- Давайте с плохой, - раздались голоса.

- Что ж, с плохой так с плохой. Мы начнем с ликвидации безграмотности. Поэтому в первой четверти, пока мы эту безграмотность не ликвидируем, я буду ставить вам оценки не от двух баллов до пяти, как вы привыкли, а по новой шкале - от +2 до -10. А начиная со второй или с третьей (это уж как пойдет), мы перейдем к обычной шкале. Потому что, и это я вам обещаю, через полгода вы все научитесь писать без ошибок.

- А с чего вы решили, что мы безграмотные? Вы же нас не знаете, - спросил явно обиженным тоном Лешка Круглов.

- А мне и не надо вас знать. Безграмотные, хотя и учитесь в "хорошей" школе. Хотите убедиться? Извольте. Сейчас я вам дам коротенький диктант. И, полагаю, меньше 10 ошибок никто не сделает. А кто добьется этого выдающегося результата, заслуженно получит высочайшую оценку в два балла. Зато у тех, у кого таких ошибок наберется больше 15-ти, получит оценку -10. Можем заключить пари.

- А на что пари?

- Как на что? На щелбан, конечно, - улыбнулся наш новенький. - Но учтите - рука у меня тяжелая, и бить буду крепко.

Для демонстрации своей "крепкой руки", АМ (буду отныне называть его так - для краткости) снял пиджак и повесил его на спинку стула. Рукава рубашки под ним были закатаны. И мы воочию убедились, что при всей тонкости и даже кажущейся хрупкости его фигуры, руки у него сильные и жилистые. Мужские руки, как говорила Анька Дронова. Он к тому же согнул одну руку в локте. Под рубашкой вздулись бицепсы, а он весело, но деловито добавил:

- Что-то не вижу желающих побиться об заклад? Что ж, тогда приступим к диктанту.

- Погодите. А хорошая новость? - спросил кто-то.

- О ней вы узнаете по окончании диктанта.

- Ну-у, это же очень долго, - недовольно загудел класс. - Пока вы проверите, пока поставите отметки - неделя пройдет, а то и больше.

- С чего вы решили, что я буду читать ваши тетрадки? Я этого дела не люблю, - как бы удивился АМ.

Тут уже удивились мы:

- А как же вы узнаете результаты?

- Очень просто. Когда диктант закончится, вы сами его проверите.

- Как это сами?

- Я просто зачитаю самые трудные места, а вы отметите, сколько ошибок сделали в каждом предложении. Учтите, что отсутствующая или лишняя запятая тоже считаются за ошибку. Зато я даже не буду объяснять вам, как пишется слово "корова". И если кто-нибудь допустит в нем хоть 3 ошибки, они останутся на его совести - засчитывать их мы не будем.

- А если мы вас захотим обмануть? То есть, просто исправим ошибки, если они вообще будут, а подчеркивать их не станем?

- Нет, все должно быть по-честному. Вы же не унизитесь до этого? У нас все будет строиться на доверии. Да и ради чего вам меня обманывать? Чтобы получить двойку, а не минус десять? Вам же самим должно быть интересно узнать свой настоящий уровень. Это эксперимент. Договорились?

***

Мы закивали и с азартом принялись за диктант. Он, действительно, оказался коротким - всего-то с десяток предложений. Не успел прозвенеть урок на перемену, как я уже обнаружила у себя 12 (!!!) ошибок и сама же, руководствуясь указаниями учителя, вывела себе оценку: +1. И это был, кстати, второй результат. Выше, получив +2, оказалась только эта зубрила Ленка Павлова, допустившая "всего лишь" 10. У остальных было больше 15 ошибок. Мы сами были поражены бездной открывшейся перед нами собственной неграмотности. Но всю перемену посвятили обсуждению вовсе не пробелов в нашем образовании, а нового учителя. И сошлись в осторожном мнении, что "он, похоже, ничего".

- В общем, скучно не будет, - подытожила Элька.

Прозвенел звонок, и мы дружно потянулись в класс, чтобы узнать "хорошую новость". Мы напомнили АМ, что с нетерпением ее ожидаем.

- Ах, да... - протянул он. - Что ж, начну издалека. Вы книжки читаете?

- Конечно, читаем! - хором ответили мы. И кто-то добавил: - По программе.

