Всё готово к жизни.

Но при одном взгляде на Саске смысл этой жизни терялся. Быть рядом, пока жив другой – цель, но не смысл.

Бросив сумку с лекарствами и кое-какой едой на диван, Наруто стащил куртку с себя, а затем с Учихи. Последний выглядел спокойно, но Цунаде предупредила, чтобы Наруто был готов в любой момент отбиваться. Конечно, женщина думала о том, чтобы отправить Саске в подобающее место. Это было видно по её отчаянным взглядам, но вслух она этого так и не сказала, позволив Наруто выбирать самостоятельно.

Три таблетки на ладонь, потом попросить открыть рот и дать запить водой. Проверить, чтобы проглотил.

- Ты умер, - отчётливо произнёс Саске.

Наруто даже замер, поражённый неожиданностью.

- Ты умер.

- Кто умер? – как можно осторожнее спросил Узумаки, вглядываясь в больные глаза Саске.

- Ты умер.

А потом брюнет замолчал.

Наруто затаил дыхание в надежде услышать его тихий, хрипловатый голос, пусть несущий и такую чушь, ещё раз. Было невыносимо больно смотреть в холодные глаза, видеть, что Саске живёт где-то в своём мире и не иметь способа достать его оттуда.

Саске никогда не хотел становиться овощем. Он никогда не позволил бы этому случиться. Стать обузой, пустой оболочкой.

Он бы попросил всё это закончить.

Но Наруто просто не мог. Он ждал, пока с бледных губ сорвётся какой-нибудь пусть и болезненный бред, пока матовые глаза сверкнут. Злостью, яростью, желанием убить. Хоть чем-то, что сможет напомнить ему прежнего Саске.

Даст почувствовать, что Учиха всё ещё рядом.

Но Саске молчал.

С каждым днём он спал всё больше, реагировал на просьбы и указания всё меньше. Наруто звонил Цунаде, она объясняла, что делать и парень делал. Становилось лучше, но ненадолго.

А потом пришла она – боль.

Проснувшись ночью от тихих хриплых стонов, Наруто не сразу понял, откуда они исходят – так привык к тому, что брюнет обычно молчалив. А потом резко подорвался с кровати, включая свет и бросаясь к Саске.

Парень сидел в углу комнаты, обхватив голову руками и тихо покачиваясь.

- Ты мёртв. Мёртв. Мёртв.

- Саске, - выпалил Наруто, хватая его за давно зажившие запястья и пытаясь заставить отнять руки от лица.

- Тебя нет.

***

Сколько времени прошло, Саске не знал. Он пытался запомнить цифры на своих часах, но те каждый раз почему-то переворачивались, рассыпались…

Все менялось и перетекало, иногда принимая до того забавные и нелепые формы, что всё это можно было легко отнести к лихорадочному бреду.

Наверное, он простыл там под дождём. И ещё что-то случилось под тем ливнем, но что именно, Учиха вспомнить не мог.

Каждый день он, возвращаясь в свою общажную комнату, покупал те же самые сигареты, что и неделю назад, ел всё те же продукты. Жизнь была скучной чередой обыденности, липкой паутиной, в которой было так легко запутаться.

Вот и запутался, приняв бред сознания за желаемое. Увидеть Наруто вновь, очутиться в той беседке, почувствовать запах мокрых виноградных листьев.

После этого случая Саске ещё пару раз ходил туда проверить, но его встречал лишь пустырь и мелкий щебень под ногами.

Слишком хотел всё изменить, вот и привиделось.

Три таблетки перед сном, укол утром, три сигареты перед завтраком, четыре в обед и оставшаяся пачка в бессонную ночь.

Скудный рацион, но он помогал хоть как-то поддерживать жизнь в организме. Или её подобие. Отравленные сигаретным дымом лёгкие не работали в полную мощь, и часто Саске просыпался от осознания того, что задыхается. Тело, практически лишённое пищи, истощало и двигалось только благодаря этой загадочной силе духа.

