– Почему меня ты спрашиваешь о мече капитана Айзена? – наконец нарушила тишину она.
– Потому что занпакто, как никто другой, знает своего хозяина, – Йоко и бровью не повела, словно и не заметила смятения Камиюмэ. – А нам с капитаном не так давно доводилось скрещивать клинки. Поэтому к кому мне еще обращаться по такому вопросу, если не к тебе?
Собственно, именно ради этого разговора с Камиюмэ Йоко и вызвала тогда своего капитана на поединок, безапелляционно заявив, что он засиделся в четырех стенах. Айзен, разумеется, ни на секунду не поверил этой причине, но отказываться не стал, натянув на лицо свою излюбленную полуулыбку. В схватке он не бил даже в полсилы и хорошо, если хотя бы в четверть. Просто защищался от атак своего лейтенанта, держа меч в одной руке. Это здорово напомнило Йоко времена Академии, когда на инспекции Гин проводил их группе тест по кендо. Как Накамура ни старалась, она не смогла не то, что нанести Айзену хотя бы царапину, но и элементарно успеть за его движениями. Как будто не было этих двадцати лет, как будто она не посвящала время тренировкам, как будто Гин не гонял ее до полусмерти. По сравнению с Айзеном она так и осталась беспомощной девчонкой, и это вызывало все больше и больше недоумения и вопросов. А когда он сам бросился в атаку и Йоко блокировала его выпад, по лезвию Камиюмэ побежала отчетливая сеть трещин, что уже внушало опасение. Ведь девушка чувствовала, что он ударил слабо, чуть ли не играючи, а занпакто – воплощение ее духовной энергии – с трудом сдержала даже такую атаку.
Камиюмэ выглядела недовольной, словно разговор на эту тему был ей неприятен, но все же ответила, пусть и презрительно передернув при этим плечами.
– Кьока Суйгетсу, – повторила она негромко, с ноткой неприязни в голосе. Впрочем, повод для неприязни у нее был, учитывая, что недавно меч капитана едва не уничтожил ее физическое воплощение. – Хотела бы я сама знать о ней больше, – к удивлению Йоко, из речи занпакто исчез ее обычный говор со странно построенными предложениями. – Кьока Суйгетсу скрытна, как и ее хозяин. Я сомневаюсь, что смогла увидеть больше, чем она сама того хотела.
«Мда, выходит, я общаюсь с капитаном Айзеном в реальном мире, а Камиюмэ, по сути, с ним же, только в духовном», – про себя хмыкнула Йоко.
Впрочем, она не слишком и рассчитывала, что Камиюмэ расскажет ей что-то этакое. А учитывая, что занпакто – это отражение личности шинигами, не было ничего удивительного, что меч Айзена оказался таким же скользким и сложным в понимании, как и его хозяин.
– Что взаимопонимания касается, общаться с Шинсо гораздо проще мне, – внезапно сказала Камиюмэ, вновь укладываясь на спину и устремляя взгляд кверху.
О ее теплой дружбе с занпакто Гина Накамуре тоже было хорошо известно. В конце концов, именно Ичимару последние несколько лет был ее самым частым спарринг-партнером. А так как поединки они устраивали дружеские, соответственно, и занпакто не из-за чего было питать друг к другу неприязнь.
– Ну что, ты так ничего и не смогла выяснить? – спросила Мацумото, заботливо подливая саке себе и Йоши. Йоко к тому времени уже погрузилась в медитацию, исключив себя из беседы с подругами.
– Ничего, – покачала головой Маэми. – Я перерыла весь архив, но никаких других данных о нем у них нет. Более того, там нет даже точной информации о том, когда он поступил на службу в Готэй 13.
– Если исходить из твоего рассказа, то ему должно быть лет семьсот, – заметила Рангику. – Весьма солидный возраст даже для Общества душ, я бы сказала. Можно, конечно, поспрашивать, например, у капитана Кьораку или капитана Укитаке. Но не факт, что они что-то скажут. Ну, или насколько мне известно, капитан Унохана может что-то знать о тех временах.
