– Лиза, не надо, – сказала Анна, – дядя его любил и воспитывал как родного.

– Не вижу я в нём родственника. Он чужой нам! – заявила Лиза.

– А как Яна?

– Ты что? Я с ней не общаюсь! Видеть её не желаю! Она же причастна к твоей смерти!

Лиза с жаром поставила чашку на стол, и содержимое чуть плеснуло наружу.

Яна несколько раз замечала на лице Анны синяки, но никому ничего не говорила. За пару дней до трагедии Анна столкнулась с родственницей на улице и высказала свои опасения. Она боялась, что однажды Игорь вконец озвереет и сотворит с ней или с дочерью что-то ужасное, и попросила никому ничего не рассказывать. Яна пообещала, что сохранит тайну. Она заговорила лишь незадолго до кончины Игоря. Он лежал в клинике далеко от родного города, итог уже был определён. Все знали, что ему не выкарабкаться. Лиза устроила Яне страшный скандал, обвинила в смерти сестры и закрыла для неё двери своего дома. И по сей день Лиза считала Яну предательницей. Только Роман продолжал общаться и поддерживать отношения со всеми родственниками, и благодаря ему семья не распалась на части.

***

Почти весь следующий день Анна дремала. Кузина поинтересовалась, показать ли фотографии, но она сослалась на плохое самочувствие и снова заснула.

Никаких мыслей в голове не рождалось, спускаться и слушать рассказы сестры о повседневных заботах не хотелось: в них жизнь била ключом. Анна вышла из комнаты-кабинета только вечером, побродила по второму этажу и снова вернулась на свой диван. За окном шумел ветер, тусклый фонарь освещал яблоню, на которой начинали зарождаться новые листья. Настя ушла гулять, Андрей смотрел спортивный канал в гостиной. Анна желала исчезнуть, раствориться в воздухе, слиться с ветром и улететь подальше от живых людей: в леса, поля, пробежаться по рекам и оставить на их поверхности лёгкую рябь, подняться к облакам и погреться в лучах солнца, наблюдая за птицами.

Анна услышала знакомый голос, вышла из своего убежища и вовремя остановилась: в гостиной топтался гость. Она выглянула очень осторожно, чтобы тот её не заметил.

– У меня только бутерброды, – говорила Лиза, – рагу ещё не готово.

– И бутерброд сойдёт, – ответил молодой мужчина в тёмно-синей ветровке и потёртых джинсах.

Лиза пошла в кухню и нарочито громко произнесла:

– Андрюш, у нас гости!

Гость подошёл совсем близко к лестнице, и Анна метнулась в кабинет. Закрывать дверь она не стала, чтобы не шуметь, а просто забилась в угол.

Это был Дэн. Анна его помнила. Он вырос и очень изменился, возмужал. Его волосы стали совсем светлыми. Лиза часто указывала и на это, когда говорила, что он совсем не такой, как остальные родственники. Все Стоевы были темноволосыми.

Она сидела на полу, не шевелясь, пока не заглянула Лиза.

– Дэн уже ушёл.

Услышав это, Анна перебралась на диван.

Лиза посетовала на его пустую голову, рассказала, что сейчас Дэн изредка приходит и клянчит еду, а ей совсем не хочется кормить не-родственника, в сердцах пожелала ему скорей жениться и уехать куда-нибудь подальше.

Анне показалось, что парень не заслуживал таких слов в свой адрес, но Лизе она не возразила. Кузина была слишком упрямой и вряд ли переменила бы своё мнение о ком-то или о чём-то после одного лишь разговора, а больше ничего Анна сделать не могла. Она поразмыслила и решила, что знает о Дэне слишком мало, чтобы делать какие-либо выводы.

***

Анна помогала Лизе с уборкой, иногда готовила. Настя была не против поучиться у женщины-привидения математике и другим наукам. Но больше девчонку интересовали кладбища, склепы, кресты, черепа и всё прочее, с этим связанное. Можно ли увидеть призрака ночью на кладбище? А в склепе? Она даже пригласила Анну в свою тусовку, но та отказалась. Нельзя было раскрывать, что в одном из домов этого маленького городка живёт привидение.

Андрей вечерами засиживался в кабинете, Анне приходилось ложиться при свете настольной лампы, потому что сил сидеть в кухне или где-то ещё уже не оставалось. Андрей пытался разговорить её, но Анна в столь позднее время слишком сильно хотела спать. Он болтал с ней по выходным, когда Лиза уходила к подругам, а Настя уматывала гулять.

