-Знаешь ты первый отец, перед которым я приношу свои извинения за все это. Первые дни после этого я просто не знал, как мне жить дальше с этим.-

Генерал отвернулся к стене.

-Вот и я не знаю, - растеряно пожал плечами Родионов:

-Вот и я теперь не знаю!-

Кто отдавал приказы? Не знал никто. Поэтому за них ответственность нести теперь никто не хотел, все валили вину друг на друга. Да, у победы много отцов, а поражение и, правда, всегда сирота!

Там в коридорах штабного вагона Родионов снова встретил старого однокашника по академии генерала Юрку Орловского, тот летел, стремительно вышагивал своими худыми длинными ногами, похожий на циркуль, отмеряющий на карте расстояние между точками. За ним семенил подстриженный аккуратненький мальчик-солдатик в очках с кипой бумаг в руках. Они буквально столкнулись друг с другом лбами.

-Привет боевик!- Юра ему искренне обрадовался:

-Рад тебе дружище!-

И тут же вспомнив о горе полковника, вздохнул:

-Про сына знаю, представление читал, соболезную тебе брат!-

Орловский скорбно кивнул на кипу в руках бойца, как на источник, откуда он получил это печальное известие:

-Вон, видишь кипа - это все наградные, там и на Игорька- орден ему Мужества посмертно положен, да для погибших ничего у нас не жалеют!-

Владимир ему кивнул:

-Что ж спасибо ему, но, наверное, это уже и не надо.-

-Но это не тебе решать и не мне, понял! - протестуя, резко оборвал его генерал:

-Там другие люди есть в его части, они без нас все видели, что там было и как. И сами без нас знают, кто был и кем!-

-Юра, а ты слышал про майора Любимова? - и полковник назвал номер части.

-А что не слышал? Слышал, конечно, слышал! Как этим всем дерьмом заниматься начал, я чего только не слышал. - Орловский еще раз показал на кипу бумаг:

- Как меня на эти наградные посадили, так читаю их и плачу, каждый день,- иронизировал он. И согласился с Родионовым:

-Это Любимов конечно молодец мужик!-

-А что там ему с героем, почему не дали? Рохлин очень злится!-

-Да, злился, то он злился! Но Лев Яковлевич прекрасно знает, что этот самый его Любимов на три буквы одного тут важного генерала послал, и даже пообещал ему морду набить, когда тот строить его не по делу стал, материть. А этот майор выпил немного, у него солдат трех в батальоне в тот день убило, вот и его понесло. А когда генерал от Рохлина стал требовать его от должности отстранить и арестовать, тот этому генералу и сказал, что, мол, мудило сам бери автомат и воюй тогда. Вот воплей и соплей тут было! Так что героев у нас иногда и не дают, а назначают! Понял меня?

-Понятно!-

-Да не решаю я ничего, я так озадаченный, понял?-

-Да понял тебя, понял!-

-Ты все про этого Любимова плачешься, думаешь, он один такой несчастный, без Героя остался? Да у нас скорее певцу, этому как его Юрию Шатунову Героя России за Чечню дадут, чем офицеру. А ты знаешь, например, полковнику Сергею Рудскому, командиру 255-го мотострелкового полка, отказано в оформлении документов на присвоение звания Героя лишь потому, что его фамилия слишком похожа на фамилию другого Героя - столь не любимого президентом генерала, бывшего его собутыльника, вице-президента. Имя, которого да не будет помянута к ночи! Или, майору Сергею Дудаеву, командиру разведроты 104-й воздушно-десантной дивизии, которому отказали в звании Героя, по слухам из Министрества, лишь на основании того, что в России героя с такой фамилией быть не может. Меняй фамилию и ты герой. Но знаешь, что я думаю мой друг? Что фамилия Рохлин скоро им станет пострашнее, даже чем фамилия Дудаев!-

-А ты чего сам-то хочешь орден или медаль, какую?- было видно, генерал Орловский шутил, придуряясь и пристально смотря другу в глаза.

-А мне-то Юра за что? Что карты рисовал, доклады в Генеральный штаб слал и тушенку волградскую ел?- покорно развел руками Родионов

-Молодец ценю, мужик!- Орловский злобно похлопал друга по плечу:

-А ту у нас деятели наши коллеги из штабов в Ханкале, отметятся разок, потопчутся у вертолета, на Грозный посмотрят как Нельсон в подзорную трубу, и уже им ордена выписывай. И обижаются, понимаешь, когда им отказывают? Я им говорю, мужики совесть имейте! Понял меня?-

-Понял!-

-А раз понял гранату давай мне одну?- протянул ладонь к нему Юра.

-Какую гранату?- удивился Владимир.

-Ту, которую я тебе взять с собой советовал, помнишь?-

-А две для себя и для того, кто не сможет!- вспомнил полковник.

