- Тебе надо в больницу, - упрямо выдохнул Наруто, поднимая глаза на Саске и опуская зависшую нелепо в воздухе руку.

Учиха усмехнулся, тыкая пальцем себе в висок.

- Я живу с опухолью. А это просто синяки.

«Живу…» - внутренний голос громко рассмеялся.

- Подожди. Вдруг рёбра сломаны, - не отставал Наруто. - Давай хоть я проверю.

- Ты врач?

- Нет.

- Ну так и не хер.

Саске развернулся, но слишком резко и пришлось схватиться за бок, сжимая зубы и упираясь рукой в спинку стула. Дыхание моментально спёрло где-то в лёгких, словно ребро своими осколками проткнуло оное насквозь.

- Ложись.

- Да иди ты…

- Саске, просто ляг, - устало потребовал Наруто. - У меня собаку когда-то сбили… и у неё были сломаны рёбра… я пробовал.

- Собака у нас ты, - сквозь зубы процедил Учиха, но на кровать всё же улёгся, выдыхая горячий от боли воздух из разрывающихся лёгких.

Он уставился в потолок, стараясь не обращать внимания на Наруто. Захотелось мальчику поиграть в доктора, пусть играет.

Лишь бы в душу не лез.

Наруто нервно почесал переносицу. То была собака, а это человек.

Он придвинул стул к кровати, усаживаясь, чтобы было удобнее. Руки зависли над боком Саске, в то время как взгляд скользил по исхудавшему телу. При каждом неглубоком вздохе кожа на рёбрах Учихи натягивалась, обтягивая их и заставляя проступать слишком явственно. Было заметно, что парня бьёт лёгкая дрожь: то ли успел замёрзнуть, то ли было больно дышать из-за синеватых рёбер.

- Я осторожно, - предупредил Наруто прежде, чем опустить пальцы на ребро.

Саске поморщился, но стерпел, когда рука двинулась к следующему, легко нажимая на кость и проводя по её длине. Болела кожа, мышцы, но боль от перелома была бы иной.

- Ничего? - взволнованно спросил Наруто, останавливая пальцы на ребре.

- Нет, - шикнул Учиха. - Давай быстрее.

Чужие прикосновения отзывались в теле неприятной болью, но в голове всплывали совсем не дубинки, которые изрядно подпортили его тушку.

Рука Наруто переместилась на другой бок. Теперь Узумаки пришлось привстать, чтобы доставать до рёбер. Здесь синяков было меньше, но Наруто ощупывал кости с такой же дотошностью, что и раньше. Он изредка поглядывал на лицо Учихи, сверяясь с его реакцией, но неизменно натыкался на серьёзный взгляд тёмных глаз, и становилось как-то неловко. Нет, не от того, что он проверяет рёбра на целость, а от того, что они оба помнили, когда руки касались совсем иначе.

Узумаки опустил взгляд, стараясь больше не глядеть в глаза Учихи. Сосредоточил своё внимание лишь на ощупывании костей, которые, слава Небу, до этого момента были целыми.

Сейчас Учиха казался ему каким-то потухшим, словно смирившимся со своей ролью сбитой «собаки». Или же просто стерпел и разрешил посмотреть на себя немного с другой стороны, втянул острые иглы.

Или же наоборот, затаился, чтобы пронзить насквозь лишь одной?

Взгляд зацепился за проступающую на животе венку, скрывающуюся за джинсами, и только сейчас Узумаки осознал, что не хочет воспринимать Саске, как бумажную поделку.

Рука невольно замерла над последним проверенным ребром и переместилась на грудь Учихи, осторожно опускаясь. Наруто опасливо посмотрел на лицо брюнета, ожидая увидеть во взгляде злость, но глаза были закрыты. На миг Наруто показалось, что Саске спит и, скорее всего, так оно и было. День добил обоих, высосав все силы.

Узумаки аккуратно сел, не убирая ладони с холодной кожи, и замер, ожидая услышать или почувствовать биение за рёбрами.

Удар…

Ещё удар…

Наруто тяжело вздохнул, понимая, как глупо это всё. Он провёл свободой рукой по своему лицу, пытаясь унять бьющиеся внутри противоречивые чувства.

Удар…

- Я думаю, это ненормально, - хрипло сказал Саске, не открывая глаз.

Наруто почувствовал, как внутри всё ухнуло и отозвалось холодом, обрушившимся на тело. Он отнял руку от лица, смотря на Учиху.

- Что… что ненормально? - в горле сразу пересохло, и голос вышел каким-то картонным.

- Всё это.

Саске всё же открыл глаза, поворачивая голову набок, чтобы смотреть в лицо Узумаки.

Наруто хотел было уточнить, что именно, но ведь понял всё с первого раза. Просто тянул время, чтобы буря в душе успокоилась.

Чёрные глаза смотрели на него, ожидая ответа, а Узумаки чувствовал себя немым и парализованным одновременно.

- Наверное, ты прав, - всё же выдохнул Наруто. - Мы… не должны были…

Рука, всё ещё лежащая на груди Учихи, отсчитала два быстрых удара.

Живое сердце… живое, бьющееся и гоняющее кровь по венам, артериям. Наруто не понимал, как оно может перестать биться в один из дней? Как какая-то опухоль в голове может заставить этот мощный механизм навсегда замолчать? Не хотелось понимать, и Узумаки привычно отодвинул эти мысли за ширму под названием: «Не сегодня».

- Нужно забыть это всё. Ничего не было, - с трудом пробормотал Наруто, опуская взгляд, чтобы спустя вздох вновь посмотреть на затихшего Саске.

Учиха прищурился как-то странно, выдохнул и подцепил руку Наруто, убирая её со своей груди слишком резко.

- Дай мою зажигалку.

========== Глава 7. My Obsession. ==========

Глава 7.

My Obsession.

«Let us make a thousand mistakes

´Cause we will never learn».

Cinema Bizarre - My Obsession.

«Давай же сделаем тысячу ошибок,

Потому что мы всё равно на них не научимся».

Саске прекрасно знал это саднящее чувство внутри. Он не мог его игнорировать, лежа в своей кровати. Он не мог больше отгораживаться от того, что так неумолимо приближалось и уже дышало в затылок.

Учиха поднял руку к глазам, проводя ею по тонкой коже век, а затем вновь опустил ладонь с кровати, утыкаясь костяшками пальцев в шершавый ковёр.

Постепенно всё возвращалось. И с каждой минутой собственное тело ощущалось непомерно тяжёлым. От его веса кости начинало ломить, и они становились хрупкими.

Наруто уснул, так толком и не расправив кровати. Блондин уверял, что просто приляжет и встанет через пять минут, чтобы попить чай.

Саске грустно усмехнулся, понимая, что с тела слетает не только вновь появившаяся надежда, но и ещё что-то. Шелуха… очередные маски.

В темноте всегда легче. Ведь никто не видит твоего лица, твоих глаз. Нет нужды казаться сильным для других, а для себя… а для себя уже нет смысла казаться каким бы то ни было.

Можно просто быть, а там как пойдёт. Разорванная пустота примет тебя таким, какой ты есть. Сильным, слабым, больным или же здоровым.

Это только люди могут отгораживаться от того, кто в минуту слабости из-за отчаяния попросил помощи. Они обвинят в слабости того, кто вынес столько, что им самим не снилось. Тем, кто сидит в своём уютном мирке, упиваясь лишь иллюзорными страданиями над разбитой кружкой или кошмарным сном. Они обвинят тебя в слабости, поставят на тебе крест и поспешат забыть.