— Эрис — предупредил Люсьен.

Это имя прозвенело во мне. Надо мной, всего в нескольких дюймах... Бывший жених Мор. Мужчина, который бросил ее, когда он нашел ее жестоко избитое тело на границе. Наследник Высшего Лорда.

Могу поклясться, что фантомные когти впились в мои ладони.

Еще день или два, и я смогу перерезать им горло.

Но у меня нет этого времени. Есть только сейчас. И я должна это учитывать.

— Поднимайся, — холодно и скучающе сказал мне Эрис.

И тогда я почувствовала это — волнующее пробуждение, как будто от пинка. Как будто пребывание здесь, на этой территории, среди кровных правителей, каким-то образом зажгло в ней жизнь, кипя сквозь яд. Превращая яд в пар.

С ножом у моей шеи я позволила Эрису поднять меня на ноги, в то время как двое других вытащили Люсьена, прежде чем он сам смог подняться.

Учитывай это. Используй свое окружение.

Я поймала взгляд Люсьена.

И он увидел, как пот стекает по моим вискам, моей верхней губе, как моя кровь нагревается.

Эрис приведет нас к Берону и Высший Лорд либо убьет нас забавы ради, либо продаст нас по очень высокой цене, либо будет удерживать у себя на неопределенное время. И после того, что они сделали с возлюбленной Люсьена, что они сделали Мор...

— После вас, — сказал Эрис ровно, наконец опустив нож.

Он пхнул меня.

Я выжидала. Баланс, как учил меня Кассиан, имеет решающее значение для победы в бою.

И когда Эрис толкнул меня, то пошатнулся и сам, и я повернулась к нему.

Скрутившись так быстро, что он не смог заметить, как я оказалась возле него и заехала ему локтем по носу.

Эрис отшатнулся.

Пламя полетело в двоих других, и Люсьен сошел с их пути, когда они закричали и погрузились еще глубже в пещеру.

Я отпустила каждую каплю огня во мне, формируя из него стену между нами. Запечатывая его братьев внутри пещеры.

— Беги, — выдохнула я, но Люсьен уже стоял рядом со мной, поддерживая мою руку своей, когда я все сильнее разогревала пламя.

Это не задержит их надолго, и я действительно почувствовала, как поднимается чья-то сила, бросая вызов моей.

Но тут была и другая сила, которой я могла воспользоваться.

Люсьен понял это в тот же момент, что и я.

Пот поблескивал на лбу Люсьена, когда пульсирующая огнем сила ударила по камням над нами. Посыпались пыль и мусор.

Я влила всю свою появившуюся силу в следующий удар Люсьена.

Он ударит сам.

Когда из моей пламенной сети появилось очень сердитое лицо Эриса, пылая, как новоявленный бог гнева, мы с Люсьеном обрушили потолок пещеры.

Огонь прорвался сквозь мелкие трещинки как тысяча языков пылающих змей, но пещера лишь задрожала.

— Поторопись, — задыхался Люсьен, и я не стала тратить воздух, соглашаясь, когда мы скрылись в ночи, шатаясь.

Наши рюкзаки, наше оружие, наша еда... все внутри пещеры.

У меня было два кинжала, у Люсьена один. На мне был мой плащ, но... он действительно отдал мне свой. Он дрожал от холода и клацал зубами, пока мы шли по горному склону, не решаясь остановиться.

Если бы я до сих пор была человеком, то была бы уже мертва.

Холод пробирал до костей, ревущий ветер хлестал нас как горящие кнуты. Мои зубы лязгали друг о друга, а пальцы были настолько одеревеневшими, что я едва могла хвататься за ледяной гранит, когда мы, шатаясь, проходили мили в горах. Возможно, мы оба не умирали от холода лишь потому, что в наших венах зажглось пламя.

Мы ни разу не остановились, из-за невысказанного страха, что если мы это сделаем, то холод заберет все остатки нашего тепла, а мы больше не сможем двигаться. Или братья Люсьена настигнут нас.

Снова и снова я пробовала закричать по нашей с Рисом связи. Рассеяться. Вырастить крылья и попытаться перелететь этот горный перевал, когда мы пробирались сквозь снег, который был нам по пояс, и сильно скручивались, когда нам приходилось ползти, а наша кожа скользила по льду.

