Я замолчала, и тут же раздался голос L, холодный и спокойный:
— И кто же в нашем зверинце Вы?
— Ой, думаешь, я себя считаю вашим надзирателем? — фыркнула я. — Боже упаси! Я вообще человек апатичный, не хуже нашего лемура, но сегодня — самый черный день моей жизни, хотя это начиналось как день моего рождения, а потому я дико нервная. И, похоже, стала холериком. И если раньше я назвала бы себя черепахой — неуклюжей, медленной и пофигистичной, то сейчас я себя могу назвать только гиппопотамом.
— А ты знаешь, что гиппопотам — одно из самых агрессивных животных на планете, но злее всего становится, когда защищает своих детенышей? — флегматично протянул Майл.
— Спасибо, КЭП, осведомлена, — фыркнула я. — Потому пока я еще сдерживаюсь, но если кто-то из вас хоть пальцем тронет мою подругу, я наплюю на то, что являюсь виновником вашего здесь появления, и выставлю вас к едрене фене на улицу — бомжуйте, господа гении… детективы, мафиози и маньяки.
Повисла тишина, а я вернулась к поглощению успевшего подостыть супа. Вот гады! Из-за них ледниковый период настиг и заморозил мой любимый супчик с клёцками. Злые они, уйду я от них… Стоп. А почему я-то уходить должна?..
Народ вернулся к прерванной трапезе. Они ели, в отличие от меня, медленно и степенно, словно демонстрируя свое превосходство. Ага, ну-ну. Выпендривайтесь. Помню я, как Бейонд поглощал джем прямо руками, а L поедал пирожные, как голодающий с Поволжья… Да и Мэлло с его пафосным похрустыванием шоколадкой недалеко ушел. А вот обломитесь, дорогие мои! Всё! На сладкое табу. И на сигареты тоже… Не будут же они меня грабить, правда?..
Дохомячив супчик, я встала, помыла свою тарелку и накидала в нее макароны по-флотски. Быстро умяв второе, я вновь вымыла тарелку и, бросив: «Сами посуду за собой мойте!» — удалилась стелить постели «гостям». Вот правильно говорят: «Гости пришли глодать кости». Как я раньше не понимала этого и думала, что это счастье, когда к тебе заваливается толпа гостей?!
Я решила постелить Мэтту и Мэлло в спальне родителей. Нет, роль сыграла не яойная фантазия, а банальная логика: если уж и класть на одну кровать двух парней, то лучше друзей, а не врагов или кохая, пренебрежительно относящегося к своему сэмпаю, и этого самого сэмпая. Кстати, о Ниаре и L — им я постелю в зале. Ниар будет дрыхнуть на диване, а L… Сомневаюсь, что он ляжет спать, но если все же ляжет — у меня имеется два надувных матраса. Один отдам ему, а второй пожертвую Бёздею, чтобы не стать его жертвой, простите за тавтологию. И пошлю его… нет, не на небо за звездочкой. А всего лишь на кухню за ночлегом. Благо, Лайта заберет с моей шеи, пардон, из моей квартиры, Юлька. Мама, за что мне все это? За что? А, ну да. Сама ж загадала. Не могла попросить мир «Спокойной ночи, малыши»? И бегали бы вокруг меня Филя и Степашка, а самым опасным персонажем был бы не маньяк-убивец, а всего лишь ехидный свинтус Хрюша. А что? Что там зоопарк, что тут… Эх…
Застелив пять койкомест чистым бельем (благо, одеял хватило, а подушки займу у Юли), я вернулась на кухню. Грелля уже доела, равно как и Бейонд, остальные же вяло жевали макароны. Непривычны к макаронам по-флотски? И это после детдома? Чем же их в Вамми-хаусе кормили-то?! Ладно Ягами — он к вилкам не привык, он вообще рисовый мальчик. А эти-то чего? Из Англии родом ведь!
— Юль, я у тебя утырю подушки? А то не на чем зоопарк раскладывать, — обратилась я к подруге, игнорируя «зоопарк».
Грелля закатила глаза, словно говоря: «Так ты никогда их не сможешь к себе расположить», — и кинула мне ключи от своей квартиры. Резко выбросив руку вперед, я, как лягушка комара, поймала оные (кстати, хорошо хоть рукой, а не как лягушка в прямом смысле, или как Гарри Поттер снитч на первом матче) и поспешила за постельными принадлежностями. Мэлло проводил меня удивленным взглядом — видимо, не ожидал от «тупой рохли» таких движений. Чувак, я хоть и кляча водовозная, но раньше занималась кен-до, так что реакция у меня хорошая, хо-хо! Так, отставить подобный смех. Ибо «хо-хо-хо» — это уже «Темный Дворецкий», а мне и «Тетради Смерти» за глаза хватает… Эх Энма-чо, за что? Да, бойтесь мечтать, люди, бойтесь. Мечты могут сбыться и огреть вас тапком за то, что вы их вымечтали.
====== 7) Скандал? Ну что вы, мы просто слегка препираемся! ======
Комментарий к 7) Скандал? Ну что вы, мы просто слегка препираемся! Примечание Автора: Помним, дорогие читатели, что Кира у нас притворяется ветошью – потом Автор все пояснит) Посему прошу простить за то, что он так скромно сливается с обстановкой. За дичайший ООС Ниара я также приношу глубочайшие извинения. Спасибо, что читаете этот фик, счастья вам и поменьше стрессов)
Разжившись подушками, я вернулась в свою, теперь уже коммунальную, квартиру и, быстро напялив на подушки наволочки, раскидала их по койко-местам. Вот только зайдя после этого на кухню, застала неприятную картину: шесть жлобов сидели за столом и пили чай, а бедный аловолосый жнец Грелля намывал за ними посуду!
— Ой, — хихикнула Юля, увидев мое злющее лицо.
— А ну, отошла, — процедила я. О да, когда я реально злюсь, что бывает крайне редко, меня даже Юлька побаивается, ибо я могу быть страшнее Хибари Кёи. Забыли о «Реборне»? Вспомните и снова забудьте.
Грелль поднял лапки и с видом: «Сдаюсь, только не камикорос», — свалил под защиту Киры. Хотя Юлю защищать было не нужно — защита требовалась как раз Лайту… ну и остальным вместе с ним.
— Какого черта?! — проорала я. — Вы, мусор! А ну, быстро подняли свои гениальные царственные задницы с тронов и помыли за собой посуду! Потому что тронов вы лишились, как и жизней, и скоро лишитесь жилья, ибо я тупо вызову полицию и скажу, что какие-то шизики без документов вломились в мой дом и пытались ограбить!
— О, гиппопотамиха защищает дитятко, — съязвил Мэтт, прикуривая.
А меня понесло…
Я ломанулась к геймеру, вырвала у него из губ зажженную сигарету и, потушив ее прямо о клеенчатую скатерть, заорала:
— Не смей меня и Юльку раком награждать! У самого легкие, как у туберкулезника, так и все такими же обзавестись должны? Брысь к раковине, ленивец! А то…
— А я не ленивец, я лемур, — усмехнулся Дживас. Вот зараза.
— Да хоть Джастин Бибер в стрингах! — фыркнула я, начиная успокаиваться. — Брысь к раковине, пока я не устроила вам Последний День Помпеи в виде нашествия ментов, то бишь копов! Вы у нас кто? Мафиози? Вами заинтересуются в первую очередь!
— А сама разобраться не можешь? — хмыкнул Майл, ехидно сверкая глазами из-за желтых стекол гогглов.
— Решил на «слабо» меня взять? — закатила глаза я. — Не прокатит. Я гордая, но не тупая, и на вопрос: «Я прыгнул с десятиэтажки, а вам слабо?» — не заору: «Не слабо!» — и не ринусь к вышеозначенному зданию, дабы усладить очи провокатора, ясно? Есть нарушители — есть представители закона. А вот вопросов, надеюсь, больше нет.
Майл хмыкнул и поднялся. Что-то он на меня как-то странно смотрит… Не так, как Мэлло перед попыткой прибить меня к стене вместо картины без гвоздей, но похоже…
— Думаешь, мы испугаемся твоих угроз? — спросил Дживас. — Лично я запросто могу уйти из этого дома хоть сейчас.
— О, осчастливь меня! — ответила я с надеждой, да еще и с такой искренней, что парень впал в ступор. Он что, реально думал, что раз я у дитя Энмы-чо попросила «мир Тетради Смерти» (да, Юля уже давно им все подробно рассказала о странной даме с лисой-удавкой, имитирующей боа на шее), то я мечтала об этом кавардаке? Да прям! Мне и моей мирной жизни хватало, а стрессы в ней инициировала, как и в этот раз, Юля. И те стрессы с лихвой окупали рутинность моего бытия в ее отсутствие. А тут на меня свалилась толпа злобствующих гениев, которые меня и в грош не ставят. И я должна этому радоваться? Нашли идиотку! Я ненавижу стрессы и тех, кто их мне доставляет! Слишком много их раньше было, я хочу спокойной жизни!
— Ты хочешь, чтобы мы ушли? — хмыкнул Майл, быстро приходя в себя.
— Нет, солнце, — усмехнулась я. — Я мечтаю о том, чтобы вы исчезли и оставили меня в тишине и покое с моими книгами! Но мне вас тупо жаль, и у меня есть чувство ответственности, потому я не могу выгнать бомжевать людей, которые оказались в незнакомом мире по моей вине, даже учитывая, что эти люди меня за человека не считают! Все ясно, все разъяснила? Тогда на выбор: либо бомжевать, либо мыть посуду. Вот только непонятно, когда вы получите «задания» и что нужно для их выполнения. Ты, Майл, человек практичный, не импульсивный, в отличие от своего друга, вот и скажи, перевесить должна глупая гордость а-ля «у раковины место бабы, а не меня, гордого оленя», или здравый смысл, орущий: «А на улице-то ночь!»
