- Если ты думаешь, что мне было приятно проводить время с Такао, то глубоко ошибаешься, - не выдержав, Кацу нарушил молчание; в этот момент двери с тихим шипением закрылись, и поезд неспешно тронулся. - Я терпел его ради тебя, я хотел сделать как лучше. Единственными хорошими моментами в тех встречах были только его рассказы о тебе, ради которых, я, наверное, и нашел в себе силы продолжать эти ненавистные встречи.
- Рассказы обо мне? - Рюске удивленно выгнул бровь и скрестил руки на груди.
- Да, ты ведь никогда ничего мне не желал рассказывать, не важно, сколько раз я тебя спрашивал, - обиженно произнес Кацу и нахмурился.
- Забавно, - Араи хмыкнул, но уже гораздо спокойнее, гнев в нем начинал понемногу испаряться. - А ты никогда не думал, что больше половины рассказанного им - простое вранье? Мы не так часто виделись, чтобы у моего кузена было о чем рассказывать на протяжении целой недели. К тому же то, что интересует тебя больше всего, он наверняка не рассказал, потому что, кроме меня самого, об этом никто не знает.
Кацу опустил взгляд в пол. Он понимал, какой вопрос Рюске имеет в виду. Да, он очень хотел узнать, но в то же время немного боялся. И все же…
- Ты действительно так сильно жаждешь это узнать? - не дождавшись никакого ответа, Рюске задал вопрос, на который получил слабый кивок. - Хорошо, я расскажу. До тебя я ни с кем не встречался, - от этих слов Кацу резко повернулся к собеседнику и ошеломленно на него уставился, но Араи поспешил развеять его надежды. - Нет, это не значит, что я был девственником. У меня просто не было времени на то, чтобы с кем-то встречаться, да я и не особо интересовался этим. Здесь нечем гордиться, поэтому я не хотел рассказывать, но, видимо, придется, иначе, кто знает, куда тебя в следующий раз заведет жажда знаний. У меня было много партнеров, я не могу назвать точную цифру, потому что никогда не считал и особо не запоминал их. Когда мне хотелось интима, я шел в клуб и довольно быстро находил там партнера или партнершу на вечер или ночь. Матери я лгал, она думала, что я ухожу к однокласснику проводить работы по астрономии. Вряд ли бы чья-то мать купилась на такую отговорку своего сына, но я умею быть убедительным, - тут Рюске повернулся и посмотрел на помрачневшего Кацу. - Ну что, твое мнение обо мне теперь изменилось в худшую сторону?
- Нет, просто… - пробормотал Кацу, переводя взгляд на окно, в котором мелькали огни ночного города. Это была слишком неожиданная для него информация, поэтому он не знал, как реагировать на такое признание. Конечно, он был не в восторге, но… Тут Кацу почувствовал, как холодные пальцы схватили его за подбородок и настойчиво повернули в сторону собеседника. Лицо Рюске было так близко, что парень против воли смутился.
- Или после этого откровения тебе Такао показался более симпатичным? М? - глаза Араи как-то странно блеснули. Кацу не заметил намеренной провокации, разозленный этим вопросом.
- Конечно же нет! - тут же вскинулся красноволосый парень.
- Тогда докажи это, - почти в самые губы прошептал Рюске, и Кацу понял, что попал.
========== Глава 10. ==========
Кацу нервно сглотнул, прекрасно понимая, что сейчас будет. Нельзя сказать, что он не предполагал такого варианта развития событий, но…
- Мы же в поезде! - воскликнул Такума, попытавшись отстраниться, но Рюске быстро пресек эту попытку. - Здесь большие окна и на остановках будут люди…
- У поезда достаточно высокая скорость, чтобы не позволить случайным свидетелям разглядеть творящиеся внутри непотребства, - с легкой хрипотцой в голосе тихо проговорил Араи, прикусывая нижнюю губу своего любовника и чуть оттягивая ее. - А если кому и удастся разглядеть кое-что урывками, то в этом не будет ничего страшного. Вы с Такао ведь об этом не заботились у кинотеатра, так что и нам не стоит, согласен? К тому же ты мне должен за целую неделю воздержания.
