- По какому вопросу?

- Понимаете, я вчера приехала и нечаянно смыла СЭФ.

- Ясно. А вы? - мужчина перевел взгляд на Гольскую, которая мужественно стояла за мной, не прислушавшись к просьбе подождать в сторонке.

- Я подруга. Пришла за компанию.

- Ясно. Сядьте там, - приказал офицер и указал рукой на стулья.

- Хорошо, - безропотно согласилась Мара и направилась указанном направлении.

Дежурный офицер начал листать паспорт. Он нашел нужную страницу с моей биометрией и приложил ее к какому-то устройству. Видимо на экране его компьютера появилась какая-то негативная информация обо мне, потому что его лицо стало каменным и непроницаемым.

- Вы нарушили закон уже два раза. Вы потеряли СЭФ и должны были явиться к нам еще два часа тому назад.

- Каюсь. Грешна, - попыталась отшутиться я, но офицер не улыбнулся, а стал еще злее.

Он рванул трубку обычного проводного телефона и гаркнул в трубку:

- Здравия желаю. Старший лейтенант Булдаков. С опозданием на два часа к вам явилась гражданка Свенсон. Можно доставлять?

("Я что, телеграмма или посылка?").

Дежурный выслушал ответ и отчеканил:

- Слушаюсь! - И не поворачивая головы, приказал парню, сидящему за ним: - Рядовой Завадский, сопроводите госпожу Свенсон в 510 кабинет.

Парень резко вскочил с места и взял под козырек:

- Есть!

Служивый быстро покинул свою конуру и поравнявшись со мной, скомандовал:

- Следуйте за мной.

Не глядя, иду ли я за ним (а других вариантов здесь, очевидно, не допускалось) и отчеканивая каждый шаг начищенными до зеркального блеска сапогами, рядовой двинулся к лифту. Солдатик шагал широко, почти не размахивая руками. А я практически бежала, едва поспевая за ним.

Просторный лифт без зеркал, но с камерой наблюдения, нагло торчащей из стены, мгновенно доставил нас на пятый этаж. Мы вышли в длинный коридор. Он был абсолютно пуст. Стульев для посетителей не наблюдалось. Зато стены, окрашенные серой структурной краской, были плотно завешены табличками и плакатами с лозунгами и призывами типа: "Будь внимательным и бдительным!", "У тебя нет жалости к врагам Отечества!", "Ты воин и ты находишься на передовой линии борьбы с инакомыслием!", "Ты охраняешь мир и покой!".

Пол, покрытый мягким ковролином неопределенного цвета, полностью заглушал наши шаги. Из кабинетов не доносилось ни звука. ("А они хорошо позаботились о звукоизоляции").

Мой сопровождающий остановился у нужной нам двери и нажал кнопку звонка. Затем обернувшись ко мне, приказал:

- Ждите! От двери не отходить!

Я кивнула. Когда рядовой скрылся за дверью, моим первым желанием было броситься вон из этого здания, насквозь пропитанного страхом, ненавистью и болью тысяч людей, побывавших здесь. Даже постоянно работающий кондиционер не мог очистить воздух, насыщенный едким потом, приторным запахом крови и хлорки. ("Пахнет как в морге"). Но ноги словно приросли к ковролину. Я четко понимала, что где-то спрятана камера слежения, которая не спускает с меня своего пристального взора.

Ожидание мое затягивалось. Я стояла на одном месте и не понимала почему меня не впускают в кабинет. Спустя минут пятнадцать дверь наконец отворилась. На пороге стоял тот же молодой человек, который сопровождал меня на пути сюда.

- Станьте к стене! - скомандовал рядовой Завадский и вывел из кабинета высокого худого мужчину с абсолютно лысой головой. Мужчина был близорук, но свои очки он почему-то держал в длинных тонких пальцах. Именно эти мелко подрагивающие пальцы сразу бросились мне в глаза. Они предательски выдавали его истинное внутреннее состояние. Человек был необычайно бледен. Трехдневная щетина на впалых щеках и темные круги вокруг глаз делали его старым и изможденным, хотя на мой взгляд он мог быть мне ровесником. Мужчина был слаб и едва перебирал ногами, но серьезные умные глаза излучали несгибаемую волю и решимость к действию.

