- Мне пришлось быстро что-то делать. Я посчитал, что расставание - лучший выход, - продолжил Гарри. Ему было плевать на то, что, возможно, взгляд у него сейчас был извиняющийся. Давно пора попросить за это прощения. Только вот не вслух. - Тогда угрозы снова перешли с тебя на меня, но это не так страшно. Мне не было страшно. Они были довольны, так как я сделал всё, что они захотели, поэтому особо не предпринимали ничего. Простые ежедневные угрозы, ничего необычного.

- Но что же тогда? - прошептал Луи. Гарри не обратил на его слова внимания, боясь понять, что они значат.

- Я тогда подумал, что хуже уже быть не может, - признался Гарри. Его взгляд скользил по лицу напротив, но он уже не пытался это остановить. Он бы уже не смог. - Они отняли у меня тебя, угрожать было уже нечем. Но тогда пришёл Тайлер, а потом и Зейн. Я им всё рассказал, а они просто не дали мне сдаться. Они заставили меня бороться дальше, хотя я уже понимал, что сглупил вообще конкретно.

- Тай знал, но ничего мне не сказал? - изумился Луи. Гарри закусил губу. Почему-то это вдруг показалось ему милым.

- Он пообещал мне, что никому не скажет. И всё равно нарушил обещание, - закатил глаза кудрявый.

- Джош? - догадался Луи, улыбнувшись.

- Он самый, - фыркнул Гарри. - В общем, они стали мне помогать. Они просматривали мою же почту вместе со мной, старались следить за моим окружением и мной самим, просчитывали ходы дальше, пытались предугадать, что будет дальше. Исходя из их советов, я снова пошёл к тебе.

- Господи, а я-то ничего не понимал,- простонал Луи, пряча лицо в ладонях. Гарри ничего ему не ответил. Снова.

- Мне стало казаться, будто бы я действительно могу продолжить это. Я уже давно забыл о цели, просто осталась эта херова борьба. Просто как данность. И мы с тобой начали снова мириться. Я действительно стал чувствовать себя гораздо лучше.

- Они это видели? - осторожно спросил Луи.

- О да, - протянул Гарри, цокнув языком. - Угрозы стали жёстче прямо тогда, когда я впервые подошёл к твоей школе снова. Они действительно смотрели за мной каждый день. Или даже за тобой. На самом деле, я очень сильно ошибся ещё тогда, когда они узнали о нас.

- А как, кстати, они это сделали? - спросил Луи. Видимо, он хотел задать этот вопрос и раньше, но просто забыл.

- Я думаю, это был разносчик.

- Разносчик? - тупо переспросил шатен, морщась.

- Мне так кажется, - кивнул Гарри. - Возможно, они узнали раньше, а он просто проверял. Однако, это так. Я не догадался. Помнишь, мы заказали пиццу, когда сидели вместе с парнями и Дани? Уже давно, на самом деле. Ты тогда ещё звонил с моего телефона.

- Конечно помню, - нахмурился Луи. - Он тогда был такой странный. Повёл меня в дом, а потом начал расспрашивать о семье.

- Он расспрашивал тебя о семье? - теперь уже удивился Гарри, даже приподнявшись на локтях. Луи сделал то же самое чисто автоматически.

- Фотография на холодильнике, - ответил он. - Он смотрел на неё, спрашивал, моя ли это семья, мои ли сёстры. Ещё он интересовался, близки ли мы.

- Вот же блять, это действительно он, - застонал Гарри, с нажимом проведя по волосам.

- Но что не так? Он спрашивал о моей семье, а не обо мне, - нахмурился Луи.

- Когда мы с тобой начали снова сближаться, мне приходили сообщения с угрозами и так далее. В одной из них говорилось о семье. О сёстрах. Я подумал о твоих, и… - Гарри умолк и, наконец, отвернул голову, первым разрывая зрительный контакт. Это было слишком тяжело. Это просто было слишком. Дальше он не сможет.

Гарри не знал, ждёт ли Луи продолжения. Он просто сидел, отвернувшись, и закусывал губу, жмурясь почти до боли. Снова нужна боль. Снова нужно, чтобы хоть что-то его вернуло обратно. Хотя бы что-то, господи, ну пожалуйста.

Но вместо этого лишь снова она. Лишь её глаза, её лицо. Она, обнимающая его на Рождество, и в следующий же миг она, лежащая на земле в собственной крови. Она, смеющаяся над какой-то нелепой шуткой, и она, не имеющая сил даже приоткрыть глаза. Она. Просто она. Теперь навсегда лишь в его мыслях и голове. Лишь в его сердце.

