Посвящается Аманде, которая, подсев ко мне на уроке Гражданского права, изменила мою судьбу.

Бабушке, привившей мне любовь к романам и отправлявшей меня домой после Рождества с грудой книг.

Родителям – за их любовь, содействие и за то, что выдержали часы бесед на «профессиональные писательские темы».

Хочу поблагодарить многих людей, поддержавших меня и одобривших мои начинания. Надю и Рохит, которые первыми посоветовали мне выбрать писательство в качестве карьеры. Генри К. за то, что был прекрасной музой, когда я создавала образ моего героя Годрика. Обязана поблагодарить родителей, они всегда с энтузиазмом воспринимали мое желание писать и давали мне мудрые советы о том, как нужно работать, чтобы достичь успеха. Хочу выразить особую благодарность моему брату, протянувшему мне руку помощи и даже сочинившему красивую мелодию для моих Годрика и Эмили.

Спасибо всем моим учителям, заметившим во мне писательскую искорку, особенно Джой Эдвардс, она в конце каждого года одаривала меня сладкими наградами. Джой вручила мне шоколадного О’Генри, провозгласив, что я буду писателем.

Также я хочу поблагодарить прекрасных людей из «Редженси романс критик груп». Они прочли бесчисленное количество черновых вариантов и дали множество рекомендаций и предложений по моим рукописям. Я и не мечтала о лучшей компании писателей и друзей.

И последняя, но не менее значимая благодарность – моему издателю Ною. Я не в силах сосчитать, сколько раз он заставлял меня смеяться во время наших исправлений, но самое главное, он вдохновлял меня писать лучше. Спасибо, Ной, от всего сердца!

Что-то было не так. Эмили Парр позволила пожилому кучеру помочь ей сесть в городской экипаж, но возница окинул ее таким подозрительным взглядом, что у нее мурашки пробежали по коже. Заглянув в темный салон кареты, она удивилась, когда обнаружила его пустым. Предполагалось, что дядя Альберт будет сопровождать ее при выходе в свет, а если не он, то, конечно же, компаньонка. Почему же тогда в экипаже никого нет?

Эмили отклонилась на спинку сиденья, так крепко стиснув ридикюль, что бусины впились в ее ладони сквозь перчатки. Наверное, у дяди была встреча с его партнером, мистером Бланкеншипом. Девушка видела, что тот приехал как раз перед тем, как она поднималась в свою комнату, чтобы подготовиться к балу. По ее телу пробежала дрожь. Этот мужчина – распутник с черными, как у жука, глазами и слишком шаловливыми руками, особенно когда оказывался рядом с ней. Эмили не была искушенной, ей исполнилось восемнадцать всего несколько месяцев назад, но за последний год дядя открыл ей новую сторону жизни, и такое открытие стало весьма неприятным.

Первый ее малый сезон в Лондоне мог бы превратиться в чудесный опыт. Вместо этого он ознаменовался гибелью родителей во время кораблекрушения и закончился переездом в пыльный склеп городского дядиного дома. С маленькой библиотекой, без пианино и друзей, Эмили начала постепенно впадать в меланхолию. Для нее чрезвычайно важно было найти хорошую партию, причем быстро. Она должна вырваться из мира дяди Альберта, и единственный способ сделать это – законным путем получить состояние отца.

Дальний родственник матери Эмили держал деньги в доверительной собственности. Самым ужасным было то, что все финансовые рычаги ее жизни находились в руках человека, которого она никогда не встречала. Дядя Альберт лишь ухудшал дело. Как опекун племянницы, он обязан был передавать отчеты по финансам родственнику ее матери, который, к счастью, удерживал его от явного злоупотребления счетами Эмили в собственных целях. Небольшое состояние являлось ее лучшим козырем для привлечения потенциальных поклонников. Будущий муж по закону станет владельцем всех денег Эмили, однако она надеялась найти мужчину, который, уважая ее, не растратит безрассудно то, что по праву принадлежало ей. Вот только приезд на бал без компаньонки сведет на нет шансы Эмили найти избранника, ведь девушке негоже появляться в обществе одной. Таким образом она выдаст невысокое общественное и финансовое положение ее дяди.

Хоть Эмили и почувствовала облегчение, поняв, что дядюшка и мистер Бланкеншип не будут сопровождать ее, между тем все у нее внутри сжалось. Девушка вспомнила, как холодно улыбался ей кучер, когда она поднималась в экипаж. Эта усмешка заставила Эмили почувствовать неясную тревогу, создавалось впечатление, будто извозчику было известно что-то, о чем она не знала, и это забавляло его. Глупо, конечно, ведь пожилой мужчина не представлял для нее угрозы. Но Эмили не могла избавиться от охватившей ее тревоги. Она была бы благодарна присутствию дяди Альберта, даже если бы это означало выслушать еще одну лекцию о том, как дорого ему обходится племянница и насколько он был добр, взяв ее к себе после того, как корабль, на котором плыли ее родители, пропал в море.

Кучер взял на себя обязательство доставить Эмили на бал в дом Чессли, он исполнит обещание в любом случае. Коль она станет повторять это вновь и вновь, то сможет поверить в сей факт. В надежде унять тревогу Эмили сосредоточила мысли на том, что принесет сегодняшний вечер. Она увидится со своей новой приятельницей, Анной Чессли, а также с миссис Джудит Пратчет, давней подругой матери Анны, по доброте душевной согласившейся оплатить малый сезон Эмили. Всегда была возможность встретить мужчину и заинтересовать его настолько, чтобы он попросил у дяди разрешения сопровождать ее.

Эмили почти улыбнулась. Возможно, сегодня она будет танцевать с графом Пемброкским.

Накануне вечером обходительный граф улыбнулся ей, когда их представили друг другу, и пригласил на танец. Эмили едва сдерживала слезы разочарования, сообщая ему, что миссис Пратчет уже заполнила ее бальную книжку[1].

Граф ответил: «Значит, в другой раз?» И Эмили усердно закивала, надеясь, что он не забудет о ней.

«Возможно, сегодня вечером хоть капельку повезет». Она отчаянно надеялась на это. Эмили не настолько глупа, чтобы верить, будто имеет реальные шансы выйти замуж за такого мужчину, как граф Пемброкский, но было приятно осознавать, что ее заприметил мужчина подобного положения. Когда-нибудь его внимание не ускользнет от других.

Секунду спустя извозчик резко затормозил, и она едва не упала с сиденья, мысли девушки были прерваны, а мечты улетучились.