Собственно, Саске не мог вспомнить, что было между его пробуждением и сном. Все дни тянулись какой-то странной цепью, где не хватает половины звеньев.

Телефон молчал, а позвонить кому-то Учиха всегда отчего-то забывал и тут же просыпался уже в следующем дне.

Вереница.

И только на кладбище всё было реальным.

Только тут он мог признаться себе, что не хватает.

Что болит.

Что любил.

Любит.

- Забери меня.

***

Наруто проснулся раньше будильника на пять минут и просто отключил его, перевернувшись на спину. У стены тихо лежал Саске, в последнее время переставший реагировать даже на просьбы. Трудности, которые возникли из-за этого проходили в каком-то смазанном сером режиме, и Наруто не заострял на этом внимание, радуясь, что может иногда смотреть в чёрные глаза.

Иногда он понимал, что ночью обнимает Саске, что зарывается пальцами в его волосы и вдыхает такой привычный запах тела. Только вот сигаретного дыма, что всегда пропитывал его волосы, не хватало.

Вот так, лежа рядом с ним, можно было забыть, что Учиха сошёл с ума, что с каждый днём ему нужно всё больше и больше лекарств, а от приступов боли всё труднее и труднее избавиться.

Можно просто думать, что они оба живы.

Обнимать, прикасаться губами к виску и засыпать на миг.

А потом день. Серый, хмурый зимний день, отражающийся в некогда голубых глазах Узумаки какой-то болотистой тиной.

Замерев у зеркала в ванной, Наруто взглянул на себя, провёл пальцами по левой щеке, чувствуя шероховатости порезов. Раны зажили, но рубцы остались и они до сих пор краснели, а на морозе наливались ненормальной синевой. Наверное, так со всеми шрамами, но люди пялились.

Людям вообще только дай волю поглазеть…

Включив воду, Наруто плеснул ею в лицо и зажмурился из-за крупных капель, что больно саданули по глазам.

Боль…

Хотелось физической боли вместо душевной. Сущность, изъеденная страданием, едва теплилась за этими костями, укрытая тонким покрывалом кожи. Она только и ждала, чтобы вырваться из осточертевшего плена.

Но, пока жив один…

Наруто выпрямился. Отражение сверкнуло стекающими с отросших волос каплями, притянуло пустым, почти таким же, как и у Саске, взглядом.

Матовый.

Бездумный.

С едва заметным блеском на дне зрачка. Там лежат скрытые эмоции. Им нет пути в этот мир.

Закрыться, забыться.

Почему-то своя собственная серая радужка блеснула и стала желтоватой, а потом наваждение резко пропало.

Орочимару.

Тряхнув головой и отогнав от себя воспоминания, Наруто прошёл по коридору в спальню и едва не врезался в Саске, что стоял посреди комнаты.

- Блин, Саске! – скорее по привычке возмутился Наруто, отталкиваясь от груди брюнета и застывая в нескольких шагах. Взгляд скользнул по лицу парня.

Надежда робко забилась в грудине.

Может быть?

Но нет.

Саске не очнулся от своего странного сна.

Горечь волной поднялась за рёбрами. Ну зачем, зачем обманывать себя ожиданиями? Чтобы потом было больнее?

Наруто понял, что просто уткнулся лбом в грудь парня. Дыхание тяжело вырывалось из горла.

- Ты ненавидишь меня, Саске. Ненавидел бы…если бы знал, что я заставляю тебя жить.

Наруто закусил губу до боли и покачал головой.

- Но я не могу иначе. Я хочу верить, что ты придёшь в себя, что наорёшь на меня, и мы подерёмся. Ты не слышишь, да…

За окном сильный порыв ветра поднял жутковатое завывание.

- Ты не живёшь. Это я…я заставляю тебя существовать. Но ты ведь так не хотел.

Слова Орочимару, тогда так ранившие и надолго засевшие в голове, вернулись и ударили в стократ сильнее. Откат. Он всегда приходит.