– На Смоленск, какой вес берешь?

Машинист улыбнулся и показал открытую пятерню.

– Пятьсот? – удивился железнодорожник.

– Пять тысяч! – оскорбился машинист.

Работник депо заскреб пятерней по затылку, удивленно крутя головой.

– Пять тысяч тонн!!! – Это когда мы водим на этом маршруте поезда весом пятьсот тонн. Вот почему там такие рельсы! Но откуда это всё?!

Около вокзала стояла опять же странная машина защитного цвета. Она была вся как бы квадратная, без выступающего капота. Возле нее стояли два солдата тоже с такими же карабинами и тоже в маскхалатах, но на головах у них были странные береты голубого цвета. Лейтенант поздоровался с ними и отдал им револьверы милиционеров. Солдаты также поздоровались и с задержанными и открыли дверь внутрь машины. Один из них сел рядом с водителем, а другой вместе со всеми в салон. Ехали буквально пять минут. Там тоже все было странно – люди, дома, машины. Их привели в кабинет – как он им представился, начальника штаба Центра подполковника Рябцева. Чувствовалось, что он крайне устал и задерган, телефон на его столе звонил почти беспрестанно, поэтому он извинился и коротко посвятил их в ситуацию. Когда стало понятно, что задержанные отошли от шока и вполне прониклись обстановкой, он приказал десантникам отдать револьверы милиционерам, попросил довести то, что здесь происходит, до своего руководства, посетовав, что отсутствует связь с городом. Сказал также, что их командир сейчас в Москве, встречается с руководством СССР, и в ближайшее время относительно них будут распоряжения. Тут же обратился к железнодорожникам, пояснив, что ничего не понимает в их отрасли, но буквально завтра-послезавтра эшелоны, которые они видели на станции, нужно будет отправить на запад. Поэтому им нужно сообщить об этом руководству станции Вязьма и сделать для этого все необходимое. Один из железнодорожников оказался связистом – его отправили выяснить, почему пропала телефонная связь со станцией Вязьма-Брянская. Решено было оказать ему помощь силами подразделения связи Центра, и связь, по крайней мере на железной дороге, восстановить.

А уже утром, часов в семь, прибыли гости из Вязьмы. Две «эмки» и полуторка с милиционерами райотдела. Остановили их десантники поста на дороге на въезде в деревню Бобово. В те годы дорога на Вязьма-Брянскую проходила там. Колонна из трех машин остановилась в сотне метров от перегораживающей им путь БМД. Из обеих легковушек вышли три человека в форме милиции того времени. Бойцы из полуторки спешились, но остались на месте. Из-за БМД вышел старший поста. Когда они подошли, он, козырнув, представился:

– 743-й отдельный учебный парашютно-десантный батальон. Старший поста прапорщик Черных. – И замолчал, выжидательно глядя на подошедших. Те, в свою очередь, представились, тоже ответив на приветствие и внимательно рассматривая старшего прапорщика:

– Капитан милиции Иванов. Начальник Вяземского районного отдела милиции.

– Капитан милиции Трофимов. Начальник линейного отдела милиции станции Вязьма.

– Капитан госбезопасности Филиппов.

– Нам необходимо встретиться с вашим командованием.

– Сейчас доложу дежурному, – ответил старший прапорщик и, не поворачивая головы, крикнул: – Онищенко! Доложи в штаб – приехали товарищи из НКВД, им нужно к подполковнику Рябцеву.

– Есть! – откликнулся невидимый Онищенко из-под брони и через секунды начал вызывать штаб.

Через минуту Онищенко, высунувшись из люка, доложил:

– Товарищ прапорщик! Передали – через двадцать минут будет машина.

– Ну, вы слышали – придется подождать, – обратился он к милиционерам.

– Хорошо. Подождем, – ответил начальник районной милиции, доставая пачку «Казбека» и протягивая ее старшему прапорщику и коллегам. Те взяли папиросы, но старший прапорщик полез в карман и достал пачку «Явы» московской фабрики – это был дефицит и в его время, а милиционеры таких сигарет не видели вообще. Папиросы были отложены в сторону, и милиционеры закурили сигареты, пробуя их на вкус. Филиппов попросил посмотреть пачку – старший прапорщик протянул ее ему.

