- Ну и куда ты?

- Тут тесно.

Дверь закрылась за ним, и Наруто устало выдохнул, опускаясь на кровать и ероша пальцами волосы в попытке выгнать из головы отупляющее напряжение.

- Он не дотянет до весны.

Узумаки вскинул голову на Учиху так резко, что в шее что-то хрустнуло.

***

Саске хотел побыть один. Он очень надеялся, что Наруто не сорвётся за ним, потому что знал, не сможет прогнать. Теперь уже не сможет.

В губах едва тлела сигарета, и дым казался слишком тяжёлым, тягучим и горьким. Он оседал на губах колючим налётом, от которого хотелось то и дело отплёвываться.

Под ногами стелился серый асфальт, которым по осени, кажется, пропитывается даже небо. Воздух был приятно холодным, но слишком сильно выстуживал плечи под тонкой кожанкой.

Учиха выбросил сигарету, убирая руки в карманы и привычно сутулясь.

Пришло время тяжёлых одежд. Пришло время кутать свой труп во что-то, что защитит его от холодного ветра, дождя и чужих взглядов. Пришло время горячего чая, лимона и простуд, долгих вечеров у телевизора и янтарного света в чужих незнакомых окнах.

Саске шёл по какой-то малознакомой улице. Так странно… жить в городе и не бывать в каких-то его частях. Никогда.

Так можно и с человеком. Пробыть рядом всю жизнь, но не заглянуть в самые значимые его уголки, не увидеть там пыли и паутины. Потому что хорошо прячет, а ты слишком плохо ищешь. Не хочешь найти.

Брюнет свернул с оживлённого тротуара.

Бессонная ночь стёрла границы дня, и теперь казалось, что сегодня это нелогично затянувшееся вчера. Саске не видел рваных острых граней дня и не мог понять - почему вокруг так много людей, почему их лица так озадачены, напряжены, а походки нервные и слишком быстрые. Куда все спешат?

Учиха отошёл в сторону придорожного ларька, где торговали чаем и простыми бутербродами. Мелочи в кармане хватило на пластиковый стаканчик чая с лимоном, но, увы, без сахара.

Остановившись у высокого железного, выкрашенного в белый цвет столика, Саске осторожно приник губами к пластиковому стаканчику. Запах был непривычным, как и вкус. Слишком резким и мягким одновременно, не отзывающимся кислой горечью в глотке и не заставляющим сердце взволнованно вздрагивать.

Взгляд шарил по проезжей части. Серые машины… даже те, что выкрашены в яркую краску - серые. И везут они своих серых пассажиров в их серые коробки, к их серым делам.

Саске выдохнул, ставя стаканчик на стол и грея руки о его тонкие бока. Одно неловкое движение, и горячая жидкость разольётся, обожжёт кожу болью.

Осень кончалась, перетекая в более прекрасную фазу.

Учиха попытался представить, как всё изменится, когда упадёт снег. Но не смог. В мозгу что-то тренькнуло, и образы перемешались, став грязно-серыми с яркими вкраплениями жёлтого и зелёного.

Отставив недопитый напиток в сторону, брюнет побрёл дальше. Всё-таки он не любил чай, а зачем мучить себя, если что-то не любишь? Зачем пытаться полюбить, согнуть себя, вливая в глотку раскалённый терпкий напиток?

Да и не только его.

Зачем врать самому себе сейчас, когда уже не зачем, нечего бояться?

Кеды утопали в мягкой земле, посыпанной яркими жёлтыми звёздами кленовых листьев. Саске шёл сквозь чужие дворы, и взгляд невольно цеплялся за играющих детей, в их пёстрых курточках, за сидящих на лавочках старушек, которые неизменно провожали его осуждающим взглядом.

И сколько бы дворов он не проходил, картина везде была схожей.

Неужели все жизни такие одинаковые? Неужели всё идёт по общепринятому сценарию?

Учиха внезапно остановился, поднимая голову и вглядываясь в первое же попавшееся окно. Сейчас оно было тёмным, и разглядеть что-либо было невозможно, но Саске, сам не зная почему, попытался представить: вот наступил вечер, в окне зажёгся жёлтый свет. У плиты появилась женщина и поставила чайник. Нет… не электрический включила, а настоящий, тяжёлый.

Она взглянула вниз, на привычный двор. И увидела, как на то же самое место, что и неделю назад, подъехала та же самая машина. Синяя… нет… тёмно-красная, грязная с боков от брызг.

Фары гаснут, погружая небольшой пятачок перед домом в темноту, и из машины выходит мужчина. В его руке пакет, и он спешит к подъезду, потому что холодный накрапывающий дождик мочит волосы и забирается за шиворот.

Впереди у него вечер в кругу семьи. Уроки с сыном… нет, пусть будет дочь. А она, как и мать, не понимает математику и приходится тратить больше времени, чтобы решить задачку. А потом ужин. Чай, картошка и компот, возможно. Совместный просмотр телевизора в небольшой комнате, где на стенах играют светло-голубые отблески…

И сон… обнимая того, кого вроде бы надо любить. Любить?

А что это?

Такое существует?

Саске тряхнул головой, понимая, что в своих мыслях ушёл слишком далеко, а на него уже косятся прохожие.

Шаркнув ногами, Учиха двинулся дальше, едва замечая, что собственная походка стала рассеяннее и тяжелее. И как будто пошатывает… но нет. Это всего лишь глаза не хотят фокусироваться.

***

Наруто сидел в их комнате, уткнувшись лбом о жёсткий край стола. Он до боли закусил нижнюю губу, сверля взглядом затёртый пол.

Комната Нагато, как обычно, приняла блондина с каким-то особым теплом, за которое не надо платить фальшивыми улыбками и вымученными разговорами.

Красноволосый сидел рядом, положив руку на спину Наруто, хотя тот не просил утешения. Он просто пришёл. Потому что… потому что хотел забыться. На время.

В ногу доверчиво мокрым носом тыкался Пэйн, и это слегка отвлекало, но не возвращало в реальность.

- Наруто, - мягко позвал Нагато, - ты же знал…

Наруто кивнул.

- Тогда просто прими это.

- Я давно уже… - слова выходили из горла вместе с болью. - Я давно уже смирился. Просто…

Узумаки зажмурился, не давая воли чувствам настолько, чтобы те начали сочиться солёной влагой.

- Просто… это ведь Саске.

- Ты привязался к нему, - тяжело вздохнул красноволосый, проводя рукой по мягкой толстовке Наруто. - Это потому что…

- Нагато, я знаю, почему я к нему привязался. И это не из-за каких-то там стремлений доказать себе что-то.

Наруто осёкся, вновь прикусил губу и продолжил:

- Сначала, конечно, я пытался быть взрослее. Пытался взять ответственность за нас обоих на себя. Но… ты знаешь… я махнул на это рукой. Мы просто жили.

Нагато кивнул, опуская взгляд.

- Потом как-то привык. И не заметил…

- Чего?

- Не заметил, - слова застряли. - Я придурок. Но… мне будет плохо без него.

- А ему без тебя?

Наруто вскинул лицо на Нагато, уставившись в фиалковые глаза с таким отчаянием, что красноволосый внезапно понял: этот вопрос терзает Узумаки уже не первый день.

- Я не знаю.

Наруто вновь ткнулся лбом в край стола.

- Ему всё равно.

- Это он так говорит?

Наруто вновь кивнул, облизывая губы.

- Я не могу его понять, Нагато. И не хочу, понимаешь? - усмешка, нервная и болезненная. - Я не хочу его понимать, потому что это ничего не изменит.