Придя в укромное место и в очередной раз задумавшись о судьбе своей тяжкой, Рукия сама не заметила, как погрузилась в глубокую медитацию. А когда очнулась, вокруг уже не было зеленой листвы дерева, шелестящей на ветру травы, как и самого теплого южного ветра, против компании которого Кучики никогда ничего не имела. Вместо этого была уже знакомая ей ледяная пустыня – ее внутренний мир и обитель Соде-но-Сираюки. Впрочем, назвать это пустыней сейчас можно было уже с натяжкой. По мере того, как благодаря тренировкам росла духовная сила Рукии, ее внутренний мир тоже изменялся. И по сравнению с ее первым визитом сюда, перемены были разительные. Появилось больше растительности – изумительных ледяных деревьев, пород которых девушка никогда раньше не видела. Крошечный домик ее занпакто стал куда больше и сейчас напоминал уже терем, а не избушку. Причем, японских мотивов в нем не было. Совсем. И Рукия понятия не имела, к культуре какой страны мира живых может относиться это строение, и изрядно удивлялась, почему таковое появилось в ее внутреннем мире. Ледяных скульптур, в которые Соде-но-Сираюки преобразовывала ее реацу, стало уже так много, что эта причудливая галерея растянулась практически до самого горизонта. Хотя их могло бы быть и еще больше, но в последних тренировках с Кайеном-доно ей не раз приходилось использовать скопившиеся у нее резервы. Шиба справедливо решил, что Рукия совсем увязла в повседневной рутине, и всерьез взялся за ее тренировки, хотя раньше никогда не сражался с ней даже в полсилы. Но Соде-но-Сираюки ничего не имела против того, что Кучики разрушала ее работы, скорее наоборот, была рада.

Занпакто обнаружилась уже привычно не в доме, в котором они с Рукией беседовали всего один раз, а на улице, ваяя очередную скульптуру. Как это случалось обычно, в первый миг Кучики зачарованно замерла, наблюдая, как Соде-но-Сираюки, делая плавные пассы руками, придает куску льда форму. Изящные пальцы даже не прикасались к статуе, проскальзывая в нескольких миллиметрах над поверхностью льда.

- Я рада, что вы здесь, Рукия-сама, – занпакто, как и повелось у них с самой первой встречи, начала разговор первой. Знала, что девушка может часами наблюдать за ее работой, боясь отвлечь в самый неподходящий момент.

- Прости, что отвлекаю тебя, Соде-но-Сираюки, – мягкий голос занпакто всегда действовал на Кучики успокаивающе, и беспокойство и сомнения, в последнее время прочно оккупировавшие сердце Рукии, нехотя, но все же стали отходить на второй план.

Соде-но-Сираюки одарила свою хозяйку немного укоризненным и даже возмущенным взглядом. Ведь уже сколько раз говорила, чтобы та не переживала по таким пустякам, а Рукия все равно каждый раз выглядит так, словно только что без спросу съела ее любимое варенье. Поэтому ей оставалось только покачать головой и едва слышно вздохнуть.

Какое-то время они помолчали. Занпакто вновь вернулась к работе, которая у нее очень даже спорилась. Бесформенный кусок льда очень быстро приобрел человеческие черты, и уже скоро Рукия с удивлением узнала Шибу Мияко, третьего офицера своего Отряда и жену Кайена.

- Вы в последнее время часто думали о Мияко-сан, – заметила Соде-но-Сираюки, видя, с каким удивлением Кучики смотрит на ее работу. – Поэтому я и воплотила именно ее образ.

Рукии не надо было объяснять своей занпакто что бы то ни было. Они были одним целым, и Соде-но-Сираюки всегда была в курсе ее мыслей и переживаний. Они часто общались мысленно, но именно такие беседы с глазу на глаз всегда приносили девушке облегчение и надежду, что все как-нибудь образуется.

В последнее время она действительно много думала. И о Мияко в том числе. С женой Кайена у нее были очень хорошие отношения. Когда Рукия только поступала в Отряд, та отсутствовала в Обществе душ, крепко увязнув на очень долгом задании в мире живых. Однако когда вернулась, то очень тепло, также, как и Кайен, приняла Рукию. И девушка была счастлива, что рядом с ней появился еще один человек, которому можно было полностью довериться. Да и в конце концов, Мияко, по сути, была единственной женщиной в ее окружении, с которой можно было поговорить о женских делах. Представить себя разговаривающей о подобном с Киёнэ Кучики просто не могла, а Мияко всегда была готова поговорить и поддержать.

