Они приехали полчаса назад. Привезли и других парней, у которых были серьёзные ранения, но на них Луи, как бы это ни было эгоистично, было плевать. Зейну задели органы ножом. От этого умирали. И сейчас от этого пострадал Зейн. Зейн. Малик. Зейн Малик. Какого хрена?

- Я сейчас, - тихо сказал он и встал на ноги, выходя на лестничную площадку и почти не покачиваясь - кажется.

Выйдя за дверь, Луи на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Всё будет хорошо. Маме Зейна уже позвонили, она в пути. С Зейном всё будет в порядке. Только вот что вообще случилось? И почему ему до сих пор никто ничего не объяснил?

Засунув руку в карман ветровки, Луи всё ещё едва двигающимися пальцами достал несколько монет, остановившись перед кофе-автоматом. Осмотрев несколько раз кнопки и надписи на них, парень закинул несколько монет в машину и нажал на нижнюю слева кнопку. Автомат зашумел, и через несколько секунд Томлинсон уже держал в руках свой горячий эспрессо. Сделав глоток, он поморщился и подумал, что, вероятно, сегодня всё по вкусу будет как дерьмо единорога, просто потому что, ну Господи, ну не до вкуса ему сейчас.

Затем шатен повторил операцию и держал в руках второй стакан для Найла. Он знал, что тот не выпьет. Да он сам это не выпьет. Просто нужно хоть что-то. Хотя бы мутное эспрессо со вкусом дерьма.

Войдя обратно в коридор, Луи осмотрел друзей. Крис сидел ближе всех к выходу, глядя прямо перед собой. Он всё ещё был бледен. Луи почему-то казалось, что он переживает это всё тяжелее того же Лиама, который тоже был там. Может, он видел, как Зейна ранили? Не успел помочь и теперь винил себя? Чёрт его знает, но лучше сейчас Криса вообще не трогать.

Далее сидел Лиам, сжимающий ладонь подъехавшей минут пятнадцать назад Дани. Они тихо говорили о чём-то, выглядя совершенно уставшими ото всего. Девушка постоянно заглядывала Пейну в глаза, чтобы проверить, как он себя чувствует, и регулярно осматривала рану на его руке, которую парень наотрез отказался обрабатывать. Сейчас это было мелочью.

Напротив них сидел Найл. Он пялился на свои кеды и не шевелился. Его пальцы сжимали колени, и Луи знал, что, отпусти он сейчас их, его руки задрожат. Он весь задрожит. Ему нужно держать что-то в руках. Желательно, конечно, себя.

- Эй, - позвал Луи, подойдя к лучшему другу.

Найл поднял голову и взглянул ему в глаза, но будто бы сквозь. Томлинсон помнил, когда Найл был таким в последний раз, но совершенно не хотел сейчас думать о том случае. Это было больно и для него. Именно поэтому шатен просто всунул второй стакан в руки блондина и сел напротив.

Вновь воцарилась тишина. Луи смотрел в стену и крутил в руках стакан с остывшим кофе. Затем до него донеслась неуместно громкая мелодия, и парень, нахмурившись, нашарил в кармане свой айфон, на котором высветился номер матери.

- Господи, - вздохнул Луи и ответил на звонок, снова вставая на ноги и отходя от друзей, останавливаясь у окна с пыльными шторами. - Да, мам, - произнёс он, переводя взгляд на двор больницы.

- Луи, где ты? - прямо спросила мать. Он не всегда возвращался домой в десять, конечно, но он всегда звонил, а тут исчез - и всё тебе.

- Я в больнице. Мам, не переживай, - Луи тут же пожалел, что ответил честно. Мать заволновалась, начала что-то восклицать, и шатен смог лишь тяжело вздохнуть и прикрыть глаза, опуская свободную ладонь на глаза.

- Луи, что случилось? Что-то с тобой? С Гарри? Я сейчас приеду, - на него посыпались вот такие вот фразы одна за другой, и парень даже услышал что-то вроде просьбы матери завести машину. Наверное, она обратилась к отцу.

- Мам, не нужно приезжать, - вновь вздохнул Луи, не открывая глаз. - Правда. Я в порядке. Гарри тоже в порядке. Да, мы оба в порядке. Нет, мы не пострадали. Да, мы в больнице, но нет, мы не пострадали. Да, честно. Да, ты можешь позвонить Гарри. Нет, он тоже в порядке. Мам, всё, мне пора. Возможно, я вернусь сегодня поздно. Пока, - сказал он и сбросил звонок, обрывая очередное восклицание матери.