Андрей смотрел на прозрачную женщину и прикидывал, получится ли снять с неё платье. Её можно было потрогать, она разговаривала, и по её словам становилось понятно, что разум у неё сохранился. В целом это привидение вызывало интерес. Он спросил, принимает ли она ванну и не нужно ли ей купить чего для этого. Анна ответила, что купаться ей необязательно. Тогда Андрей спросил, может ли она снять туфли. Будут ли они прозрачными туфлями-призраками или тут же растворятся в воздухе? Анна разгадала нездоровые намерения мужа сестры и строго рекомендовала заняться огородом. Была суббота, стоял май – самое время, чтобы посадить картошку. Андрей сказал, что та уже посажена, огород в полном порядке, и попытался задать ещё несколько каверзных вопросов, но Анна была холодна, как могильный камень.

Тем же субботним вечером она позвонила двоюродному брату и попросила срочно приехать. За окнами стояла темнота, соседские дома не выглядывали из-за высоких заборов, фонари не освещали улицу. Роман приехал через час. Лиза и Андрей его не ждали. Анна поговорила с кузеном наедине. Она умоляла брата взять её в свой дом, провести ещё какие-нибудь опыты.

– Мы всё испробовали, – развёл руками Роман.

– А вы не пытались вернуть меня обратно? – спросила Анна в отчаянии. Она была чужой в этом мире живых.

Роман поправил очки и отвернулся.

– Я ничего не чувствую! Мне не будет больно!

– Мы пробовали, – выговорил он.

– Пожалуйста, Ромка, – прошептала Анна, опустилась на старый диван, который служил ей кроватью, и снова взглянула на брата. – Лиза и Андрей не в силах мне помочь, но ведь ты можешь!

Роман вздохнул и согласился попробовать снова. Он обещал, что вскоре возьмёт отпуск, и как только уладит дела на работе, возьмёт её к себе.

– Забери сейчас, умоляю!

Анна пообещала, что днём не станет подходить к окнам – квартира Романа располагалась на втором этаже пятиэтажки.

Сестра с мужем были удивлены, когда Роман рассказал о своих планах, но Лиза не настаивала на том, чтобы Анна погостила в её доме ещё немного. Андрей не вмешивался.

Лиза дала одну из своих сумок, сложила туда кое-какие вещи: фотографии родственников, самой Анны, три толстых книжки, которые сестра ещё не читала, и простой мобильный телефон, купленный давным-давно в качестве запасного. Лиза попросила кузину подождать и ушла в спальню. Анна подумала, что сестра даст ей какой-то одежды – у них был один размер – на случай, если новые эксперименты увенчаются успехом, но Лиза принесла ещё несколько фотографий.

– Это старые снимки, – сказала она. – Их напечатали вчера. Прости, я не решалась отдать тебе раньше…

Анна взяла фотографии, с которых смотрела девочка-школьница в красной куртке и торчащей из-под неё клетчатой юбке. На одном фото она сидела на качелях, на другом – залезла с ногами на лавку и корчила рожицу, на третьем – обнимала свой потёртый, облепленный наклейками школьный ранец.

– Ей здесь десять. Других фотографий у меня нет. Мы с Ольгой в последнее время редко видимся.

Анна поблагодарила сестру.

– Андрей стал странно на тебя смотреть. Знаешь, он на всех баб пялится, – высказала Лиза и опустила голову. – Ромка, может, придумает, как тебе помочь.

Анна поняла, что кузине тяжело было держать в доме призрак давно умершей сестры. Лиза её уже оплакала и отпустила и относилась к их встрече, как к чему-то временному. Анна надеялась, что Роман найдёт способ вернуть её туда, откуда она не должна была возвращаться.

***

Роман жил в маленькой двухкомнатной квартире, окна которой выходили на подъезды соседнего дома и крохотные, заросшие кустами палисадники. В большой комнате стоял диван, небрежно прикрытый пледом, напротив него располагались кресло и комод со стареньким телевизором. Платяной шкаф примыкал к книжному, где книги занимали всё пространство: лежали во всех положениях, выглядывали изо всех щёлочек, а несколько были обращены обложками к стеклу, и казалось, если открыть дверцу, то они непременно свалятся на пол. На шкафах стояли забитые книгами полки, а между полками и потолком были втиснуты потрёпанные научные журналы прошлых лет. Вторая комната была приспособлена под лабораторию, в ней царил порядок: все колбы имели маркировку и занимали строго определённые места, на коробках и папках виднелись хорошо читаемые наименования; на рабочем столе лежал ноутбук, из чёрной подставки для канцелярии торчали остро оточенные карандаши, ручки и скрепки, а на углу белели чистые листы. Именно в этой комнате-лаборатории Роман и поставил для двоюродной сестры раскладушку.