюсь, что зря всё это…зря с Орочимару, Саске…

- Наруто, - вздохнула женщина. - Это естественный страх. Все мы ошибаемся. Даже этот хладнокровный питон.

Усмешка была такой заразительной, что блондин невольно повторил её.