Рукия и сейчас хорошо помнила, как, впервые увидев Мияко, решила когда-нибудь стать такой же, как она: сильной, красивой, независимой, но при этом доброй и отзывчивой. Не менее хорошо девушка помнила и то ранее утро пять дней назад, когда Тринадцатому Отряду было поручено разобраться со странным Пустым, появившемся в Руконгае и начавшем убивать всех без разбору. Мияко и небольшая группа рядовых отправились на разведку, и вот уже пять дней их нет.

Они с Кайеном тогда провожали их до самых ворот, и в голосе лейтенанта, обычно приветливом и непринужденном, Рукия впервые услышала реальную тревогу. Все это не понравилось ей с самого начала: это известие о Пустом, это задание Мияко-сан, и неслыханные ранее интонации в голосе Кайена, не предвещающие ничего хорошего. И Кучики тогда просто стояла, сжав кулаки, и смотрела, как прощается друг с другом чета Шиба. И ее собственный голос предательски сорвался, когда она кое-как, но все же произнесла: «Будьте осторожны, Мияко-сан». Но женщина в ответ на это лишь мягко улыбнулась… и эта улыбка не принесла Рукии обычного успокоения. В тот день после службы заставить себя вернуться в поместье Кучики, как обычно, девушка не смогла. Сердце неприятно покалывало, а это вообще было из ряда вон. Кайен-доно, как назло, куда-то запропастился, и Рукия совершенно не представляла, что ей делать.

А потом Йоко обрушила на нее новости о том, что Ренджи совсем рехнулся, и ее мысли как-то сами собой переключились на обмозговывание уже этой проблемы. Принять какое бы то ни было решение относительно него Рукия так и не смогла и не переставала об этом думать. Постепенно вернулось и беспокойство за Мияко. Одно наложилось на другое, и маска спокойствия дала трещину.

- Что мне делать, Соде-но-Сираюки? – Кучики точно знала, что ответит ей занпакто, знала, что ее ответ ее совершенно не успокоит, но все же задала этот вопрос.

- Рукия-сама, есть вещи, которые вы не в силах изменить, – произнесла та. Во взгляде серьезных голубых глаз присутствовала толика грусти. И сочувствия. – Иногда приходится просто принимать происходящее, как должное. Поймите, как бы вы ни хотели, вы не можете справиться абсолютно со всем.

Рукия не успела что-либо ответить, потому что внезапно почувствовала, как ее кто-то потряс за плечо. Печальное лицо Соде-но-Сираюки было последним, что она успела увидеть, прежде чем ее утянуло обратно в реальный мир. А открыв глаза, она увидела Кайена, который, присев перед ней на корточки, сосредоточенно всматривался в ее лицо, словно на нем внезапно появились узоры.

- Кайен-доно? – удивилась Рукия. Сердце внезапно сковал страх, что лейтенант принес дурные новости – уж больно серьезный блеск появился в его глазах. Не помня себя, девушка приготовилась к худшему. – Что-то… случилось?..

- Спрашиваю, чего ты опять загрустила? – до этого Кучики и не представляла, что с таким серьезным и даже тревожным лицом можно говорить столь непринужденным голосом. Впрочем, девушка практически сразу же почувствовала, какое внутреннее напряжение кроется за веселым и безбашенным тоном.

Рукия уже открыла рот, чтобы заверить Шибу, что у нее все в порядке, и ее ничего не беспокоит, но так и не смогла заставить себя сказать хотя бы слово. Она знала, как фальшиво и неестественно прозвучат ее слова. А Рукия не терпела фальши. Второй мыслью было, что стоит сказать что-нибудь успокаивающее, но девушка вовремя передумала и не осуществила и этот план. Несмотря на то, что Кайен явно беспокоился за свою жену, Рукия была уверена, что он определенно не нуждается в ее утешениях.

Так как ответа не последовало, Кайен поступил точно так, как поступал обычно: уселся рядом с Кучики, прислонившись спиной к шершавому стволу дерева, и закрыл глаза. Порой они сидели так очень долго, молча каждый о своем. И сейчас определенно был тот же случай.