– Вы этого не одобряете, лорд Стейнтон, я ведь не ошиблась?

– Вы совершенно правы, миссис Броди.

– Вы самый высокомерный, злой и бесчувственный человек, которого я когда-либо встречала, – холодно констатировала Ева.

– Смею вас заверить, что я именно такой. Эти качества перешли мне по наследству вместе с титулом.

– В таком случае я надеюсь, что вы последний титулованный джентльмен, которого мне довелось встретить. Вчера я искренне понадеялась, что никогда больше не увижу вас. Такое открытое и бурное проявление злости считается признаком плохого воспитания в тех местах, откуда я приехала.

– Однако! Вы действительно самая невыносимая женщина из тех, кого я встречал. И как вы смеете являться в мой дом и говорить мне все это. Вы ведь ничего обо мне не знаете.

– О, я смею говорить все, что думаю о мужчине, который до полусмерти пугает своих детей и слуг. Несчастные ходят перед ним на цыпочках, странно, что они еще не разбежались. Мир вокруг содрогается от напряжения, которое источаете вы, лорд Стейнтон. Прошу вас, возьмите себя в руки. Не хочу видеть, как вы взорветесь.

– Поверьте мне, миссис Броди, вам лучше не видеть, как я взрываюсь. У меня вспыльчивый нрав, признаю, я могу быть страшен в гневе. А своих детей я воспитываю один и не привык выслушивать чьи-то замечания.

Ева ответила ему ледяным спокойствием. Лорд Стейнтон был так поражен ее смелостью, что постепенно его высокомерие сменилось любопытством. Перед ним стояла привлекательная молодая женщина, чьи синие глаза под изящными темными бровями от гнева сделались темно-фиалкового цвета. Ее лицо, обрамленное рыжими волосами, аккуратно собранными под шляпкой, с нежной кремовой кожей, высокими скулами и маленьким круглым подбородком с крохотной ямочкой, было поразительно красиво. У нее был прямой аккуратный носик и пухлые губы. Его взгляд нескромно скользнул по ее стройной фигуре, и от этой фамильярности на ее щеках выступил румянец.

Миссис Броди – молодая женщина, немного за двадцать, была наделена естественной грацией и изяществом, которыми не могли похвастать большинство его знакомых женщин. Несмотря на статус замужней дамы, она была окружена невероятно притягательной аурой чистоты и невинности. Удивительно, но в ней угадывался дух авантюризма в сочетании с упрямством и предприимчивостью.

Возмутительно то, что его мысли вдруг оказались заняты совершенно незнакомой леди, которая без приглашения вломилась в его дом, в то время когда вокруг него царил полнейший хаос. Он с недовольным видом отвернулся от женщины.

– Я уже достаточно от вас выслушал, миссис Броди. Мне пора заниматься своими делами. А вас сюда никто не приглашал. Дверь вон там. Убирайтесь.

На мгновение Ева замерла, потрясенная его грубостью; придя в себя, она холодно произнесла:

– Вы правы, меня никто не приглашал. Я пришла сюда, чтобы проводить девочек с их няней, ей стало нехорошо в парке. Я должна была убедиться, что с ней все в порядке. Теперь мы с дочерью с удовольствием уйдем из вашего дома, но только когда заберем нашу собаку из этого хаоса.

Он снова повернулся к ней:

– Собака? Какая собака?! – воскликнул он. И в его вопросе было больше удивления, чем раздражения.

– Та, которая убежала вверх по лестнице, когда мы сюда вошли.

– Вы хотите сказать, что по моему дому без присмотра бегает животное?

– Именно это я и говорю, но не беспокойтесь, – ответила она, и в ее голосе прозвучал сарказм, – эта собака не кусается. Ах, вот и наш песик! – воскликнула Ева, радуясь появлению Сары, которая спускалась по лестнице, прижимая к груди Джаспера. Ева забрала у нее щенка и взяла за руку Эстель, она торопилась как можно скорее уйти из этого дома.

– Лорд Стейнтон снова не в духе, – прошептала Сара, с беспокойством глядя на Еву. – Вы в порядке? – Она бросила взгляд через плечо. – Будьте осторожны. Его светлость невозможно урезонить, когда он в мрачном расположении духа.

Повернувшись спиной к лорду Стейнтону, Ева улыбнулась Саре:

– О, думаю, что смогу справиться с его светлостью.