Кацу открыл было рот, собираясь снова возразить, но его тут же заткнули грубым, настойчивым поцелуем, поэтому до ушей Рюске донеслось лишь неразборчивое мычание. Нет, Такума вовсе не был против секса, наоборот, он очень этого хотел, но только не в поезде. Пусть сейчас и не так много людей на маршруте, но они есть, и кто-нибудь непременно увидит. К тому же не факт, что именно сегодня, вопреки всем прогнозам и ожиданиям, в последний вагон не решит заглянуть какая-нибудь парочка, тоже пожелавшая уединиться, но с более скромной и романтической целью. Да, Кацу заводил секс в экстремальных местах, но кинотеатр, кусты в парке, мужской туалет и тому подобные места ни в какое сравнение не шли с поездом! Он вовсе не желал, чтобы их на самом деле застукали в середине процесса. Однако Рюске эти доводы навряд ли смогли бы убедить, ведь какое же тогда получится наказание, если Кацу будет все устраивать.
Не имея другого выбора, Такума начал отвечать на поцелуй, но нарочито медленно, будто бы нехотя, чтобы его любовник ненароком не подумал, что он полностью смирился со своей участью. А то ведь Рюске может прийти в голову, что наказание недостаточно серьезное, и он решит исполнить его в еще более рискованном месте. А этого красноволосому парню хотелось меньше всего. Однако Араи вовсе не был дураком и провести его было не так то просто. Он хотел, чтобы Кацу очень хорошо запомнил это наказание, поэтому не собирался быть с ним обходительным. Его поцелуй стал еще более напористым, неистовым, почти животным. От неожиданности Кацу даже немного испугался. Впрочем, он быстро забыл о страхе, когда почувствовал колено, протиснувшееся между его ног. Легкая волна возбуждения пробежала по телу парня, он невольно развел ноги, позволяя колену упереться в пах, к которому стремительно прилила кровь. Неделя воздержания отчетливо сказалась и на нем: Такума возбудился намного быстрее обычного и уже жаждал, чтобы в него вошли. Такая реакция полностью удовлетворила Рюске, он на секунду оторвался от припухших, истерзанных губ, чтобы немного перевести дух, а потом накинулся на них с новой силой. Кацу обвил его шею руками, абсолютно позабыв о своем нежелании заниматься сексом в поезде, и принялся отвечать с такой же пылкостью и страстью. Араи коленом чувствовал, как сильно возбудился его любовник, и, надавив на пах сильнее, немного подвигал ногой, отчего Такума протяжно застонал через поцелуй и рефлекторно двинул бедрами вперед. Одной рукой Рюске жадно огладил бок парня, а затем поспешно спустился ниже и грубо сжал упругую ягодицу. Он чувствовал себя оголодавшим зверем, готовым тот час наброситься на желанную добычу и поглотить ее целиком и полностью. Ему было трудно держать себя в руках, но он твердо вознамерился исполнить задуманное. Продолжая целовать сладкие губы, Рюске принялся расстегивать джинсы Кацу, который был этому только рад: ткань болезненно давила на его эрегированный член, причиняя немалые неудобства. Как только ремень и ширинка были расстегнуты и парень почувствовал небольшое облегчение, Рюске без всякого предупреждения повалил его на сидение, и, нависнув сверху, припал влажными губами к беззащитной шее. Кацу шумно выдохнул, уставившись затуманенным взором в серый потолок поезда, его пальцы непроизвольно зарылись в мягкие волосы Рюске, сжимая их сильнее, когда тот прикусывал нежную кожу или проводил губами по особо чувствительному местечку под ухом. Араи так умело ласкал его, заставляя теряться в ощущениях, что Такума даже не заметил, как его штаны вместе с нижним бельем спустили до колен. Он понял это лишь когда почувствовал прохладный ветерок, коснувшийся его промежности. Не давая любовнику опомниться, Рюске оставил на шее последний алеющий засос и, задрав цветастую футболку Такумы, переключился на его затвердевшие соски.
- Подожди! - хрипловатым от возбуждения голосом воскликнул Кацу, чувствуя, как поезд замедляется. Сердце в груди забилось так, словно пыталось оттуда вырваться. Сейчас будет остановка, и двери откроются. Если кто-нибудь увидит!.. Если кто-нибудь зайдет!.. Но Рюске его и слушать не желал, наоборот, он, кажется, стал еще активнее. Усмехнувшись, Араи обхватил правый сосок губами и принялся его посасывать, время от времени немного прикусывая и оттягивая. Его проворные пальцы скользнули по внутренней стороне бедра любовника вверх и, остановившись на плотно сжатом колечке мышц, нетерпеливо погладили вход. Кацу, казалось, моментально отрезвел, когда поезд со слабым толчком остановился и его двери с тихим шипением отъехали в стороны.
