Это насторожило меня, и я попыталась найти причину молчания Гольских. Пораскинув мозгами, я начала подозревать, что МСС или МОП элементарно глушат мои звонки, отрезая таким образом от друзей. И это был самый разумный вывод, который я могла сейчас сделать. Тяжелее было думать о том, что с ними случилось что-то плохое, страшное. Но я не позволила своему воображению разыграться вновь и решила подумать о том, во что облачиться сегодня. По погоде или с учетом предстоящей встречи с местными айтишниками, людьми умными и явно знающими себе цену. Но рисоваться перед кем-то мне сегодня не хотелось, поэтому я остановила свой выбор на джинсах и теплом свитере.
Ну, а вечером меня ожидал неприятный ужин с Бельской. И слава Богу, последний. И я больше никогда не увижу эту, с позволения сказать, женщину.
Я подошла к окну, которое выходило на Проспект Народных Избранников. На улице было слякотно и по всей видимости холодно. Люди нацепили на себя теплые куртки и пальто. У многих в руках были зонты. Машины, подавая короткие сигналы, едва слышные за толстыми стеклопакетами, ехали медленно, словно им некуда было спешить. Размеренное, не по-столичному спокойное утро заставляло меня усомниться в том, что я нахожусь в главном городе страны, а не где-нибудь на периферии. Сегодня четверг. И по всем правилам столица должна была бурлить и шуметь, куда-то бежать и куда-то торопиться. Город должен был жить полной жизнью. Но эта размеренная неторопливость и монотонность городского ритма убаюкивала и создавала ложное ощущение мнимой безопасности и порядка. Признаюсь, что в эти минуты я чувствовала себя не сторонним и безразличным наблюдателем, а неравнодушным и небеспристрастным участником происходящих здесь процессов. К тому же я уже была осведомлена о назревающих событиях, пока еще скрытых под пеленой народного послушания и безмолвного смирения.
Мои размышления прервал звонок смартфона. Я поднесла трубку к уху, надеясь, что это звонит Мара. Но увы, я услышала голос адъютанта (секретаря, охранника?) Бельской.
- Доброе утро, госпожа Свенсон. Вы уже готовы к поездке в ПВТ?
- Здравствуйте, майор. Я почти готова. Дайте мне еще десять минут.
- Хорошо. Мы ждем вас в машине.
- Кто это мы?
- Я и господин Нырков, - отчеканил Кузнецов.
- Ясно.
Я засунула смартфон в сумку и начала торопливо одеваться. Значит, Серега не посмел ослушаться приказа Бельской. Кто он? Какую игру ведет? Или я просто вижу предательство там, где его нет и Нырков просто умело маскируется под Высших, чтобы не вызывать у них подозрений?
На самом деле мне не хотелось думать плохо о Сереге. Паша ему доверял, а значит должна доверять и я. Но что делать с сомнениями, охватившими меня по пути в Столицу? Я всегда доверяла своей интуиции и почему-то была уверена, что все же Нырков скользкий тип, а не тот искренний и честный человек, за которого он выдавал себя в Неверске.
Пока же я только в одном могла быть уверенной до конца - я пленница в этом раю, созданном Высшими для себя. Все это время меня передают из рук в руки, как вещь, держа под неусыпным контролем. Мне тут же на ум пришло сравнение: я - старая ваза, которую хозяевам жаль выбросить (авось, сгодится еще на что-нибудь), поэтому ее аккуратно переставляют с места на место и бережно охраняют от непредвиденных случайностей.
Впрочем, наблюдать за мной начали с той самой минуты, как только моя нога впервые ступила на землю Элитарии. Чип, СЭФ, мужики, сопровождавшие меня на вокзале Неверска. Нырков, приставленный ко мне и Гольским, как соглядатай. (Возможно, именно в этом заключается его миссия, навязанная ему Бельской. Но я почему-то сомневалась в верности этого вывода). Вовчик Разумовский прилипший ко мне вчера как банный лист.
Вся последовательность событий подтверждала, что ни один мой шаг, ни одно сказанное мною слово не оставалось незамеченным. Я ни одной секунды не была здесь свободной от пристального ока Мордора и его верных слуг. И двое из них уже поджидали меня у подъезда элитного дома Разумовских.
Что ж, мне ничего не оставалось делать, как следовать правилам, навязанной мне игры. Внутренне я уже была готова ко всему.