-Да, да смотрю, помнишь!-

-Помню, но я не брал. Без них обошлось!-

-Жаль, а вот смотри!-

Он быстро выхватил у солдата листы, лежащие сверху кипы, и протянул их Владимиру:

-Читай, дурило! Вот как жить надо и служить! А ты все про Любимова тут вспоминаешь!-

Родионов посмотрел, это был наградной лист на некого майора Нечиропука, заместителя батальона по воспитательной работе одной из частей, сражающихся в Грозном.

-Ну и что?- спросил он у друга.

-Читай, читай!- настаивал тот.

Владимир побежал глазами по строкам. В наградном говорилось, что некий мотострелковый полк, находясь на марше по территории Чеченкой республики, при подходе к Терскому хребту, подвергся внезапному нападению боевиков, и доблестный майор Нечипорук лично возглавил контратаку бойцов своей части. В ходе, которой он метким огнем уничтожил двенадцать боевиков. Потерь личного состава часть не понесла.

-Что ж достойный человека!- с сомнением в голосе сказал Родионов, возвращая наградной лист.

-Беспредельно достойный!- насмешливо покачал головой Юра, забирая лист обратно:

-Хорошо, я, конечно, не знаю что у них там, в журнале боевых действий на самом деле написано под этой датой. Может и правда там дудаевцы их атаковали?-

И тут он выдохнул, делая паузу, и зло продолжил:

-Но самое смешное, что этот герой войны, как только их полк выгрузился с эшелона, каким-то чудом оказался в госпитале Ростова-на-Дону. Ты понимаешь? И там все это время медсестер гоняет по коридору! И знаешь, чем он болен?-

И тут Юра закончил свое выступление, одной фразой:

-Геморрой! Нет, ты понимаешь, геморрой! Я его бумаги рву, а мне с Москвы звонят, что мы героя обижаем!-

-Герой! Герой, а у героя геморрой!- рассмеялся Владимир.

Орловский рассказал ему как Нечипорук после выгрузки эшелона, подвязался с тыловиками поехать за горючим и сбежал от них в Ростов. И Родионов подумал с горечью, что у войны есть всегда герои вроде Любимова и шакалы вроде Нечиропука, кормящееся с ее кровавой тризны падалью. И слишком много падальщиков в этой кровавой войне на шее простого солдата!

-Юра,- спросил Родионов:

-А ты не знаешь, кто эти два важных как жабы генерала, которые крутятся у Квашнина?-

-А эти вылизанные бритые министерские крысы? Которые солдата видели только издалека? - рассмеялся все знающий штабной генерал:

-Два столичных сноба, которые приехали сюда, что бы по личному распоряжению нашего министра со складов в Моздоке в Армению передать тысячу тон боеприпасов. На самом деле все, что я тебе сейчас говорю, это большая тайна, которой я с тобой как со старым другом делюсь! Эта секретная операция проводится с ведома нашего любимого президента. Так сказать, 'во исполнение решения Правительства Российской Федерации'. Да наши 'руководители' и 'палковводдцы' в отличие от нас они очень преуспевают в бизнесе! Не то, что твой Рохлин. Туда же ушли недавно 50 новых танков Т-72, которые бы не помешали в Грозном. А реально Вова, это элементарная торговля оружием. В нашей стране много ничейного добра, которое можно куда-либо продать и списать его на войну, - все предельно просто мой друг!-

Орловский сказал товарищу на прощание:

-А ты знаешь, что во время путча в августе 1991 года, тогда еще вполне себе обычные граждане СССР, ну а теперь известные всем полевые генералы Дудаева - Шамиль Басаев и Муса Закиев защищали вместе с Ельциным Белый Дом. Ну конечно, Ельцин их не знал тогда, и знать их не мог. Откуда ему знать было, кто они тогда были? Никто. Там было много разного известного народу среди героев - известные политики, ученые, артисты и писатели, - знаменитые деятели культуры. А среди них в толпе как все другие - стояли будущие полевые командиры, плечом к плечу, с нашими демократами, те самые которые спустя всего четыре гола, четыре Вова! Будут сражаться против этой же демократической ельцинской России, которую сами и отстаивали там, на баррикадах, у Белого дома в Москве. Так, где здесь та линия фронта, кто здесь друг и враг, и самое главное я не пойму где мы-то с тобой? Где ты, где я? Где мы на этой войне стоим, где держим оборону, на какой такой мы стороне? Кто наш друг? Кто враг? И думаю, мы все на той войне, что у нас уже с 1991 года идет, и идет необъявленно? Не менее страшной войне, что идет в Чечне, но войной, то ее никто и не называет! И эта наша сегодняшняя война по своей сути лишь продолжение той, начавшейся с распада Союза! -