Вроде бы. Значит, они будут жить в этом городе и изучать плато?

Да, это будет научное поселение. Хотя, наверняка со временем там появятся атрибуты, привычные для обычного города – спальные районы, театры, спортивные клубы, учреждения для детей. Ведь вместе с учёными поедут и их семьи.

А что будет с самим плато? Они сказали, это будет заповедник. Но что такое «заповедник»?

Это место, где нельзя охотиться, где нельзя вмешиваться в дела коренных обитателей. Правительства Великобритании и нескольких стран Латинской Америки уже договорились о совместной опеке над этой территорией.

И никто чужой туда не пролезет?

Нет. Координаты будут держаться в строжайшей тайне. Общественность, конечно, пошумит, но со временем успокоится. Может, кто-то попытается найти плато самостоятельно, но это будет пустой тратой времени и сил.

А что будет с нами, Джордж Челленджер?

Профессор усмехнулся.

Ну, первое время мы будем давать интервью. Мне сказали, сейчас есть такие массовые мероприятия, когда отвечаешь на вопросы разных журналистов по очереди. Это называется «пресс-конференции». Думаю, в ближайшие недели мы будем заняты в основном этим. Потом жизнь начнёт входить в более спокойное русло. Рокстон сможет вернуть себе своё имущество, Бентоны, вероятно, тоже. А я… Я буду преподавать или трудиться в каком-нибудь научно-исследовательском центре, без работы точно не останусь. В общем, мы все будем постепенно учиться жить в этом новом мире, в этом новом времени.

Это хорошо, Джордж Челленджер, но я имела в виду нас – тебя и меня. – Кики помолчала, сквозь темноту вглядываясь в черты мужа. – У нас будет семья?

Конечно, - улыбнулся Челленджер, чувствуя некоторую нервозность. Он прекрасно понимал, что «азиатка» подразумевает под «семьёй».

И дети?

Джордж помолчал. Затем медленно спросил:

Ты этого хочешь?

Кики кивнула.

Да, хочу. Мы ведь не старые, мы любим друг друга. И я думаю, что семья бывает очень счастливой только тогда, когда в ней есть дети. А ещё я думаю… Нет, я знаю, что ты будешь хорошим отцом, Джордж Челленджер. И ты сам хочешь полную семью, я чувствую. – Женщина убрала ладони из-под головы, вытянув руки перед собой.

Челленджер взял руку жены и поцеловал.

Ты права, дорогая. Ты, как всегда, права.

Рокстон и Маргарит тоже лежали одетые и в темноте, но не друг напротив друга, а в обнимку.

В тусклом свете уличных фонарей, кое-как просачивающемся через окно, видны были слёзы на щеках наследницы.

Не прошло и дня, как мы попрощались, а я уже скучаю по ним. Я так скучаю по ним, Джон. Раньше ни за что бы не подумала, что смогу столь сильно к кому-нибудь привязаться, а теперь… Мы ведь никогда больше не увидимся. Никогда.

Рокстон тяжело вздохнул и покрепче обнял любимую.

Верно. Больше не встретимся. Но мы всегда будем помнить их, а они будут помнить нас. В этом я нисколько не сомневаюсь.

Будут, - с горечью повторила брюнетка. – Они не "будут помнить", они помнили. В прошедшем времени. Господи, их ведь уже нет…

Они есть, - решительно возразил охотник. – Есть, любимая. Только в другом времени. И мы теперь точно знаем, что они проживут долгую и счастливую жизнь.

Это несколько утешило брюнетку. Она всхлипнула, но всё же улыбнулась. И устроилась поуютнее, сильнее прижимаясь к лорду.

…Да и мы с тобой не пропадём, - улыбнулся шатен. – Вот что. Нам надо пожениться как можно скорее.

Маргарит чуть приподнялась, с некоторым удивлением поглядев на будущего мужа.

Насколько скорее?

Да хоть завтра.

Завтра?!!

Ну, не обязательно прямо завтра, но в ближайшие дни. У нас тут нет друзей, которых надо приглашать и долго дожидаться. Все самые близкие люди, не считая Нэда и Веронику, сейчас в одном с нами здании. Лишней шумихи и толпы посторонних мне не хочется, тебе, по-моему, тоже. Так зачем тянуть?