Но в удушающей хватке фэбейна все еще находилась большая часть моих сил.

Мы уже близки к границе с Зимним Двором, сказала я себе, когда прищурилась от порыва ледяного ветра, смотря на другой конец узкого горного перевала. Близки — и как только мы дойдем туда, Эрис и остальные не осмелятся сунуться на территорию другого двора.

При каждом шаге мои мускулы горели, мои сапоги пропитались снегом, а ноги слишком сильно затекли. Я провела в лесу достаточно много человеческих зим, что знать об опасных последствиях — угрозе холода и влажности.

В шаге от меня Люсьен тяжело дышал, а перед нами расходились стены из камня и снега, немного открывая горькую ночь, пропитанную звездами — и еще больше гор впереди. Я почти заскулила.

— Нам нужно продолжать идти, — сказал он, его волосы покрывал снег, и я подумала, что действительно заскулила секунду назад.

Лед щекотал мои замерзшие ноздри.

— Мы не продержимся так долго — нам нужно согреться и отдохнуть.

— Мои братья...

— Мы умрем, если продолжим идти.

Или потеряем пальцы и ноги в лучшем случае. Я указала на горный склон впереди, опасно уходящий вниз.

— Этой ночью мы не можем рисковать. Нам нужно найти пещеру и попытаться разжечь огонь.

— Из чего? — огрызнулся он. — Ты видишь какое-нибудь дерево?

Я лишь продолжила. Споры — всего лишь трата энергии и времени.

И, в любом случае, я не знала что ответить.

Интересно, переживем ли мы сегодняшнюю ночь.

Мы нашли пещеру. Глубокую и защищенную от ветра, невидимую снаружи. Мы с Люсьеном тщательно скрыли свои следы, убедившись, что порывы ветра нам помогают, скрывая наши запахи.

Вот на этом наша удача кончилась. Мы не нашли дерева; огня не было в венах ни одного из нас.

Так что единственным нашим выходом было тепло тела. Забившись в самый дальний угол пещеры, мы сидели бедро к бедру и рука к руке под моим плащом, насквозь промокшие, дрожа от холода.

Я едва слышала визг ветра из-за клацанья моих зубов. И его.

Найди меня, найди меня, найди меня, пыталась я прокричать по нашей связи. Но насмешливый голос моего мейта так и не ответил.

Только живая пустота.

— Расскажи мне о ней, о Элейн, — тихо попросил Люсьен.

Как если бы смерть, сидя на корточках в темноте рядом с нами, тоже привела его к мыслям о его мейте.

Я решила ничего не говорить, трясясь слишком сильно, чтобы говорить, но...

— Она любила свой сад. Всегда любила что-то выращивать. Даже когда мы были нищими, она разбивала маленький сад в теплые месяцы. И когда... когда наше состояние вернулось, она занялась ухаживанием и посадкой прекрасных садов, каких ты никогда не видел. Даже в Прифиане. Это сводило слуг с ума, потому что они должны были выполнять свою работу, а леди должны были лишь срезать розы тут да там, но Элейн надевала шляпу и перчатки и становилась на колени в грязь, пропалывая растения. Она вела себя как чистокровная леди во всем, кроме этого.

Люсьен долго молчал.

— Вела, — пробормотал он. — Ты говоришь о ней как о мертвой.

— Я не знаю, каким изменениям Котел подверг её. Я не думаю, что идти домой — это варИанф. Как бы она не стремилась.

— Конечно, Прифиан — лучшая альтернатива, с войной или без.

Я набралась решимости, что сказать:

— Она помолвлена, Люсьен.

Я почувствовала, как все его тело напряглось рядом со мной.

— С кем?

Ровные, холодные слова. С угрозой на неистовство, кипящее внутри его.

— С сыном человеческого лорда. Этот лорд ненавидит фейри, и посвятил свою жизнь и богатство охоте на них. Нас. Мне сказали, что, несмотря на их свадьбу по любви, отец ее жениха хотел получить доступ к ее немалому приданному, чтобы продолжить свой поход против фейри.

— Элейн любит сына этого лорда.