Вздохнув, Луи ещё на несколько мгновений прикрыл глаза и резко развернулся, чтобы не дать себе вообще остаться здесь. Хотя хотелось. Хотя бы на чуть-чуть. Хотя бы навсегда.

Он снова двинулся к друзьям. Все делали всё то же самое, что и ранее, только теперь Найл бездумно крутил в руках стаканчик с кофе, а Гарри сидел с закрытыми глазами, абстрагировавшись от остальных. Луи хотел сделать то же самое. Он хотел уйти ото всего с ним, но он понимал, что не нужно. Гарри сейчас не ответит ему ничего. Он ничего сейчас для него не сделает. В палате лежит его лучший друг, а он, вместо того, чтобы быть рядом и не дать какому-то мудаку ранить его, был с Луи. А они друг другу кто? Да чёрт знает. Зато все знают, кем приходятся друг другу Зейн и Гарри. Лучшие друзья детства. Пиздец.

- Начищу морду уёбкам, пусть только попадутся, - процедил один из парней, приехавший ради кого-то пострадавшего, но незнакомого Луи.

- Джош, легче от этого не станет. Мы виноваты в какой-то степени, - произнёс его друг, осторожно сжав плечо парня.

- Да блять, мне похуй! - тут же зарычал тот. Проходящая мимо пожилая медсестра недовольно посмотрела на них, но Джош ответил ей таким взглядом, что она решила просто мирно пройти мимо. - Пит, ты понимаешь, что они сделали? Мы, блять, без всего пришли. Хуйня, блять, какая же хуйня!

Луи остановился и присел на скамью чуть поодаль этих четверых - кажется, он не считал, сколько их там сидело - парней. Если его друзья сейчас молчат, то он достанет информацию в другом месте. Да вот только он ничего понимает, что толку?

- Семья Тайлера Джозефа здесь? - спросила вдруг медсестра, выйдя из кабинета, перед дверью которой сидели парни. Парни, говорившие до этого, тут же вскочили, но медсестра остановила их движением руки. - Семья, - повторила она с нажимом.

- Я и есть его семья, - процедил парень с ярко-голубыми волосами. Джош. Луи запомнил его имя.

- Извините, сэр, но это недопустимо. Я могу впустить только семью, - вновь сказала медсестра.

Луи посмотрел на парня. Пит, его друг, снова принялся успокаивать Джоша, сжимая плечи и говоря какие-то вещи, которые, Томлинсон был уверен, вообще не имеют сейчас значения для этого парня с голубыми волосами. И тут ему в голову пришла идея. Возможно, провальная. Но этот Джош слишком сильно походил на Гарри. Их глаза были похожи. Луи ненавидел, когда в таких глазах плескалась грусть.

- Извините, - произнёс Луи, поднимаясь на ноги и привлекая к себе внимание всех, даже своих друзей. Они были удивлены тем, что он вдруг оказался в другом конце коридора, но ничего не сказали и остались сидеть на месте. - Я думаю, вы вполне можете пропустить его, - сказал Луи, обратившись к медсестре. Джош внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал в ответ.

- Я уже объяснила, что пройти может только семья. Вы его семья? Нет? Тогда разговор окончен, - сказала женщина и собралась поворачиваться, но Луи шагнул вперёд и преградил ей путь, понимая, как грубо сейчас себя ведёт.

- Неужели вы уверены, что не можете сделать исключение? - тихо спросил Луи, изогнув брови. Женщина взглянула на него, будто изучая, но потом лишь хмыкнула.

- Уверена, - холодно отозвалась та. Луи начал судорожно соображать. Что делать? Крутым выставить себя не удалось. Она не повелась, не тупая. Что делать? Что? Что сказать? У него нет аргументов. Конечно, был бы тут его дядя, заведующий всеми медицинскими учреждениями города, он бы что-то придумал, но вот Луи… Постойте.

- Да неужели, - усмехнулся Луи, расслабленно складывая руки на груди. Он чувствовал, что на него пялится весь коридор, но он уже начал. Если он сейчас сдастся, будет выглядеть ещё тупее. - А что, если вам позвонит некий мистер Кросс? Ничего не будет? Думаю, это вполне возможно, - произнёс Луи, используя самый свой сучий голос. У него, кажется, вышло.

- Извините? - вскинула брови женщина. Было видно, что её пыл поугас.

- Не слышали такую фамилию? Что ж, вам же хуже, - усмехнулся Луи и потянулся в карман за телефоном. - Кстати, если вы в чём-то сомневаетесь, то моя фамилия Томлинсон, - известил её Луи. Он знал, что она понимает. Томлинсон, Кросс, Андрес. Эти фамилии были известны в городе. И всё это были его родственники.