Йоши залпом осушила отёко и откинулась на спину, посмотрев на темное ясное небо. Не привыкшая много говорить о себе, баунто сама не поняла, как это случилось, но, однажды приняв приглашение Рангику и Йоко, она внезапно для себя нашла в первой куда более понимающего и благодарного слушателя, чем смела мечтать. Как когда-то Момо, Йоши выложила Мацумото все как на духу. О том, как проходила ее юность, о встрече и любви с Ичиносэ, о его смерти от рук разгневанных жителей деревни и обо всем прочем. После его смерти Маэми и не чаяла, что однажды судьба может снова столкнуть их уже в Обществе душ. Но услышав из уст Йоко его имя, ни о чем другом она думать подолгу уже не могла. Оставалась, правда, вероятность, что это совсем другой Ичиносэ Маки, но сердце и надежда верили, что это не так. И чтобы развеять последние сомнения, Йоши старалась сделать все, что в ее силах. Но, словно это был какой-то заговор против нее, никакой четкой информации о беглом лейтенанте Одиннадцатого Отряда она так и не смогла найти. Складывалось впечатление, что кто-то старательно удалил все данные, после чего не менее тщательно замел все следы. Там не было даже фотографии, а это уже не лезло ни в какие ворота. Баунто стала часто пропадать в мире живых, надеясь встретить его там, но удача ей не улыбалась. Ёсино тоже ничего конкретного сообщить не смогла, потому что была попросту не в курсе, и Йоши места себе не находила.
Мацумото после некоторых сомнений тоже рассказала свою историю, и Йоко наконец-то поняла, что же имел в виду Изуру, говоря, что Рангику и Гин – давние знакомые. Никаких эпических спасений девушки из лап кровожадного дракона тут, разумеется, не было. Это Накамура, начитавшись средневековых сказок, напридумывала такую чушь. Нет, здесь все было проще и обыденнее. Семьдесят пятый район Руконгая – практически самая окраина Общества душ. Здесь процветают преступность и голод. Одиночки, а тем более дети, тут долго не живут. Души, способные стать шинигами, испытывают потребность в пище и способны умереть от голода. Именно эта судьба и ожидала Рангику, если бы Гин не появился в ее жизни. Так они и жили, в дружбе и взаимопомощи, пока в один прекрасный день Ичимару не собрался и не ушел в Сейрейтей. (На этом месте Мацумото оборвала себя на полуслове и спешно перевела разговор в другое русло). Остальное Йоко и Йоши пришлось додумывать самим, хотя и так было понятно, что через какое-то время и она пришла в Готэй 13. Гин к тому моменту уже был в Пятом Отряде (Накамура помнила, что он окончил Академию всего за год), а Рангику после окончания оказалась в Десятом Отряде. По крайней мере, никаких документов, утверждающих обратное, не было. Что же за отношения их связывают сейчас, Накамура не знала, но учитывая, что Гин – один из приближенных капитана Айзена и плюс к этому довольно много времени проводит с ней, Йоко, девушка здорово сомневалась, что у них бурный роман. Спрашивать об этом Рангику, которая явно предпочитала оставить подробности при себе, или, тем более, самого Ичимару, Йоко бы не стала ни при каких условиях. Да и по сути, ее это не так уж и интересовало.
– Эх, знала бы ты, как я устала от всего этого, – вздохнула Рангику, вновь разливая саке. – От неопределенности. У каждого есть какая-то цель. Ты ищешь своего Ичиносэ, Йоко старается найти подход к своему капитану, – о сложных отношениях Накамуры и Айзена Мацумото знала в самых общих чертах, – а я понятия не имею, чего хочу. Раньше я просто делала все, чтобы просто выжить, но сейчас эти времена давно позади. Сейчас я просто просыпаюсь каждое утро и не понимаю, зачем я делаю то, что делаю.
То, что Рангику на самом деле вовсе не безбашенная и беззаботная чудачка, думающая исключительно о развлечениях, стало ясно еще с инцидента, устроенного Наоки Хиро. И после возвращения в Общество душ это стало гораздо заметнее, особенно для Йоши, которая тоже много, очень много лет скрывала истинное лицо под непробиваемой маской безразличия. Баунто не понаслышке знала, как тяжело казаться веселой, когда на самом деле у тебя на душе скребут кошки. Но с тех пор, как она вошла в состав Готэй 13, прошло уже много лет, и Йоши не могла не заметить, что она неуловимо изменилась. Ей почему-то стало легче, здесь ее принимали такой, какая она есть, не считали изгоем. Поэтому со временем к воспоминаниям о жизни в мире живых Маэми стала относиться просто как к одной из глав своей жизни. Да, изрядно затянувшейся, да, не слишком радостной, но уже ушедшей в прошлое. Она переборола свою боль, а после того, как Йоко рассказала ей о встрече с Маки, ее сердце вновь наполнилось надеждой.
