— Удачного облапошивания старушек и притыривания их боа! — крикнула я «мальчику с тетрадью», лишившемуся оной по причине трагической кончины, и была удостоена ленивым взмахом правой ласты Ками несуществующего мира.

Кошак терзал пакет, аки тигр, и я подумала, что не всегда важен возраст и вес, чтобы противостоять врагу. Даже маленький котенок порвет, как Тузик грелку, большой пакет, если очень постарается и поставит целью стать королем джунглей, пардон, целлофановых пакетов. Я отлепилась от забора, купила в одной из кучи палаток пирожок и покрошила его хищнику местного разлива. Тиграша опасливо на меня покосился, плюнул на пакет и подкрался к кусочкам пирога. Правильный выбор, товарищ Котофеич! Не целлофаном единым живы коты! И не охотой… Стоп. Охотой?!

Я вскочила и ломанулась в больничный парк, распугивая праздно шатавшихся граждан и медсестер, спешивших по своим Айболитовским делам. Плюхнувшись на железную лавочку, я выудила из кармана мобилу и набрала номер подруги. Услышав ее взволнованное: «Юль, ты как?» — я возопила:

— Я в норме, дай мне L, срочно!

Повисла тишина, и через пару секунд я услышала апатичный голос самого пофигистичного сыщика во всех мирах:

— Да?

Многословно, ничего не скажешь… Ладно, сейчас не о том.

— L, я видела Лайта! Он сказал, что хочет встретиться с шинигами, и скоро это произойдет. К тому же, на мои слова о том, что за ним никто не будет шляться, как Рюук, ибо он у них ничего не отобрал, Кира заявил: «Пока нет»!

И снова повисла тишина. Рюзаки шуршал шестеренками в мозгу, а я надеялась, что он подтвердит или опровергнет мои выводы.

— Домой, — коротко бросил этот гад. — Надо все обсудить.

В трубке послышались короткие гудки, и я, мысленно обругав эту гадость последними словами, помчалась домой сквозь сумерки и завесу выхлопных газов.

Конец POV Юли.

Когда Юля позвонила, мы с Ниаром сидели в зале, на полу, и он делился радостью по поводу того, что у него с арийским «Альпен-Голдом» теперь мир. Я за них тоже была безумно рада и лыбилась, как Параша в огурцах, хотя все же волновалась за Юльку, периодически ероша волосы Ледяного Принца, который сейчас совсем не был «ледяным», а, напротив, напоминал Крошку-Енота и дарил улыбку миру в моем скромном лице. Звонок Грелли явился для меня громом среди ясного неба. Ее слова о том, что она в норме, меня не очень-то успокоили, а реакция Рюзаки на ее сообщение вообще ввергла в шок: он приказал ей топать домой и кинулся печатать что-то на компе. Как я поняла, разглядывая всплывавшие на мониторе окна, он ломал сайт американского сообщества по изучению непознанного. Шикарно, кажись, Юля во что-то влипла. Неужто ей явилось дитя Энма-чо? Вряд ли… Сам L от расспросов увернуться даже не пытался: он тупо послал весь мир в игнор и вывесил табличку «оффлайн для реала, и жизнь меня интересует только шестидесятичетырехбитная». Мы с Ниаром даже и догадок строить не стали, что там Юлька ему сообщила, вернее, мы не стали делать этого вслух: уверена, в черепной коробочке моего Ватного Принца шли нехилые такие боевые действия за право выяснить великую Истину, что, как известно, живет на дне бутылки, ведь он притаранил доминошки и со скоростью пулемета начал возводить гигантское сооружение. Если честно, мне было наплевать, даже если он припашет потом к уборке меня, несчастную. Главное, что ему это думать помогает. А я, помыкавшись немного, поскакала к мафии. Нет, не искать поддержки на полосатом плече пофигистичного геймера — сообщить им, что у нас намечается мозговой штурм. Точнее, у них — мои мозги им вряд ли пригодятся.

Постучав в спальню родителей и услышав короткое Кэлевское: «Что?» — я вошла и обнаружила Михаэля, растекшегося по койке в позе «Я морская звезда, и мне так хорошо… Пошло все остальное лесом», и Майла, сидевшего на полу в правом дальнем уголочке комнаты, прислонившись спиной к тумбочке. Он был без очков, но с остервенением уничтожал монстров на экране PSP, причем звук врубил довольно громко.

— Народ, там Юля звонила, — возвестила я, закрыв дверь и подперев ее спиной. Мне что, еще одна привычка лемурного собрата передалась?.. — Не знаю, что она там сообщила L, но он кинулся к компу и вскрывает сайт тех, кто пытается объять необъятное и познать непознанное. Американский причем.

Парни переглянулись и в мгновение ока вскочили на ноги. Странно, что это с ними? Дживас нацепил гогглы, и они ломанулись в мою спальню, ни слова мне не сказав. Вот нахалы! Хотя я привыкла… Ворвавшись в мою комнату, Мэлло возопил, что было мочи:

— Он начал действовать, L?

Рюзаки не ответил. Я ж говорю: он оффлайн, реалу до него не достучаться… Кажись, наш взрывоопасный друг тоже это понял, а потому, сложив руки на груди и бегая туда-сюда за спиной англичанина с японским псевдонимом, вперился в монитор. Дживас же эпично рухнул на мою койку и, достав приставку, углубился в игру, лишив ее звукового сопровождения и периодически поглядывая на монитор. Кстати, Ниар не отставал — он тоже бросал на экран короткие взгляды, и я поняла, что сообщение Юли было связано с Лайтом, ведь именно он на этом сайте подвисал плотнее всего. Стало как-то жутко, и я ломанулась к Юльке домой — вдруг Бейонд вернулся? Но в городе «Непруха» обитает слишком много птиц Обломинго, а потому Бёздей хатку Грелли своим сиятельным присутствием не одарял. Я вернулась к себе и, подперев спиной книжные полки, тоже вперилась в экран компьютера. Было неудобно, но я стойко и мужественно переносила тяготы и лишения, ибо Дживас умудрился приземлиться посередь моей койки и сидел, склонившись в три погибели и оперевшись локтями на расставленные ласты, а потому свободным и доступным для приземления оставался лишь маленький уголок моей кровати и область, заваленная подушками. Оккупант! Ну и ладно.