Все засмеялись.

- Понятно, по программе, - сказал АМ. - А для души? Поднимите руки, кто читает сверх программы?

Руки подняло гораздо более половины моих одноклассников.

- И что же вы читаете? - спросил АМ. - Я спрашиваю только о художественной литературе. Вернее, о том, что вы под нею понимаете. Бьюсь об заклад, что это детективы или низкопробная фантастика. Девочки, конечно, зачитываются еще любовными романами. Так ведь?

- Это как считать - низкопробное или нет? О вкусах не спорят, господин учитель, - съязвил Славик Скворцов, мой давний (еще с 7-го класса) воздыхатель.

- Э, батенька, тут вы не правы, о вкусах (и, может быть, только о них) - как раз и спорят! - АМ, как вскоре выяснилось, употребил одно из своих любимых словечек. Уже через месяц мы стали вплетать в свою речь, где ни попадя, этого "батеньку", добавив к нему еще и "маменьку" при обращении к особам женского пола.

АМ продолжал:

- Назовите своих любимых писателей. Только чур - не произносить при мне такие имена, как Дарья Одинцова или Сергей Ульяненко. Не будите во мне зверя. За такое буду беспощадно карать! Увижу у кого-нибудь в руках подобную литературу - считайте, что автоматом четвертные оценки будут снижены на балл.

При этих его словах я (и не одна я) покраснела, ибо как раз тогда с увлечением читала именно Одинцову.

- У нас, конечно, демократия, но помните, ребята, что несколько лет плохого чтения, и вы превратитесь навсегда в духовных калек. А это не-из-ле-чи-мо! Единственным противоядием этому являются школьные уроки литературы. Если, конечно, повезло с учителем. Вам - повезло! - тут АМ широко улыбнулся. - Поднимите руки, кто читал Лескова? (поднялось 2-3 руки) А Салтыкова-Щедрина? Только не сказки, хотя это тоже отличная штука, а скажем "Историю одного города?" (тут руку поднял только Лешка Круглов). А Бабеля? Платонова? (ни одной руки).

Мы были смущены нашей неразвитостью и духовной инвалидностью. Но тут АМ нас ободрил:

- Не читали? И прекрасно! Значит, вам можно только позавидовать. Я, например, завидую - вам еще только предстоит - впервые! - это прочесть. Вас ждет огромное счастье, ребята! Вообще, в мире написаны миллионы книг. Но тех, без которых человеку никак нельзя обойтись, не так уж много. Наверное, не больше пятисот. Всего пятьсот! И вот добрую часть из них вы с божьей (и моей) помощью прочтете года за два - за три.

Он говорил увлеченно, и глаза его при этом сверкали. Мы слушали, как зачарованные. С нами так никто и никогда не говорил о книгах. Только ехидная Элька, с которой мы, ясное дело, то и дело шушукались, обмениваясь впечатлениями, спросила: "Марго, а он часом не маньяк?" Я в ответ на нее шикнула.

Между тем, АМ продолжал упоенно токовать, как измученный страстью тетерев:

- Литература, вы потом поймете, хотя сейчас мне не поверите, - самый важный предмет в школе! Я это говорю вовсе не потому, что являюсь его фанатом. Просто это объективная истина. И хорошая новость состоит в том, что я обещаю сделать вам самый драгоценный подарок, на который только способен учитель - я научу вас читать НАСТОЯЩУЮ литературу. Не просто читать, но и разбираться в ней, понимать ее. В общем, любить это дело. Да-с, обещаю.

Мы условились, что на уроках литературы будем проходить школьную программу. Только не так, как водится, когда школа навеки отбивает у своих воспитанников всякую охоту к чтению таких книг, как "Мертвые души" или "Война и мир", а совсем даже наоборот. А по субботам после окончания уроков у нас будет факультатив по литературе, но уже не по программе. И на этих факультативах мы будем читать и обсуждать все самое интересное, что в школьную программу не вошло.

- Да, и вот еще что, - сказал АМ, подытоживая свою речь. - Есть еще одна новость. По-моему, тоже хорошая. Мы тут еще с одним "новеньким" вашим учителем подумываем, а не организовать ли нам школьный театр? Чтобы немного порастрясти ваши мозги и чувства.