– К несчастью, гнев затуманивает его разум. Но скоро он успокоится.

– И я тоже, но только когда вырвусь из этого сумасшедшего дома. Ну а вы как можно скорее выходите замуж за своего жениха.

Еще раз бросив взгляд на лорда Стейнтона, она вскинула голову, всем своим видом показывая, что нисколько его не боится.

– Я вижу, что вы оказались в плену разрушительной ярости, лорд Стейнтон, и убираюсь подальше. Я сожалею лишь о том, что моей дочери пришлось стать свидетельницей бранных тирад очень грубого лорда.

– У меня сегодня неудачный день, миссис Броди.

– Судя по тому, при каких обстоятельствах мы с вами познакомились, лорд Стейнтон, у вас каждый день неудачный.

– Вовсе нет, миссис Броди. Если я как-то обидел вашу дочь, сожалею об этом, но наверняка так ведет себя ваш многострадальный супруг.

– Я вдова, лорд Стейнтон, моему супругу не пришлось долго страдать. Он погиб от английской пули в Новом Орлеане. А теперь, – воскликнула она, крепко стиснув ладонь Эстель и прижав к себе Джаспера другой рукой, – счастливо оставаться. Удачного дня. – Ева вылетела из особняка, словно корабль на всех парусах, слишком рассерженная, чтобы сказать что-то еще.

Лорд Стейнтон смотрел вслед миссис Броди, ощущение у него было такое, словно мимо него только что пронесся ураган. Он был смущен и разгневан на самого себя из-за того, что пришлось вынудить миссис Броди рассказать столь трагические подробности из ее жизни. С детства родители и наставники учили его скрывать свои чувства под маской благопристойности, а он только что с честью провалил экзамен.

– Мисс Лэйси, – позвал он, и няня, поднимавшаяся по лестнице вместе с Софи и Эбигейл, остановилась на полпути. – Эта миссис Броди… Кто она и где живет?

– Я ничего о ней не знаю, кроме ее имени, лорд Стейнтон. Она лишь сказала, что живет на Беркли-стрит.

– Понятно. – Он уже собирался уйти, как вдруг вспомнил о том, что рассказала миссис Броди. – Мисс Лэйси?

– Да, сэр.

– Миссис Броди упомянула, что вы неважно себя почувствовали, – мягко сказал он. – Может быть, вызвать врача?

– Нет, сэр. Мне уже гораздо лучше. – Сара сделала реверанс. – Спасибо за заботу.

– Отлично. – Он отвернулся и тут же забыл о миссис Броди. Этому умению он был обязан своей бывшей жене, когда-то безжалостно бросившей его.

Расстроенная встречей с несносным лордом Стейнтоном и чувствуя подступающую головную боль, Ева с печальным вздохом опустилась на диван в гостиной роскошного дома Сигрувов на Беркли-стрит. По дороге домой ее гнев немного утих, но она все еще была очень взволнована.

Дети мирно посапывали в своих кроватках в детской, а любящий муж Бет, Уильям, задержался по делам в Министерстве иностранных дел, и молодые женщины могли спокойно побыть наедине. Бет разлила чай по чашкам и снова откинулась на спинку дивана. Она внимательно взглянула на подругу:

– Почему ты так печальна, Ева? Поделись со мной.

– Я кое-кого встретила сегодня.

– В самом деле? Что ж, в этом нет ничего необычного. Это кто-то из наших знакомых?

– Думаю, да. Это лорд Стейнтон, и должна сказать, что это самый грубый и наглый человек из всех, кого я знаю.

Бет расхохоталась:

– Это многое объясняет. Что произошло?

Ева тут же рассказала обо всем, что произошло с того момента, как встретила в парке Сару Лэйси, и закончила рассказ описанием, как ее выдворили из особняка Стейнтона словно преступницу. Она умолчала о своей первой встрече с лордом в парке, потому что Бет постоянно корила ее за прогулки в одиночестве. Когда Ева умолкла, Бет изумленно уставилась на нее:

– О боже! Похоже, ты сильно огорчила этого знаменитого лорда.

Ева поморщилась:

– Я не хотела, но должна признать, что тоже вела себя грубо и несдержанно, да еще и в его доме. Ты знаешь его, Бет?

– Моя дорогая Ева, весь Лондон знает лорда Стейнтона.