Я вышла из комнаты, полностью экипированной к новой экскурсии. В дверях я неожиданно столкнулась с гувернанткой.
- Вы уже уходите? - удивилась девушка. - А завтрак? Я приготовила вам завтрак и хотела спросить, что вы пьете: чай или кофе?
- Вообще-то я люблю кофе. Но на завтрак у меня уже нет времени. Я перекушу в городе, - охотно ответила я и, шагая к выходу, на всякий случай поинтересовалась: - А где Разумовский и Анастасия?
- Господин Разумовский уже уехал в МИД, а госпожа еще спит, - доложила девушка, семеня за мной.
- Это даже к лучшему, - пробормотала я себе под нос. - Не люблю прощаться.
- Но как же вы без завтрака? - не на шутку расстроилась Послушница.
- Ты бутерброды делала?
- Да.
- Ну так я захвачу их с собой. Это можно организовать?
- Конечно, - обрадовалась Послушница и побежала в кухню.
Девушка вернулась довольно быстро и протянула мне пакет с бутербродами. Я поблагодарила ее и покинула квартиру Разумовских без всяких сожалений. Я была даже рада, что мне не нужно прощаться с ними. А еще я испытывала неимоверное облегчение от того, что мне не придется расшаркиваться в любезностях и комплиментах перед людьми, которых я перестала уважать и навсегда вычеркнула из списка своих друзей.
Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула воздуха, пропитанного влагой и запахом мокрого асфальта. Накрапывал мелкий и противный дождичек. Не открывая зонта, я неторопливо подошла к машине, поджидающей меня у подъезда. Затем с притворным энтузиазмом забралась в крутую Audi R8 ценой не менее 100 тысяч евро и явно принадлежащей господину Ныркову. Сам же Серега сидел за рулем, а рядом с ним удобно устроился майор Кузнецов.
Мы довольно сухо поздоровались и Нырков, глядя в зеркало заднего вида, принялся буравить меня взглядом. У меня сразу же возникло чувство дежавю. Точно так же он рассматривал меня в момент нашего знакомства.
- Что-то, Женечка, по тебе не заметно, что ты вчера хорошо отдохнула. Разумовские оказались плохими компаньонами? - шутливо выдал Нырков и завел мотор.
- Ты не прав, Серега. Напротив, мы очень хорошо повеселились. Я рада, что Вова отвез меня в "Оазис Парк". Нам было очень весело, да и виски был отличным.
- Ага, понятно. Оторвались на славу? - делано засмеялся Нырков.
- Типа того, - отозвалась я. - Только, господа, хочу предупредить вас, что проспала и не успела позавтракать.
- Это не проблема, - вклинился в разговор майор. - Можем по пути заехать в кафе.
- Не волнуйтесь, рабыня Разумовских дала мне с собой бутерброды, - прямо сказала я и обратилась к Ныркову: - В твоей шикарной тачке можно есть?
- Женя, а почему ты решила, что она моя?
- Но ты же не одолжил такую крутую машину у друга. Не так ли?
- Это автомобиль моей бывшей жены. Она разрешила мне порисоваться перед тобой, - попытался отшутиться Серега. - Только просила вернуть машину в целости и сохранности.
- Ага, понятно, - буркнула я и принялась за бутерброд.
Майор Кузнецов молча слушал нашу перепалку и в разговор не вмешивался. Серега же начал длинно и монотонно обрисовывать, что за чудо этот Парк Высоких Технологий Элитарии, сколько там работает талантливой молодежи и как государство щедро спонсирует проекты фирм, зарегистрированных на его территории. Поведал он и о том, что разработки местных умников хорошо продаются за рубеж и значительно пополняют бюджет страны. Он даже называл какие-то цифры, но я не запоминала их. Все данные я с легкостью найду на официальном сайте ПВТ.
Как и во время моего визита в концерн "Элли", никакой новой информации для себя я не получила. То, чем занимаются айтишники Элитарии мне хорошо было известно из прежних рассказов Ныркова. Программные продукты по оказанию услуг по внедрению информационных систем в медицине и спорте, мобильное программирование и защита информации чем-то сверхъестественным мне не казались. Я хотела увидеть девайсы, связанные с внедрением систем считывания мыслей. Но, понятное дело, Нырков сказал, что это строго секретные работы и у меня допуска к ним нет. Но пообещал, что отведет на фирму, которая занимается робототехникой. Что меня очень порадовало, и я с нетерпением ожидала встречи с новейшими роботами и их создателями.