И вдруг Гарри почувствовал, как со спины к нему прижалось что-то тёплое. Осторожно, почти невесомо по его плечам к груди скользнули мягкие ладони. Они почти не касались, но, тем не менее, этого было правда достаточно. Это было именно то, что нужно. Его, наконец, кто-то понял.

Гарри не знал, как правильно поступить. С одной стороны, именно это ему было нужно. Именно это сейчас вернуло его в реальное время. Именно это заставило кровь в ушах шуметь чуть тише. Именно это, ничто больше. Но разве не именно это стало его фатальной ошибкой?

Разве не из-за этого он всё разрушил? Не из-за этого он всё потерял? Ведь вместе с ней он потерял совершенно всё. Вместе с ней ушло его всё. Она была для него всем. А он упустил из-за вот этих вот скользящих по груди ладоней. Разве это должно быть так?

Да. Да, должно быть так. Да, это была ошибка, но он сражался не просто ради этого ощущения тепла. Он сражался за всё и сразу. За спокойствие и свободу своих друзей и близких, за их нормальную жизнь, за то, чтобы ни один дорогой ему человек не попал в больницу с ранением. Он сражался за это, но не смог предотвратить совершенно всё.

Но разве это значит, что теперь он должен отказываться от остального? Разве это не означает, что он должен вцепиться во всё, что у него осталось, изо всех сил? Разве это не было ему уроком? Защищай их, не отворачивайся и не отпускай. Просто будь сильнее. Просто будь сразу везде и для всех. Всё же так просто.

И Гарри просто решил. В один момент, но навсегда. Наконец, он дошёл до своего решения проблемы. Он будет её разрушать. Он будет идти напролом. Он будет вне правил, он будет против них. Но он будет не один. Рядом с ним всегда будет идти вот этот вот маленький паренёк, сжавшийся у него за спиной. А с другой стороны будут друзья. Может, не такие уж сильные поодиночке, но однозначно мощные вместе. Они вместе теперь. Все.

И теперь он всё сможет.

- Знаешь, я сейчас хочу сказать что-то, но не могу выбрать самую важную фразу. Их слишком много, - прошептал Гарри. Луи всё ещё обнимал его, но не шевелился. Гарри тоже. Они просто решали, что делать далее. Оба. Это было слишком важно и сложно. Но Гарри уже всё решил.

- Скажи то, что, как ты считаешь, сейчас является самым наиважнейшим. То, что сказал бы, не спаси тебя Зейн, - ещё тише сказал Луи.

Гарри прикрыл глаза и слабо улыбнулся. Ну, конечно, он был прав. Луи знает. Не стоило даже сомневаться в этом. Да вот только ведь он действительно сказал кое-что перед тем, как шагнуть. Он ведь, блин, действительно шагнул. И сказал. Но это было явно не то, что он хотел сказать сейчас.

Прости меня, родной. Прости, я не смог.

Нет. Теперь он может. Теперь он не один. Теперь они вместе. И теперь самое важное совсем не то.

- Я тебя люблю, - наконец, сказал Гарри совершенно твёрдо. Луи прижался к нему плотнее, уткнувшись носом в сгиб шеи. Кажется, он плакал. Гарри поднял вверх руки и стиснул его ладони своими собственными. - И теперь ты точно будешь со мной. Теперь я не сдамся, что бы там ни было.

- Я теперь от тебя и не отойду, - прошептал Луи. Гарри закусил губу и почувствовал, что сам сейчас разревётся. Как дети малые, вот правда. - Я не хочу, чтобы ты рассказывал дальше. Я не хочу больше этого слышать.

- Хорошо, - кивнул Гарри. Он и не был уверен, что смог бы сейчас рассказать дальше.

- Главное сейчас то, что мы будем делать дальше. Ты меня слышишь? - Луи сжал его чуть сильнее, чтобы получить в ответ простой кивок. - Я не отпущу тебя больше. А ты меня. Теперь - ни за что. Прошу, не бойся за меня. И не решай за меня. Для меня эти несколько недель были тяжелее, чем если бы мне вдруг начали угрожать.

- Девятнадцать дней, - глупо проговорил Гарри, до сих пор не выпуская ладоней парня.

- Ты тоже считал? - резко выдохнул Луи. Он будто бы хотел усмехнуться, но из-за слёз не смог. Ребёнок.