"Профессор" (а именно так окрестила я этого интеллигентного человека, ведь интеллект не спрячешь) мельком взглянул на меня и сочувственно улыбнулся, а проходя мимо попытался пожать мою руку.

- Прекратить! А вы можете войти, - гаркнул мой сопровождающий и ускорил шаг.

Я не стала смотреть вслед "профессору" и его конвоиру. Я буквально влилась в 510 кабинет. Мне хотелось стать водой, потоком, который просто вольется в кабинет и сразу же, не задерживаясь, выльется с другой стороны, а потом каскадом стремительно упадет вниз. И оказавшись внизу, сольется с быстрой полноводной рекой, которая унесет меня как можно дальше отсюда.

Сделав несколько шагов, я остановилась.

- Вы Евгения Ильинична Свенсон? Ваша девичья фамилия Максимова?

- Да.

- Проходите. Садитесь.

Я сделала еще несколько шагов в направлении говорившего и опять остановилась. Неужели это Славка? Славка Пряхин? Мой бывший одноклассник и воздыхатель? Недаром еще в универмаге что-то затрепетало внутри, когда я прочла знакомое имя на визитке.

Я заликовала и с улыбкой направилась к стулу, стоящему на против широкого и очень дорогого стола, за которым восседал полковник МСС Пряхин Вячеслав Геннадьевич.

12.

Когда я удобно и расслабленно устроилась на жестком стуле, то первым делом принялась рассматривать Славку. Так же хорош, как и прежде. Прямой нос, зеленовато-карие глаза, пухловатые губы и волевой подбородок. Посеребренные виски и уже наметившаяся лысина. Лицо гладко выбрито, но при моем появлении на нем не дрогнул ни один мускул.

- Гражданка Швейцарии и уроженка Элитарии. Я правильно излагаю?

Бархатный голос Пряхина остался прежним, только в нем появились властные, начальственные интонации.

- Да, - подтвердила я.

Я очень рада была видеть Славу и испытывала чувство неимоверного облегчения от того, что именно он сидит сейчас напротив меня. Теперь я была уверена, что мне ничто не угрожает. Я тут же вспомнила свой самый первый поцелуй с Пряхиным, такой невинный, неуклюжий. Такие вещи запоминаются на всю жизнь. Помнит ли об этом полковник?

А Пряхин в это время смотрел не на меня. Он пялился в экран своего компьютера, быстро перебирая пальцами по клавиатуре. Его лицо по-прежнему было непроницаемым. Ни радости от встречи, ни удивления, ни, на худой конец, приветственного жеста или улыбки я так и не дождалась.

Наконец полковник оторвал взгляд от экрана и посмотрел на меня.

- Я понимаю, что вы не знакомы с нашими внутренними порядками и законами. Но незнание наших законов не снимает с вас ответственности за ваши правонарушения, - казенной фразой начал полковник Пряхин ("Я это уже слышала, уважаемый, мог бы и не повторять"). - Я даже готов снисходительно отнестись к вашему двухчасовому опозданию, которое нарушило мой плотный рабочий график. Тем не менее, я уверен, - полковник сделал ударение на слове "уверен", - что впредь вы будете строго соблюдать правила поведения в нашем городе. Исходя из того, что вы, госпожа Свенсон, прибыли к нам из-за границы, на первый раз мы так же терпимо отнесемся к вашему промаху. Мы установим вам новый СЭФ. В течение суток вы постараетесь не потерять его. Ровно через двадцать четыре часа вы сможете его снять. Вам ясно?

- Да.

Пряхин нажал на кнопку вызова, располагающейся под поверхностью стола. Из смежной комнаты появился розовощекий полноватый коротышка в гражданском костюме.

- Капитан, просканируйте еще раз чип госпожи Свенсон и установите новый СЭФ, а также внесите свежие данные в биометрию нашей иностранной гостьи. Евгения Ильинична, передайте Виктору Анатольевичу свой паспорт, - распорядился Пряхин.

- Слушаюсь, - щелкнул каблуками капитан и выжидательно уставился на меня.

Я в который раз за сегодняшний день, подала офицеру паспорт и откинулась на спинку стула. Все происходящее мне очень не нравилось, но изменить я ничего не могла.

Тем временем, капитан скрылся за дверью служебного помещения, и мы с Пряхиным вновь остались одни.