Пару секунд Маргарит растерянно глядела на Джона, потом по лицу её расплылась улыбка.

И впрямь незачем, - едва слышно прошептала женщина.

После чего влюблённые поцеловались.

Бэт меня убьёт. – Финн вздохнула. Потом хихикнула. Потом снова вздохнула. Она разрывалась между счастьем и угрызениями совести. – Я сбежала с её свадьбы!

От угрызений совести блондинку спас Рауль:

По-моему, твоя кузина не сердилась. Она даже была рада.

Конечно. Любая невеста мечтает, чтоб её подружка сбежала со свадьбы с высоким темноволосым красавцем на мотоцикле. – Блондинка хихикнула опять. – Да ещё и помахала всем ручкой на прощание.

Бэт была рада за тебя, - усмехнулся Рауль. – А вот твои родители выглядели… слегка удивлёнными.

Хихиканье Финн на секунду переросло в настоящий, хотя немного нервный, смех, затем она снова угомонилась.

Я потом с ними поговорю, объясню всё. Ой! – Наступив на камушек, арбалетчица вскрикнула, приостановилась и грустно посмотрела на свои босые ноги. – Всё-таки надо было прихватить с собой туфли.

В тех туфлях ты бы уже десять раз упала и переломала ноги, - справедливо подметил Рауль, подавая собеседнице руку.

Финн, поразмыслив долю секунды, согласно кивнула, взялась за руку парня и подтянулась наверх. Вернее, Рауль подтянул Финн. Силы ему было по-прежнему не занимать.

Они были в парке. Единственном парке на всю Новую Амазонию, но зато каком! Здесь дивная красота природы гармонично сочеталась с трудом человека. Фонтаны, скульптуры, а рядом – густой сад с дикими цветами и лианами. Правда, ночью всё это было трудновато рассмотреть. А ещё здесь были скалы. Точнее, одна скала, не очень высокая и всё же выше любого здания в городе. На вершину её вела тропа, выложенная неровной плиткой, замаскированной под камни. Впрочем, настоящих камней тут тоже хватало, потому как мало кому нравилось сюда взбираться, и за тропой не особенно следили.

А Финн и Рауль как раз занялись покорением вершины. Точнее, закончили заниматься – теперь они стояли на самом верху.

Не знаю, бывала ли ты уже здесь, - проговорил брюнет. – В любом случае, мне хотелось тебе это показать.

Не бывала, - промолвила Финн. - Я никогда сюда не забиралась.

Отсюда открывается потрясающий вид – и днём, и, особенно, ночью.

Будто по заказу из-за густых туч показалась луна, залив своим светом всё вокруг. И Финн увидела. Увидела дома и их огни внизу, красивые здания… И ещё она увидела то, что за ними – с двух сторон пышные джунгли, с одной стороны, вдали, поросшие изумрудной зеленью скалы. В тех местах, где из-под зелени выступал голый камень, виднелось едва заметное поблескивание – горная порода, уж неизвестно, чем она там была насыщена, слегка сияла. А с четвёртой стороны было море. Город фактически упирался в него одним боком. Впрочем, он захватывал лишь ничтожно малую часть этого бескрайнего великолепия. Лунный свет в воде выстроился в подрагивающую серебрящуюся дорожку, идущую от берега и перекидывающуюся за горизонт.

Вот это да! – Финн даже говорить могла с трудом. – Умеешь же ты выискивать виды… - Она посмотрела на Рауля. Потом шагнула к нему вплотную и обняла.

Рауль тоже обнял её.

И обоим вспомнился тот обрыв, то их, по сути, первое свидание. Ведь всё было хорошо, до тех пор, пока не заявился Франкенштейн. Всё было замечательно. И сейчас тоже было замечательно.

Я люблю тебя, Финн. – Брюнет поцеловал девушку в макушку, потом обнял крепче и прижался подбородком к затылку блондинки.

А я люблю тебя, Рауль, - ни секунды не медлила Финн, прижимаясь к парню.

Надо же, как удачно у нас всё совпало, - улыбнулся брюнет, поглаживая арбалетчицу по плечам.

Влюблённые беззаботно рассмеялись.

Небо решило, что хватит с них такого шикарного освещения. Тучи проглотили луну, а через полминуты ещё и разразились дождём.