Сломленная своими переживаниями и усталостью, я буквально повалилась на него, истерически всхлипывая. У него была чистая, нежная душа. Он не стал звать на помощь, не отстранился от меня в смущении. Он привлёк меня к себе одной рукой и выжидающе замер. Я горько рыдала, охваченная страхом и невыносимым стыдом, но постепенно стала успокаиваться на широкой и тёплой груди человека, который гладил меня по спине. Слёзы иссякли, и я в изнеможении отстранилась от него.

      Теперь я вновь была тиха, как белый снег, укрывавший сейчас под собой чёрную землю. Признательно и ласково - я просто не могла иначе - я погладила его ладонь и сказала:

      - Никому не говорите об этом, сэр Ланселот.

      - Не буду, - ответил он с самым искренним видом.

      Я чуть улыбнулась и поспешно скрылась за дверью, не в силах больше глядеть в это чистое лицо и невольно отмечать про себя его схожесть с другим. Тёмные и бездонные, как водная гладь, глаза, светлые волосы, отливающие медью, густые ресницы... Озёрный рыцарь и речной принц.

      Нет, покуда у меня имелась своя воля, этому никогда не бывать. Да только всё равно в любви, в надежде, в жизни и смерти куда ни ступишь - всюду таилась западня. Быть живой так или иначе означает бродить вслепую, покоряясь своей судьбе. Быть живой - значит жить в преддверии неизбежной зимы.