— Я знаю, но меня это как-то не беспокоит. Если меня кто-то полюбит, это хотя бы будет не заслуга мини-юбки.

— А вот это точно логика Тима. Вы слишком похожи, это даже раздражает. Один повернут на том, чтобы его не судили по внешности, теперь вторая такая же появилась.

— Да нет, мне вообще-то всё равно, как я выгляжу. Для меня главное в одежде — комфорт. Не могу я по такому морозу рассекать в юбке, как ты.

— А летом ты их носишь? — прищурилась раба моды.

— Да, ношу. Я же не могу игнорировать тот простой факт, что на улице жарко, — пошутила я, но шутку не оценили.

— Вот! Именно! Жарко! — всплеснув руками, закатила глаза Лили. — А какие взгляды мужчины бросают тебе в след — плевать?

— Честно? Плевать, — ответила я безразлично.

— Ну как так можно? Ты совсем не хочешь быть красивой?

— Почему же? Хочу. Но не ради жарких взглядов и не для мужчин, а для самой себя. Я надеваю то, что мне нравится, независимо от того, модно это или нет, нравится это окружающим или нет. Мне должно быть удобно, но совсем уж уродиной я себя чувствовать тоже не хочу. Когда я иду в магазин, подбираю то, что, на мой взгляд, мне идет, а не то, что мелькает на обложках журналов, — разоткровенничалась я, дабы поумерить пыл кузины, но нарвалась на совершенно иную реакцию.

— Всё. Я беру над тобой шефство, — тоном великомученика, но с подозрительно воодушевленным блеском в глазах заявила она.

— В смысле?

— В прямом. Завтра мы идем покупать тебе одежду.

— С ума сошла? У меня работа.

— Она не волк, в лес не убежит.

— А встречи? Я не могу «кинуть» людей.

Лили прикусила губу:

— Ладно. Идем по магазинам послезавтра. И не назначай встречи.

— Но я…

Справедливый протест прервал легкий стук в дверь, и мой персональный стилист уплыл навстречу собственной любви.

Эрик выглядел просто потрясающе: строгий черный костюм с кардиганом, идеально сидящим на нем, был дополнен шелковой рубашкой «в тон» моей накидки. Лили хмыкнула: «Ничего себе, как у вас вкусы совпадают», — и приняла у мужчины красивый букет роз. Мне же он преподнес изящные белые лилии.

— Вы прекрасно выглядите, — своим обычным бесцветным голосом произнес Эрик. Лили мило улыбнулась и пригласила его в зал, где был накрыт стол на троих.

— Тебе не кажется, что ему не понравилось, как мы одеты? — зашептала она мне, пока гость мыл руки.

— Нет. Если ты о его голосе, привыкай, — ответила я. — Эмоций ты от него никогда не дождешься. Он всегда так говорит, так что тут не угадаешь, что он думает на самом деле.

— Ох, это будет тяжело… — понурилась девушка. Я пожала плечами и начала открывать шампанское. В этот момент вернулся Эрик, невозмутимо забрал у меня бутылку и продолжил сие благое начинание. «Как же здорово, что его не напрягает моя самостоятельность», — отрешенно подумала я.

Ужин был великолепен: всё же Лили была отличным поваром. Эрик мало говорил, в основном, он отвечал на наши вопросы, а «за жизнь» болтали мы с кузиной. Я бы не сказала, что девушке очень нравилось поведение мужчины, сначала даже казалось, что ее это всё начинает раздражать, но потом она приспособилась и перестала паниковать по поводу и без. По Эрику же вообще невозможно было понять, нравится ему вечер или нет, хотя я чувствовала, что ему всё это, как минимум, не противно. Ну а я… Я наконец оказалась в кругу друзей, пусть и небольшом, но очень уютном. Такая атмосфера могла бы показаться кому-то напряженной, но только не мне. Мне нравилось, что не приходится ни под кого подстраиваться, и что никто не пытается подстроиться под меня. Но в половине девятого идиллия была нарушена: в дверь постучали. Лили удивилась и пошла открывать.

— Интересно, кого это принесло на ночь глядя, — прокомментировала я, впрочем, не надеясь на ответ. И правильно не надеялась: ответа не последовало. Через несколько минут в комнату вплыла довольная Лили в сопровождении Тима и Джейсона. Я широко улыбнулась парням и приглашающим взмахом руки указала на стол, Эрик же лишь сдержанно кивнул. Когда все расселись и беседа продолжилась, правда, гораздо оживленнее, я поняла смысл данного вторжения. Тим привел Джейсона, так как волновался, не отобьет ли Эрик у него Лили. Впрочем, думаю, об этой причине знали только я и Джейсон.

