10.

Спустившись в столовую, я обнаружила, что Анна Станиславовна еще не появлялась. Стол был накрыт, но ни детей, ни надзирательницы Светланы в просторной комнате не было. От нечего делать, я подошла к массивному комоду и начала рассматривать фотографии, расставленные на нем. Вот Бельская в компании студентов. Вот она стоит рядом с ГГ на фоне его резиденции. Вот она озабоченно что-то читает с планшета, а рядом с ней, словно надутые индюки, сидят члены правительства. А вот она под ярким зонтиком у своего бассейна. Бельская улыбается своей жабьей улыбкой.

- Добрый вечер. Простите за опоздание.

В столовую вплывала хозяйка дома. Следом за ней, словно преданная собачонка, тащилась Светлана.

- Здравствуйте, Анна Станиславовна, - вежливо поздоровалась я и обратила внимание, что Бельская очень бледна и, кажется, чем-то расстроена.

- Прошу к столу, госпожа Свенсон.

Анна Станиславовна указала рукой на мое привычное место за большим столом, за которым я уже имела честь сидеть.

- Подавайте, - приказала "барыня" и в столовую, как и прежде, стали тихо входить дети с подносами в руках.

Бельская уселась на свой стул и жестко посмотрела на меня. Ее взгляд был неприятным.

- Ну, как вы отдохнули? Какие у вас остались впечатления от пребывания в Столице? Вы обдумали мое предложение? - с места в карьер кинулась задавать вопросы хозяйка дома.

- Прежде чем ответить, я могу задать вам вопрос?

- Можешь спрашивать, о чем угодно, Женя, - великодушно разрешила Бельская, опять переходя на "ты": - Я отвечу на все.

- Тогда скажите мне, почему среди этих детей, прислуживающих нам, я не вижу Варю?

- Я отправила ее назад в ДДС, - равнодушно ответила хозяйка.

- Почему? - быстро выпалила я.

- А почему это волнует тебя, милая?

- Потому что мне понравилась эта девочка и меня беспокоит ее судьба, - честно ответила я.

- Правда? Надо же! - воскликнула Бельская, всплеснув пухлыми ручонками. - Не думала я, что ты такая сентиментальная, Максимова. Ну да ладно... объясню. Я отправила девчонку в ДДС, потому что она ленива, навязчива и непослушна. Ее уже вряд ли можно исправить. А я не желаю тратить свое драгоценное время на детей, которые не поддаются воспитанию.

- Вы хотите сказать муштре? - уточнила я.

- В муштре, как ты выразилась, Женя, я не вижу ничего плохого. Что еще тебя интересует?

- Больше ничего.

- А разве тебя не заинтересовали наши достижения? Неужели ты не хочешь знать, как мы избавились от коррупции? Как работают наши госучреждения и суды?

- Об этом, Анна Станиславовна, догадаться не трудно, - ровно ответила я. - Вы мастерски обустроили все так, что люди просто не имеют возможности общаться с чиновниками лицом к лицу. Полагаю, что и суд вы вершите через сеть. Поэтому граждане Элитарии не могут рассчитывать на справедливый исход своих дел. Мне кажется, что таким образом вы избавились и от коррупции. Нет личных контактов, нет и взяток.

- Ты права, - добродушно согласилась Главный Идеолог Страны. - Мы действительно убрали все лазейки для дачи взяток. И чиновники, и судьи боятся оказаться среди Лишних и Послушников. Страх - это мощнейшее оружие для предотвращения подобного рода преступлений. А наши элиты живут в изобилии и им нет нужды покупать кого-то. И, кстати, мы и крупному бизнесу пошли навстречу. Теперь нам нет нужды сажать бизнесменов в тюрьму или отправлять в ЛК за экономические преступления. По своему желанию, они либо передают свой бизнес в другим людям, на которых укажет ГГ. Либо сразу платят приличные отступные в размере, установленном его СпецУказом.

- Допустим. Но все же, как вы осуществляете правосудие?

- Очень просто. Суды проходят без участия обвиняемых. Если правонарушение, совершенное ими незначительно и не наносит вреда государственному строю, то такие дела рассматривает один судья. В этом случае обвиняемый получает приговор через "Look-Book" и исполняет его. Штрафы, общественные работы, сутки - это те наказания, которые граждане охотно исполняют, потому что они хотят остаться в статусе Средних или Низших. А вот с более сложными делами разбираются судейские тройки. Но преступнику, находящемуся под стражей тоже нет нужды присутствовать в зале суда. Приговор доставят ему прямо в камеру. Представляешь эту картину? - Бельская чуть не захлебнулась от смеха, а успокоившись, серьезно добавила: - Наши судьи решают все быстро, без многомесячной волокиты и лишнего бумаготворчества. К тому же экономятся большие средства. И мы их отправляем на более значимые для нас цели.

- Но как же презумпция невиновности? Защита, адвокаты, прения сторон, суд присяжных? И гласный суд в конце концов? Разве люди не заслуживают честного и объективного разбирательства?

