Превалирующий во многих экономических работах негативный контекст понимания риска как возможного ущерба в результате выбора или действия неизвестных факторов (для экономических приложений – внешних и внутренних) рассматривается именно как следствие выбора в условиях неопределенности, воспринимаемой заранее негативно. На это расхожее мнение обратил внимание еще Ф. Найт, когда писал: «Обычно слово “риск” употребляют весьма вольно: так называют неопределенность любого вида, связанную с непредвиденными обстоятельствами неблагоприятного толка; точно так же термин “неопределенность” подразумевает благоприятный исход. Мы говорим о риске убытков и о неопределенности выигрыша» (цит. соч. с. 255).
По-видимому, приходится признать, что в экономических процессах основным отличием феномена риска от неопределенности является его непосредственная связь с целенаправленной деятельностью. Категория «риск» именно и появляется в связи с целенаправленной деятельностью в условиях неопределенности то есть, в связи с объективной возможностью не достичь цели хозяйственной деятельности, которая сама по себе как объективное явление природы нейтральна и существует вне зависимости от какой бы то ни было человеческой деятельности. Существует мнение, что и в обыденном языке понятие риска появилось вследствие необходимости как-то характеризовать целенаправленные действия субъекта, не подготовленные на уровне размышления. Такие гуманитарные науки, как психология и социология отметили эту разницу значительно раньше экономической науки (см. ссылки в работах О. Н. Яницкого, Б. Н. Порфирьева, С. А. Кравченко, Т. В. Корниловой и др.). Следует заметить, что в психологии понятие риска также включают в контекст оценивания целедостижения как риск не достигнуть поставленной цели (Корнилова, 2003)..
С большой долей уверенности можно предположить, что поскольку экономика вообще имеет дело только с целеположенными действиями хозяйствующих субъектов, то этому аспекту различия не придавали значения. В самом деле, даже в тех случаях, когда цель хозяйственной деятельности не обозначена в явном виде, она подразумевается, например, как приобретение или производство некоторых благ[9].
Поэтому понятие риска потребовалось в бытовом сознании и в практической деятельности для описания характеристик целедостижения состоявшегося (или нет) интеллектуального опосредствования решений, будь то решения о действиях или о вынесении некоторого оценочного суждения. То есть риск воспринимается в качестве компоненты процедуры принятия решений об управлении экономическими объектами тогда, когда субъекту предоставляется право принимать решения в условиях действия неизвестных сил (событий, информации или заданных условиях неопределенности и т. п.) и он этим правом соглашается воспользоваться.
Очевидно, что ни один экономический субъект не обладает знанием о неопределенности во всей полноте: о всех источниках неопределенности, о всех возможных последствиях проявления этого феномена для хозяйствующего субъекта, а также о возможностях уменьшить эту неопределенность. Признание хозяйствующим субъектом того факта, что получить исчерпывающую информацию невозможно или затраты ресурсов – времени или материальных средств – на ее добывание превышают или сопоставимы с возможным эффектом или с масштабом анализируемой хозяйственной деятельности, – означает возможность двух вариантов дальнейших действий. Первый вариант: хозяйствующий субъект сознательно решается на неподготовленное рациональным анализом действие или на действие, результат или последствия которого не полностью зависят от него. Второй вариант: хозяйствующий субъект в процессе подготовки решения пытается получить максимально возможный объем информации и, осмыслив эту информацию, приступить к принятию решения, отдавая себе отчет в том, что и эта ситуация не избавит его от риска полностью.
Принимая последний вариант поведения, хозяйствующий субъект явно или неявно исходит из следующих предположений:
во-первых, феномен экономического риска можно описать с помощью конечного числа операциональных характеристик (переменных);
во-вторых, операциональные характеристики феномена хозяйственного риска можно оценить или измерить с некоторой точностью;
в-третьих, на некоторые операциональные характеристики риска (например, на уровень риска – см. далее) можно воздействовать и,
в-четвертых, существует некоторый, приемлемый для хозяйствующего субъекта уровень риска, и этот приемлемый уровень можно определить.