— …и представляете, я говорю этому противному ребенку: «Джейсон, ну пожалуйста, сходи со мной к Вейнсам!» А он мне: «Нет, это неудобно!» Еле уговорил, применив секретную технику! — весело рассказывал Тим.

Джейсон покраснел, а ноздри его затрепетали. Он был младшим в семье, и его всегда считали маленьким ребенком, потому он просто ненавидел, когда о нем так говорил кто-то посторонний.

— Тим, тебе не кажется, что это глупо? — спросила я, резко мрачнея.

— Что именно? — удивился парень.

— Называть Джейсона ребенком лишь за то, что он считал неприличным идти в гости без приглашения, в то время как сам ты боялся сделать это в одиночку.

— Я не боялся! — на этот раз вспыхнул Тим, а Джейсон улыбнулся мне краешками губ.

— Раз ничего не боишься, зачем обзываешься? Разве это не проявление слабости — оскорблять других людей?

— Я его не оскорблял! Это была шутка.

— В каждой шутке лишь доля шутки. Джейсон не ребенок, так же, как ты не пустоголовый красавчик, — судя по взгляду, Тима мое заявление задело, так что я решила немного сгладить углы: — Граждане, давайте уважать друг друга! Мир, труд, цветочки, марихуана!

— И регги, — хихикнула Лили. Тим насупился, а девушка продолжила: — Правда, Тим, не стоит обижать Джейсона. Он классный парень. Хотя, сестренка, это было жестоко, — она укоризненно на меня посмотрела, а я ответила, сдерживая периодически вспыхивающее раздражение:

— Не спорю. Просто своим друзьям я говорю то, что думаю. Разве друг должен заискивать и обходить углы? А Тим такой человек, который гораздо лучше понимает прямой ответ, нежели пространные объяснения о природе вещей.

— А как же мир? Не стоит из-за меня ссориться, правда, — улыбнулся Джейсон и поднял бокал. — Тост! Чтобы никто никого не обижал.

— Поддерживаю!

Это разрядило атмосферу, и наконец-то воцарился долгожданный мир и относительный покой. Хотя о каком покое может идти речь, когда встретились такие зажигалочки, как Лили и Тим? Мы с Джейсоном образовывали линию обороны от безумств, а Эрик возглавлял оппозицию и олицетворял собой глобальный пофигизм. Хотя, надо сказать, порой я ловила его удивленный или заинтересованный взгляд на нашей безумной четверке, так что я окончательно поняла, что еще не всё потеряно и где-то в глубине его души еще живы прежние эмоции.

Эрик ушел в час ночи, сказав, что ему еще нужно поработать. Его не хотели отпускать, но спорить с ним в вопросе работы — то же самое, что сражаться булавкой с танком. Когда его черный Мерседес отъехал от дома, Тим возвестил:

— А он, оказывается, не так уж и плох. Много умных вещей сказал. Хотя зануда, каких поискать.

— Зануда? Не думаю. Скорее он просто молчалив, и в этом есть свой шарм, — улыбнулась Лили. — А какие у него глазки! Просто демон искушения. Красавчик, ничего не скажешь.

Она уплыла обратно в дом, а Тим прислонился к косяку и горько усмехнулся:

— Красавчик значит, да?

Я подошла к нему и положила руку ему на плечо:

— Любой человек оценивает внешность другого человека, и ты не исключение. Когда ты говорил о своих критериях подбора девушки, там был пункт «красивая». Но это же не значит, что этот пункт для тебя самый важный. Ты слышал, что она сказала об Эрике. Она назвала его красивым, но это было не всё. Она также сказала, что молчаливость придает ему особый шарм. Сказала бы она это, если бы ей было интересно только его лицо, и больше ничего?

— Наверное, ты права. Ты всегда права, и это даже немного раздражает, — вздохнул парень.

— Я тебя раздражаю с нашей первой встречи, так что уже привыкла, — горько усмехнулась я.

— Да нет, ты-то меня как раз не раздражаешь, ты классная девчонка — полностью сложившаяся личность со своим мнением относительно всего. Ты видишь жизнь не так, как другие, но не боишься ее.