Минут через десять раздался звонок в дверь и пара пинков в нее же, так что я бросилась открывать. Грелля, аки торнадо, пролетела в мою спальню мимо меня, и я кинулась за ней.

— L! Что думаешь? — с порога вопросила она Панду-сама.

— Рассказывай, — холодно бросил Рюзаки. — Подробно.

Юлька застонала и, пнув Дживаса в лодыжку, к счастью, несильно, заставила его уменьшить территорию оккупации и передвинуться на место подушек, предварительно сгрузив их к стене. Приземлившись рядом с ним, она начала, наконец, рассказ, периодически глядя то на меня, то на Рюзаки. Она и впрямь встретилась с Кирой, и это ничего хорошего не предвещало, а ее слова о том, что он хочет встретиться с шинигами и, возможно, что-то у них забрать, ввергли меня в глубочайший шок.

— Что думаешь? — спросила Юлька, завершив рассказ.

Рюзаки нахмурился и, открыв какую-то страницу, начал листать ее вверх-вниз. Он перечитывает информацию? Зачем, у него же абсолютная память! К сожалению, ни я, ни Юля, не могли разобрать ни слова, но вот остальные, кажись, прониклись: Мэлло шандарахнул кулаком об стену, Дживас, убрав приставку и открыв окно, закурил. Переживают… Но из-за чего, можно конкретизировать?!

— Да не молчите вы! — возмутилась я. — L, что происходит?!

— Ничего хорошего, — отозвался, как ни странно, Ниар.

— Найт, твою дивизию, поясни! — рявкнула я, занимая место Дживаса на своей койке. И на этот раз ответом нас одарил сам L:

— Мы многое выяснили о мире Мейфу благодаря этому сайту: здесь приведены случаи контакта с шинигами, однако таких случаев, как наш, у них не зарегистрировано. Мир Мейфу — это страна мертвых, в которой есть организация высших существ, призванная судить умерших по делам их — Джу-о-чо, «Министерство Десяти Королей». Возглавляет ее подразделение Энма-чо под руководством короля ада Энма-Дай-О, в котором работают сильнейшие шинигами. Их задача — возврат в мир Мейфу душ, которые появились в списке смерти, так называемом «Кисеки», где отображены имена умерших и тех, кто скоро должен умереть, но почему-то остались на земле, в своем теле, и продолжают «жить». То есть шинигами Энма-чо — проводники в загробный мир. Однако, как выяснилось в связи с нашей ситуацией, они также способны возвращать души в мир живых: ведь почти все мы умерли, а также перемещать души между мирами: Ниар еще жив, но тоже оказался здесь. Весь вопрос в том, зачем им это нужно, ведь они этим поступком противоречат собственному закону: все умершие обязаны находиться в мире Мейфу. Ни одному из нас не удалось выяснить, зачем шинигами нас вернули, но, учитывая тот факт, что ты сама выбирала мир, из которого тебе должны были перенести персонажей, я пришел к выводу, что с нами это не связано. Карту мог найти любой — это я проверил, информация о ней была в широком доступе. Потому есть вероятность, что и с тобой поведение шинигами не связано. Вопрос остается открытым, хотя предположения есть. Однако, как мы поняли, времени нам дали не много, и мы обязаны вернуться. Ягами Лайт же возвращаться не намерен. Его ситуация отлична от нашей: по возвращении в мир Мейфу он вновь будет переживать все смерти, которые причинил, а затем сам станет шинигами того мира, откуда прибыли Рюук и Рэм. То есть, он станет исполнителем, а не судьей. А Киру это не устраивает — он хочет судить людей по делам их, а не просто записывать имена в тетрадь ради продления собственного существования. Американские исследователи нашли информацию о том, что в Энма-чо шинигами также не являются таковыми от рождения: ими после смерти становятся люди, не захотевшие потерять возможность контакта с миром живых. Есть предположение, что Ягами хочет стать шинигами Энма-чо, а не мира Рюука и Рэм, но и умирать сейчас он тоже не собирается. Те шинигами теряют воспоминания о своей жизни, будет ли у него возможность стать шинигами Энма-чо — неизвестно, а значит, его цель — уничтожение преступности и становление «Богом нового мира» — под большим вопросом. Однако есть еще кое-что важное. Для того, чтобы доставить душу в мир Мейфу, шинигами получает так называемую «повестку на суд», без нее он не может забрать душу человека, а ее присутствие оправдывает изъятие души из тела. Каждая «повестка» именная и выдается на одного человека, она пишется на особой бумаге, той же, на которой написан список смерти Кисеки. Любой человек, чье имя записано на этой бумаге, обязан явиться в суд мертвых, таков закон. Я предполагаю, что именно из этой бумаги сделаны Тетради Смерти — когда шинигами, подобные Рюуку, вписывают туда имена, шинигами Энма-чо приходят за душами людей. Следовательно, я думаю, шинигами из Энма-чо требуется сорок секунд на то, чтобы, получив запрос, изъять душу и доставить ее в суд. Если Ягами получит бумагу, из которой сделан Кисеки, все начнется сначала.