- Ах, госпожа Свенсон! (Манера Бельской перескакивать с "ты" на "вы" уже начинает раздражать). Оставьте устаревшее буржуазное право в покое! В этом вопросе мы далеко ушли вперед. И наше общество стало чище и здоровее. Мы с корнем выкорчевываем преступность. У нас ее почти нет.

- Ну хоть веру-то вы людям оставили?

- Веру? Да пусть верят во что угодно, только пусть не высовываются и не ведут пропаганды своих взглядов! Мы весьма толерантны. Однако, государственной верой мы считаем православное христианство. Так что пусть народ ходит в храмы и молится на здоровье. Но главный наш культ- это культ Закона. Наши граждане обязаны слепо повиноваться ему, как, впрочем, и административным распоряжениям ГГ. У нас сильная власть, сильнее народной, или проще сказать тверже и сильнее неорганизованной толпы. Потому-то у нас и сильное государство. А кто с этим не согласен, то, милости просим в ЛК!

- Но это же чистой воды легизм! Вы отбрасываете свою страну черт знает куда! И общество, построенное на страхе и тотальном контроле, не имеет будущего! - громко воскликнула я.

- Вы так думаете? И не надо горячиться, голубушка. Могу заверить вас, что вы глубоко ошибаетесь. Дисциплина и страх уже стали для нашего общества нормой жизни. И только страх позволяет нам контролировать все сферы жизни в стране, не прибегая к крайним мерам.

Бельская замолчала, словно выдохлась. Она сидела, уставившись в одну точку и не прикасалась к еде. Через некоторое время она подняла на меня глаза, а затем тихо, почти вкрадчиво, произнесла:

- Вот вы говорите, госпожа Свенсон, легизм... а разве Китай не является сейчас второй экономикой мира? Разве послушание, строгая дисциплина и дешёвая рабочая сила не позволили этой стране стать очень богатой и оказывать влияние на мировую политику? Однако, давайте вернемся к главной теме нашей встречи. Я повторяю свой вопрос: какое решение ты приняла? Тебе понравилось у нас? Ты готова влиться в наше общество и принять его? Ты готова служить ГГ?

- Думаю, что вы знаете ответ, Анна Станиславовна, - твердо ответила я. - У меня и в своем журнале много работы. Да и в деньгах я не нуждаюсь.

- Да-а-а, - протянула Бельская и откинулась на спинку стула. В ее голосе сквозило легкое разочарование. - Я предполагала, что ты можешь ответить именно так. Жаль...

Бельская встала из-за стола и принялась вышагивать по гостиной, заложив руки за спину.

- Так вы не хотите писать о нас. Вы не хотите лгать...

Бельская приостановилась и холодно посмотрела на меня. От ее взгляда я поежилась.

- Вот вы сейчас, госпожа Свенсон, сидите передо мной такая возмущенная, негодующая и переполненная праведным гневом. Вам как будто тошно от увиденного в нашей стране. Вы были полны пессимизма, когда посещали концерн "ЭЛЛИ" и ПВТ. Вас ничем нельзя было заинтересовать. Вы с самого первого дня приезда к нам встали на сторону отребья. А знаете почему? - Бельская уперлась в меня своим ледяным взглядом. - Потому что ты, Максимова, сама недалеко ушла от Гольских и им подобным. Да, ты много лет прожила в тихой и сытой Европе. Приобрела лоск и манеры. Выпускаешь свой журнал и зарабатываешь неплохие деньги. Но нутро твое осталось прежним. Непокорным и гнилым. Если бы ты была гражданкой Элитарии, я бы с тобой быстро разобралась и поставила на место, надлежащее тебе. Но у меня, к сожалению, связаны руки. И тем не менее... - Бельская вновь начала ходить взад-вперед по столовой. - Я не жалею потраченного на тебя времени. Своим поведением ты лишь подтверждаешь мое стойкое убеждение в том, что если человек рожден в говне, то должен там и оставаться. Ты приехала к нам из улья, который не смолкая жужжит о демократии, свободе, морали и общечеловеческих ценностях. Но это лишь слова, произносимые с высоких трибун. А избитые фразы о том, что "мы все равны" и "имеем право на достойную жизнь" - это банальная и примитивная говорильня о понятиях, не существующих в природе в принципе. Они не имеют под собой реальной почвы и реальной правды. А правда в том, что ты и тебе подобные просто не хотите, или боитесь признать, что ваше общество тоже построено на лжи. Вы так же служите знатным и богатым, приумножая их богатства. Вы живете иллюзией, что всего в жизни добиваетесь сами. Стоящие над вами, просто разрешают вам так думать. В вашем улье есть и нищие, бомжи, преступники и прочие отбросы общества. Вы не можете победить ни преступность, ни наркоманию, ни терроризм. Но вы продолжаете учить жить других, навязывая и насаждая только свое видение мира. И не потому что вы хотите осчастливить других, а потому что хотите власти над другими.