Последнее утверждение соответствует случаю, когда хозяйствующий субъект разделяет так называемую «концепцию приемлемого риска» (Порфирьев, 1989).
В то же время даже в границах одного экономического субъекта (например, предприятия) могут существовать различные представления об уровне приемлемого риска, о том, что может помещать работе предприятия именно сейчас, а какие потенциальные помехи можно игнорировать[10], вообще или на период момент исследования. В этом обнаруживается еще одно любопытное свойство феномена экономического риска, которое условно назовем «полисубъектностью». Так, для одного и того же предприятия можно выделить субъекты хозяйственной деятельности или хозяйственных взаимодействий, заинтересованные в управлении риском в деятельности данного предприятия, но с разных и несводимых одна к другой позиций. Это, например, собственник или собственники, владельцы акций, стейк-холдеры (Stakeholders, Shareholders), менеджеры компании, работники предприятия или трудовой коллектив, а также само предприятие в целом как субъект экономических взаимодействий. В этот список можно добавить представителей властных структур региона хозяйствования, заинтересованных в развитии производства на своей территории, деловых партнеров и т. п.
Соответственно хозяйственный риск будет характеризовать рассматриваемую ситуацию с позиций различных субъектов хозяйственной деятельности. Напри мер, феномен экономического риска можно рассматривать с позиции хозяйствующего субъекта в целом, то есть предприятия как совокупности работающих на нем людей и реализованной там технологии. Хозяйственный риск, оцененный с позиции коллектива предприятия, скорее всего, не будет совпадать с аналогичными оценками, произведенными с позиции руководителя предприятия. Аналогично другими будут результаты анализа хозяйственного риска в деятельности предприятия с позиций финансовых структур (банков, инвестиционных компаний, страховых фирм и пр.), то есть кредиторов или инвесторов, предполагающих вложить свои средства в развитие данного предприятия.
При этом интересы предприятия в целом не сводятся и не растворяются ни в интересах менеджеров предприятия, ни в интересах акционеров, ни в интересах трудового коллектива предприятия и др. Поэтому нетрудно показать, что результаты исследования экономического риска (равно как и разработанная на базе такого исследования система управления) будут существенно различаться в зависимости от того, как позиционирует себя исследователь риска (риск-менеджер, внешний консультант, конструктор системы управления риском и т. п.), с чьей позиции он рассматривает ситуацию экономического риска на предприятии.
Однако из всех мыслимых позиций, пожалуй, только позиция «коллективного инсайдера» может претендовать на то, что адекватно интегрирует в себе все эти интересы. Именно с этой точки, считая эту позицию «позицией предприятия», целесообразно рассматривать проблемы хозяйственного риска на предприятии. Именно такая методическая установка, заявленная системно-интеграционной теорией, позволяет выявить и проследить проявления риска во всех значащих сферах хозяйственной деятельности предприятия, во временном и пространственном аспектах (Клейнер, 2002).
Поэтому для конкретизации постановки задачи позиция, с которой производится исследование риска и разработка системы управления риском, должна быть зафиксирована. Эта позиция, однако, не должна влиять на объективность и беспристрастность процесса анализа риска и разработки антирисковых воздействий, на выбор научно-обоснованной методики и технологии подготовки решений. На это обстоятельство обращают внимание, в частности, ДеМарко, Листер (2005, с. 12): «Субъективное отношение к риску лица, принимающего решение, разумеется, может повлиять на интерпретацию результатов анализа риска и на принятие или отклонение хозяйственного решения, но не должно влиять на объективность процесса анализа риска, который должен проводиться честно и беспристрастно». При этом субъективный элемент процесса управления риском не исчезает, он останется в волевом, иррациональном акте принятия решения, то есть за пределами методики объективного анализа риска и разработки адекватных рекомендаций (Чайковский, 2011).