– «Ява». Табачная фабрика «Ява». Москва. ГОСТ 3935 -79. Цена 30 копеек, – прочел он на пачке.

Название фабрики он слышал, но таких сигарет не видел никогда. Эта пачка, прапорщик и форма на нем, танк на дороге – все это походило на театр абсурда, но он был готов к этому.

Все началось еще вчера утром. Сначала доклад участкового о непонятном автомобиле желтого цвета, уехавшего в южную сторону. Потом пролет непонятного летательного аппарата над городом. Причем это был не просто пролет – он как бы разглядывал город с высоты и улетел в сторону Вязьма-Брянской, и звонок из ЛОВД. Прибывшие вчера вечером с Вязьма-Брянской два сотрудника линейного отдела такого наговорили своему начальнику, что тот, решив, что, во-первых, ему одному в этом не разобраться, и во-вторых, события на станции вышли за ее пределы, попросил срочно приехать к нему начальника райотдела. Они снова, теперь уже вдвоем, выслушали рассказ милиционеров. Естественно, ни в какой «перенос» они не поверили, и первое желание было поднять по тревоге оба отдела и нагрянуть прямо сейчас, ночью – на Вязьма-Брянскую и самим на месте посмотреть, что там к чему. Ну а в том, что задержанные все расскажут, они не сомневались. Однако оба милиционера в один голос заявили о том, что на Вязьма-Брянской не группа «десантников-белогвардейцев», а мощное соединение с танками, пушками и так далее, против которых с винтовками не навоюешь. Предложение попытаться ночью проникнуть туда «по-тихому» тоже было отвергнуто. Впечатлили рассказ о том, как обезоружили милиционеров ЛОВД, и слова лейтенанта, что такой скрытый пост не один. К тому же ночью не разобрать, где свои, а где чужие. Была мысль сообщить о происходящем наверх, но побоялись это делать – фактов почти не было, а рассказ тех, кто там был, выглядел фантастикой или бредом сумасшедшего. Было еще предложение – обратиться за помощью к командиру 108-й стрелковой дивизии, штаб и отдельные части которой были расквартированы в Вязьме, но они сомневались, что генерал-майор Мавричев Александр Иванович им поверит – скорей всего, посоветует отправить запрос по инстанции. К тому же дивизия свертывалась и начинала передислокацию куда-то на запад. И как раз в это время начальнику линейного отдела доложили, что железнодорожники восстановили связь с Вязьма-Брянская, и сейчас идут активные переговоры по восстановлению движения. На станции Вязьма-Брянская дежурные рылись в своих инструкциях, пытаясь приспособиться к требованиям техники 1940-х годов. По договоренности двух станций утром 16 июня туда должен был отправиться ремонтно-восстановительный поезд.

В общем, к утру решили – раз «белогвардейцы», то это по линии госбезопасности, и позвонили Филиппову рано утром. И уже втроем, все обсудив и решив, раз «белогвардейцы» – они пока их так решили называть – никого не расстреляли, нужно ехать самим и постараться разобраться в ситуации, а уж потом доложить. Ну, а чтоб не так страшно было – решили взять пятнадцать милиционеров, вооруженных винтовками и одним ручным пулеметом.

Все было тут странно. И этот старший прапорщик в непонятном голубом берете и со звездой на кокарде, и то, что рассказывали милиционеры ЛОВД – задерживали их бойцы в пилотках со звездочками, а вот помначкара – был почти настоящий «белогвардеец», но эти – со звездочками – этому совсем не удивились, и их старший поздоровался с ним за руку. И танк, перегородивший дорогу, тоже был странен, но это хоть как-то можно было объяснить – мало ли чего сейчас не делают в наркомате обороны? Но вопросов все равно было слишком много, и начальники НКВД, куря и посматривая по сторонам, надеялись сегодня получить ответы.

Через двадцать минут подъехала легковая машина-вездеход, из нее вышел во френче странного покроя, но без нагрудных карманов, офицер в погонах с двумя голубыми просветами и двумя звездочками. Старший прапорщик, бросив окурок, поправил берет и, сделав несколько шагов навстречу, доложился. Офицер козырнул ему в ответ и поздоровался с ним за руку. Подойдя к ним, представился, приложив руку к козырьку: